Страница 23 из 24
Семья цесаревича быстро увеличивалась. С 1842 по 1860 г. Мария Александровна родила 8 детей – двух девочек и шестерых мальчиков172. Однако Александр II, «войдя в возраст», приобрел прочную репутацию «жизнелюба». Он всегда очень внимательно относился к женщинам, и в его жизни случалось множество мимолетных любовных приключений. По традиции на «забавы» монарха смотрели сквозь пальцы, поскольку это также одна из традиций Императорского двора. На быстроменяющиеся «забавы» мужа императрица Мария Александровна внешне старалась не реагировать.
На отношениях супружеской пары сказывались и объективные обстоятельства: императрица становилась все более нездоровой, худела. Однако ситуация коренным образом изменилась в 1860 г. после рождения последнего ребенка – Павла Александровича. Врачи заявили, что следующая беременность убьет императрицу, и супружеские отношения между Александром II и Марией Александровной полностью прекратились173.
После этого рядом с Александром II немедленно появилась новая пассия. Ею стала фрейлина императрицы молоденькая княжна Екатерина Михайловна Долгорукова. То, что фрейлин использовали при Дворе для адюльтеров, было привычным. Во второй половине XIX в. их заменили балерины. На фрейлинах, как и на балеринах, не женились. Но фрейлина Е.М. Долгорукова стала единственной, закончившей свою историю законным браком с императором. Эта была последняя любовь стареющего императора к женщине, младше его на 29 лет. Их связь продолжалась 14 лет, и во второй семье императора Александра II родилось четверо детей.
Между тем Александр II и Мария Александровна очень скромно отметили в 1866 г. свою серебряную свадьбу. Скромно потому, что едва закончился годичный траур по умершему старшему сыну. Это трагическое событие, о котором упоминалось выше, буквально сломало императрицу. С этого времени она постоянно носила траур. Ей было не до традиционных семейных торжеств. Мемуарист упоминает, что серебряную свадьбу их величества «праздновали семейно, без всякого официального торжества. Только самые близкие люди собрались утром для принесения поздравления» 174.
Александр II и Е.М. Долгорукова с детьми
Александр II 16 апреля 1866 г. подарил жене «кольцо, подобное обручальному, с цифрою «XXV» из бриллиантов и золотое пасхальное яичко с двойным числом помолвки и ее 25-летней годовщины; то же число было изображено на браслете с крупной жемчужиной и на портрете Государя в полной парадной форме лейб-гвардии Преображенского полка (в этой форме он просил ее руки)». Были и другие подарки. Мария Александровна получила вазу из ляпис-глазури Петергофской гранильной фабрики, а каждому из детей досталось по пасхальному яйцу из твердого камня. Кроме этого младшие сыновья, Сергей и Павел, получили «корзины с живыми мопсами для пополнения их коллекции»175.
Состоялись и неизбежные, но сведенные к минимуму торжественные публичные мероприятия. На семейное торжество прибыла сестра Александра II королева Вюртембергская Ольга Николаевна. Из посторонних лиц на торжестве присутствовал только князь А.И. Барятинский, приглашенный царем как его шафер на свадьбе в 1841 г. 16 апреля 1866 г. к 11 часам утра в Зимнем дворце собрались все члены Императорской фамилии, и великий князь Николай Николаевич (Старший) от имени всего царского дома поднес императорской чете икону трех святителей, которую Александр II сам отнес в Малую церковь Зимнего дворца для постоянного размещения. Вслед за этим отслужили обедню с благодарственным молебном. В 2 часа дня вся Императорская фамилия поехала в Петропавловскую крепость, где состоялась панихида по цесаревичу Николаю Александровичу. На этом закончились семейные торжества. Через два дня, 18 апреля 1866 г., в Николаевском зале Зимнего дворца состоялся большой бал на 1000 человек, которым, собственно, и закончились публичные торжества в Петербурге176.
