Казаки

Народная песня описывает плачевный конец гетмана и тоску о нем в Украине таким образом:

-Як того пана Ивана, .

Що Свирговського гетьмана Та як бусурмани пиймали То голову ему рубали,

Ой, голову ему рубали Та на бунчук вишали Та у сурьми вигравали,

3 его глумовали.

А з низу хмара стягала,

Що воронив ключа набигала,

По Украинн туманн слала,

А Украина сумовала,

Свого гетьмана оплакала.

Тоди буйнии витри завивали:

На турецкий линии.

ПЕРВЫЕ ВОЙНЫ МАЛОРОССИЙСКИХ КОЗАКОВ С ПОЛЯКАМИ!

Жалкое зрелище представляла Польша в конце XVI века. Со смертью Батория как будто судьба произнесла над нею приговор свой. Власть короля ослабевала, своевольные магнаты забыли всякие границы буйству; на сеймах не было ладу, в судах правосудия, в управлении порядка, в законах святости. Все были недовольны, от короля до гайдука; но нигде не было так худо, как на Украине. Старинные княжеские и боярские фамилии негодовали на потерю своей литовско-русской самостоятельности, жалели о соединении великого княжества с королевством, страшились за Веру; простой народ до крайности был измучен помещиками, а пуще жидами оран.даря.ми, которых притеснения тем были несноснее, что и суда негде было искать; к тому еще буйное жолн.ерство пировало себе на счет ободранных мужиков и, зимуя по деревням, безнаказанно буйствовало. Духовенство роптало на стеснение Церкви, наобиды от панов.и урядников, на оскорбления от ксендзов. Досталось и козакам на их долю: запретили выходить в поход без воли Коронного Гетмана, начали употреблять их на работы. Всем было худо, но не все равно думали, как помочь горю. Например, дворянство: те, которые не забыли говорить по-своему, и чувствовали, что они Русские, хотели как-нибудь уладить с поляками мирно: на сеймах, депутациями и убеждениями. Но Польша умела их

1 Впервые опубликовано в ж. «Молодик» на 1844 г., Харьков, изд. 1843, вып. 3.

проводить: дадут привилегию на какие-нибудь права и вольности, да вслед за тем и пошлют нарушать их; сам же Король отговаривается, что все делается против его воли, что он дал привилегию — и прав. Духовенство еще хуже думало помочь своему горю. Бессильные мужики тайком шептали: ах, если бы кто-нибудь вступился за них и вызволил из-под этого ярма! А козаки так говорили во всеуслышание: пришла пора посчитаться с ляхами; коли наши права руйнуют, коли православную веру вражают, так дадим же мы им! — Умные козаки наперед знали, что лаской и покорностью с поляками им ничего не выиграть и потому решились посчитаться мечами и копьями.

Первое неприятельское действие против поляков, предпринятое с целью освобождения от польского ига, оказали казаки в 1594 году под начальством гетмана Криштопа Ко-синского. Этот Косинский был шляхтич из Полесья, поляк родом и верою. Не ужившись на родине, он покинул ее, и вскоре явился в Украине. В тот век так было: если человеку худо на свете, нет ни в чем удачи, — иди он в монастырь, или в Сечь: в монастыре он скроется от людей, в Сече будет бить Их. Так и Косинский: пришел в Сечь, принял православную веру, а может быть, сказал, что он принял ее, и стал казаком. Козаку недолго подняться вверх, особенно умному и храброму; Косинский ходил в Крым, на Дунай, воевал с татарами и турками, приобрел между товарищами славу и в скором времени стал гетманом; назло своим соотечественникам полякам. Косинский был первый гетман, избранный вольными голосами, без позволения поляков, и первый стал доказывать значение своего сана. Запрещено воевать с татарами — Косинский не только бил нехристей, но еще сносился с Московским царем Феодаром Иоанновичем и вызывался помогать ему в войнах с крым-цами. Но что важнее всего, Косинский задумал освободить Украину от Польши, хотел быть на самом деле независимым гетманом. Много молодцев разделяло с ним эту мысль, а славнее осех его- сподвижников был Иван Лобода, полковник Переяславский. Козак душою и телом, исполинского росту, мужественного вида, страшный гуляка на пирах, отважный и бешеный рубака в сечах — Лобода уже не раз задавал беды татарам, усевал широкие степи буджацскими трупами; знали его и в Молдавии, и Валахии, и по тот бок моря, — имя Лободы гремело в народных песнях и рассказах. Но все прежние подвиги ему теперь нипочем. Поляки утесняют права казацкие, а Лобода волен как птица, родился на степях, не знал никогда господина и знать его не хочет; поляки утесняют православие — а Лобода душу готов положить за малейшее оскорбление его святости. Услышавши о предприятии Косинского, он в скором времени явился на той стороне Днепра с огромною дружиною, набранною около Переяславля, Киева, Лубень и других мест; большую часть ее составляли те несчастные рабы, которых польская тирания заставляла покидать жен и детей и искать в лесах и степях свободы и мщения. Войско казацкое стало под Тарнополем. С каждым днем приходили к нему новые отряды, и уже число подчиненных Косинского простиралось за '7000; но Косинский еще ничего не предпринимал; он сражался не из добычи, а для освобождения Украины, и знал, что в таком великом предприятии надлежит действовать, собравшись с силами.

