Конев. Солдатский Маршал

Часто его навещал тогдашний председатель Совета министров СССР Алексей Николаевич Косыгин.

Вспоминая последние мгновения жизни отца, Наталия Ивановна рассказала: «Я хорошо помню момент его прощания со мной. Он знал, что умирает, у него был рак. Так получилось, что я пришла в больницу, когда у него случился приступ, после которого он уже не смог оправиться. У него резко открылось кровотечение. И вот, пока прибежала дежурная медсестра, пока его перекладывали на носилки, он всё это время смотрел на меня. Он не сказал ни слова, он хорошо знал, что это наша последняя встреча. Это был просто долгий прощальный взгляд. Его прощальный взгляд был совершенно ясный».

Это произошло 21 мая 1973 года.

Он мечтал поехать летом в Лодейно, в родные вятско-вологодские края. Видимо, чувствовал, что срок его пребывания на земле иссякает.

Недавно московский агроном-селекционер С.А. Аладин вывел новый сорт сирени и назвал его «Маршал Конев». Один из первых саженцев он подарил семейству Коневых.

ПРИЛОЖЕНИЕ.

НА ВЫСШЕМ ВОЕННОМ СОВЕТЕ.

Воспоминания маршала И.С. Конева о «Деле Жукова»

Я присутствовал на заседании Главного военного совета летом 1946 года, оно было посвящено разбору дела Маршала Советского Союза Г.К. Жукова.

Незадолго до этого я был назначен первым заместителем главнокомандующего сухопутными войсками. Сдав должность главкома Центральной группы войск и Верховного комиссара по Австрии генералу В.В. Курасову, я получил разрешение на полуторамесячный отпуск и решил провести его в Карловых Варах.

Вскоре туда мне позвонил Н.А. Булганин и попросил срочно выехать в Москву. На второй день после моего приезда состоялось заседание Главного военного совета в Кремле.

Началось заседание с того, что Сталин попросил секретаря Главного военного совета генерала С.М. Штеменко (он был начальником Главного оперативного управления) зачитать материалы допроса Главного маршала авиации А.А. Новикова, к тому времени арестованного органами госбезопасности.

Из его показаний следовало, что Жуков, встречаясь с Новиковым, когда тот приезжал к нему на фронт, в дружеской беседе обсуждали деятельность Ставки, правительства, маршал Жуков в ряде случаев нелестно отзывался о Сталине.

Трудно сейчас воспроизвести полностью всё, что было зачитано Штеменко. Суть показаний А.А. Новикова сводилась к тому, что маршал Жуков человек политически неблагонадёжный, недоброжелательно относится к Центральному комитету КПСС, к правительству, ставилась под сомнение его партийность.

После того как Штеменко закончил чтение, выступил Сталин. Он заявил, что Жуков присваивает все победы Советской армии себе. Выступая на пресс-конференциях в Берлине, в печати, Жуков неоднократно заявлял, что все главнейшие операции в Великой Отечественной войне успешно проводились благодаря тому, что основные идеи были заложены им, маршалом Жуковым, что он в большинстве случаев является автором замыслов Ставки, что именно он, участвуя активно в работе Ставки, обеспечил основные успехи Советских вооруженных сил.

Сталин добавил, что окружение Жукова тоже старалось и не в меру хвалило Жукова за его заслуги в разгроме немецко-фашистской Германии. Они подчёркивали роль Жукова как основного деятеля и наиболее активного участника в планировании проводимых операций. Жуков против этого не возражал и, судя по всему, сам разделял подобного рода суждения.

Что же выходит, продолжал Сталин, Ставка Верховного главнокомандования, Государственный Комитет Обороны, — и он указал на присутствующих на заседании членов Ставки и членов ГКО, — все мы были дураки? Только один товарищ Жуков был умным, гениальным в планировании и проведении всех стратегических операций во время Великой Отечественной войны? Поведение Жукова, сказал Сталин, является нетерпимым, и следует вопрос о нём очень обстоятельно разобрать на данном совете и решить, как с ним поступить.