К этому времени Александр II уже имел определенную репутацию среди прекрасной половины высшего света. Современники, обратившие внимание на мельчайшие нюансы в поведении императора (например, граф С.Д. Шереметев упоминает, что «всем было уже известно движение его руки, когда он вынимал носовой платок, и по этому движению судили о настроении его духа»177), отмечали, что, «не поддаваясь влиянию мужчин, Александр II имел необыкновенную слабость к женщинам. Близкие ему люди, искренно его любившие, говорили, что в присутствии женщины он делается совершенно другим человеком»178.
Несмотря на то что семья практически распалась, и наличие второй семьи у Александра II было секретом полишинеля (т. е. секретом, который всем известен), тем не менее на официальном уровне все выглядело очень пристойно. Семейные юбилеи регулярно отмечались. Так, 13 марта 1874 г. семейно праздновалось 35-летие первой встречи Александра II и Марии Александровны. На так называемом охотничьем ужине были розы и первая земляника179. В 1876 г. прошел еще один семейный юбилей, связанный с 35-летием со дня свадьбы Александра II и Марии Александровны. 16 апреля Александр II подарил жене браслет с большим диамантом (алмазом), который можно было носить и как брошку. На браслете выгравированы памятные даты «1841–1876». Кроме этого, он перевел на счет жены «подарочные» 100 000 руб. В заключение состоялся большой фамильный обед180.
К этому времени маленькая Катенька Долгорукова давно и жестко держала гражданского мужа в своих руках. Александр II действительно любил свою «дусю», хотя уже хорошо знал все ее недостатки. В 1868 г. он писал181 своей Катеньке: «я знаю мою гадкую шалунью до самого донышка и люблю мою дусю до безумия со всеми ее недостатками, как Бог ее сотворил».
Они любили друг друга. Об этом свидетельствует вся их переписка. У них был свой «язык». На фотографиях, подаренных
Е. Долгоруковой, Александр II на французском языке писал: «Твой отвратительный Мунька, который тебя обожает» (1868 г.); «От твоего Муньки, который тебя любит больше, чем душу» (1878 г.). Сама Долгорукова была не менее откровенна: «Я люблю тебя со страстью, как безумная… очутиться в твоих объятиях и забыть весь мир» (1868 г.); «Итак, до сегодняшнего вечера, до 3/4, и вопьемся как кошки. Это то, к чему у меня ужасная страсть. Целую тебя всего страстно» (1870 г.)182.
Однако он – император огромной страны, а она происходила из обедневшей княжеской семьи. Поэтому в любви Е. Долгоруковой присутствовал и откровенный практицизм. Вся обширная переписка Е. Долгоруковой и Александра II проникнута беспокойством княжны за свое положение, за будущее своих детей. Е. Долгорукова сделала так, что император в начале их связи поклялся перед иконой, что он женится на ней, когда станет свободен. Долгорукова писала в мемуарах: «Он поклялся мне перед образом, что предан мне навсегда и что единственная его мечта – жениться на мне, если когда-нибудь он будет свободен». Александр II, как мог, успокаивал «дусю» и в завещании, составленном 8/20 сентября 1876 г., обеспечил ее и будущее их детей материально. Это завещание он неоднократно дополнял. В конечном счете осенью 1880 г. на имя Е.М. Долгоруковой в Государственное казначейство был положен капитал, который к моменту смерти Александра II составил более 3 млн руб.
Александр II, не особенно скрываясь, жил на две семьи. Когда официальная царская семья переезжала в Царское Село, туда же переезжала и Е.М. Долгорукова с детьми. До 1877 г. она жила в доме Коменданта Императорской Главной квартиры A.M. Рылеева. Этот холостой и бездетный генерал занимался воспитанием детей Долгоруковой, а после смерти Александра II стал их опекуном. Со временем в Царском Селе и Петергофе для Е.М. Долгоруковой купили дачи.
В 1877 г. начались ремонтные работы в Зубовском флигеле Екатерининского дворца в Царском Селе на «половине» Александра II. Несколько комнат, ранее используемые как служебные помещения (Рейнкнехтская и Штандартная), превратили в жилые покои. Вполне возможно, что в этих комнатах и поселилась Е. Долгорукова. Точно известно, что в 1877 г.