Косинский знал, что князь Острожский, знаменитый вельможа, сенатор, воевода киевский, пышный и тщеславный до того, что платил 70 000 р. воеводе, чтоб тот постоял перед ним раз в год, благотворительный дотого, что содержал 2000 бедных дворян, — был русский по душе и по крови, потомок Св. Владимира, и до того привержен к православию, что каждый год в первую и страстную неделю В.Поста ходил в рубище, изнурял себя голодом и подвигами в стенах Дубенского монастыря. К нему-то послал Косинский послов просить помощи, надеясь, что князь взвесит правоту его дела и примет участие в освобождении Руси. Острожский, вероятно, довольный лестью гетманских послов, обошелся с ними ласково, но не согласился на предложение Косинского. Казацкий предводитель хотел силою заставить князя участвовать в освобождении отечества, вторгся во владения Острожского, начал набирать его подданных в свои ряды, непослушных наказывал и угрожал князю. Острожский устрашился, собрал подчиненную себе шляхту; соседние паны прислали ему помощь в людях; а сын его Януш, заклятый папист, привел из Волыни отличных копейщиков или гусар. Войско польское, неизвестно как велико, двинулось против казаков. Косинский между тем разослал прокламацию по всей Украине, призывая народ к восстанию; а сам выступил из Тарнополя, подошел к Пяткову и окопался. Сила Острожского казалась ему ничтожною. Чтобы не терять времени, он отрядил Лободу с значительным количеством казаков в соседние места набирать ополчения, заготавливаясь на далее, а сам думал с остатком прогнать Острожского.

Оплошность и самонадеянность Косинского допустила Острожан приблизиться к окопам: началась перестрелка.

Может быть, несогласия в козацком войске, может быть, неожиданная тактика противников, а может быть, что-нибудь другое, не переданное нам летоцдсями, переменило судьбу сражения в пользу Острожских, которым вначале грозило разбитие. Как бы то ни было, но Януш со своими гусарами так ловко ударил на казаков, что те никак не могли удержать напора их длинных копий'; бились-бились, хотели вырваться из окопов — им не дали; 3000 легло на месте... вдруг появилось войско Лободы — Острожане отступили11. Косинский хотел поправить свою ошибку, и в самом деле уже по всей Украине поднимал мятеж, пользуясь благоприятным временем; потому что польское войско было занято; надеялся действовать осторожнее и благоразумнее; надеялся многого — вдруг лазутчики внезапно схватили его... ,

Каков был конец Косинскому, об этом летописи говорят разно. Но вообще все согласны на том, что он погиб насильственною смертью.

Косинского не стало, но во всех концах южной Руси начались мятежи. Появились гайдамаки — смесь пришлецов со всех сторон света с украинцами; по городам и деревням убивали жидов и поляков; в Киеве разорили католический монастырь; в Переяславле Лобода отправил кровавую тризну над падшими под Пятковым. Крестьяне бунтовали против польских помещиков и заставляли многих оставлять свои имения и бежать к трону Сигизмунда испрашивать защиты.