Закончив выступление, Сталин обвёл взглядом всех присутствующих, давая понять, что он желал бы выслушать мнение военных. На этом совете присутствовали маршалы Г.К. Жуков, И.С. Конев, генерал армии В.Д. Соколовский, маршал бронетанковых войск П.С. Рыбалко, генерал армии А.В. Хрулёв, генерал-полковник Ф.И. Голиков, маршал К.К. Рокоссовский. Маршала А.М. Василевского и всех остальных маршалов на этом заседании не было. И, как я уже говорил, присутствовали все члены Главного военного совета, члены Политбюро.

Первым взял слово я. В своём выступлении вначале я отметил, что характер у Жукова неуживчивый, трудный. Действительно, характер у Г.К. Жукова такой, что с ним работать очень трудно, не только находясь в его подчинении, но и будучи соседом по фронту. Привёл в качестве примера наши споры по Берлинской операции. Но, однако, заявил, что категорически отвергаю предъявленные Жукову обвинения в политической нечестности, в неуважении к ЦК. Сказал, что считаю Жукова человеком, преданным партии, правительству и лично Сталину, честным коммунистом. Бывая на фронтах как представитель Ставки, Жуков настойчиво и со всей ответственностью выполнял приказы и решения Ставки. Если бы Жуков был человеком непорядочным, он вряд ли стал бы с такой настойчивостью, рискуя жизнью, выполнять приказы Ставки, выезжать на самые опасные участки фронта, ползать на брюхе по передовой, наблюдая за действиями войск, чтобы на месте оценить обстановку и помочь командованию в принятии тех или иных решений. Нечестный человек, тем более нечестный в политическом отношении, не будет себя так держать.

На этом я закончил своё выступление.

Конечно, я сейчас пересказываю очень кратко, поскольку с тех пор прошло уже много времени.

Сразу после меня выступил маршал бронетанковых войск Павел Семёнович Рыбалко. Он тоже подтвердил, что характер у Жукова очень тяжёлый, но при выполнении обязанностей координатора Ставки и как командующий фронтом он отдавал весь свой опыт и знания делу выполнения поставленных перед войсками того или иного фронта или нескольких фронтов задач. Словом, Рыбалко подтвердил целиком сказанное мною.

Затем выступил генерал армии Василий Данилович Соколовский, который построил своё выступление в более обтекаемой форме, но принципиально подтвердил, что Жуков честный человек, честно выполнял приказы, и показал его роль в защите Москвы. Правда, и Соколовский заметил, что работать с Жуковым из-за неуживчивого характера действительно нелегко.

Выступил и Константин Константинович Рокоссовский. Очень дипломатично он отметил, что никак не разделяет обвинения в адрес Жукова в том, что он политически опасный человек, нечестный коммунист.

Генерал армии А.В. Хрулёв, выступавший после маршала Рокоссовского, произнёс яркую речь в защиту Жукова. И тоже подчеркнул, что характер у Жукова, как отмечали все другие ораторы до него, не из легких.

Затем выступил генерал Ф.И. Голиков, тогда он был начальником Главного управления кадров. Он читал своё выступление, держа перед собой блокнот, и вылил на голову Жукова много, я бы сказал, грязи, всякого рода бытовых подробностей. Мне трудно судить о том, что было правдой, а что нет. Во всяком случае, выступление Голикова было заранее подготовлено, оно должно было подтвердить неблагонадёжность Жукова, подробно перечислялись существующие и несуществующие его недостатки.

После военных выступили члены Политбюро Маленков, Молотов, Берия и другие, все они в один голос твердили, что Жуков зазнался, приписывает себе все победы Советских вооруженных сил, что он человек политически незрелый, непартийный и что суть характера Жукова не только в том, что он тяжёлый и неуживчивый, но, скорее, опасный, ибо у него есть бонапартистские замашки.

Обвинения были тяжёлые. Жуков сидел, повесив голову, и очень тяжело переживал: то бледнел, то заливался краской. Наконец ему предоставили слово. Жуков сказал, что совершенно отвергает заявление А.А. Новикова, что характер у него не ангельский, это правильно, но он категорически не согласен с обвинениями в нечестности и непартийности, он коммунист, который ответственно выполнял всё порученное ему партией; что он действительно признаёт себя виновным только в том, что преувеличил свою роль в организации победы над врагом.