Страница 34 из 56
Нельзя сказать, что главы Сорока Домов так уж жаждали крови. Напротив, они, к их чести, всячески пытаясь избежать скандала, до последнего пытались решить дело миром и засылали к Муад’Дибу все новых переговорщиков, предлагая условия, о которых в иные времена можно было бы только мечтать. Но Пол, обычно сторонник тактики уступок и компромиссов, едва стоит речи зайти о его праве на власть, становится тверже скалы. Он предпочитает царскую прихоть и гибель, нежели разумную договоренность и спокойную, бесславную старость где-то в глуши. К тому же ему прекрасно известно, что в стане его врагов согласия нет и на открытый конфликт они вряд ли пойдут.
И вновь семь человек – правда, уже без барона Харконнена – собрались за тем же столом, за которым решалась участь императора Шаддама, и думали, как поступить с императором Муад’Дибом. То, что мальчишка зарвался и от него пора избавляться, единодушно признавали все, но никто не хотел рисковать ни репутацией, ни деньгами. Впрочем, картина складывалась очевидная, и особенных прений не возникало – доказавший свою эффективность сценарий устранения Шаддама вполне подходил и для этого случая. На Дюне по-прежнему присутствует многочисленная и достаточно организованная оппозиция, во главе которой стоит трезвомыслящий и авторитетный человек. Эта оппозиция нуждается лишь в благословении и поддержке, так что в сомнительных предприятиях типа интервенции нет никакой нужды. Муад’Диб – император, так сказать, местного масштаба, вот и представим соотечественникам с ним разбираться. При любом развитии событий усиление позиций Южной Конфедерации сделает его сговорчивей, а если нет – пусть пеняет на себя. Это первое.
Второе – сама Дюна. Деканское нагорье, база Южных Эмиратов, таит в себе несметные сокровища – вся таблица Менделеева в самых лакомых формах и вариантах, а кроме того – сказочно чистый сухой воздух, который при помощи копеечного фильтра запросто превращается в ценнейший ресурс сверхточных производств. Дюна словно создана для электронной индустрии, и разместить тут центр компьютерных технологий – значит, забить самый верный кол в гроб спайсовой эпохи. Промышленная инфраструктура обеспечит занятость фрименов, лишившихся привычного промысла, инвестиции в экономику Юга поднимут боевой дух, а часть доходов пойдет на погашение военных нужд. К тому же Арракис, пожалуй, единственное место в мире, где любую инспекцию Космического Союза можно со спокойной совестью встретить зенитным огнем – у нас, знаете ли, гражданская война.
Естественно, когда речь заходила о фрименах, никто не говорил: «Те фримены, что уцелеют после войны». Но думали так все. После проблем с Муад’Дибом эти неурядливые, своенравные племена изрядно утомили ландсраат, и лидеры парламента желали бы слышать о них как можно реже.
Но оставался главный вопрос – кого поставить во главе такого каверзного и хлопотливого дела? Где та железная рука, которая сокрушит Муад’Диба и не даст событиям отклониться в нежелательное русло? Кандидатура была единственная, никаких споров не было, и здесь мы открываем самую темную строфу нашей саги о Дюне.
Дело в том, что и по сей день мы не можем с достоверностью утверждать, кем на самом деле был человек, называвший себя маршалом Кромвелем. Все обстоятельства этой истории похоронены настолько глубоко и тщательно, а проведена она в такой строжайшей тайне, что нет даже сведений о том, как и когда эта загадочная фигура появилась на Дюне, и подобная конспирация вовсе не удивительна.
«Боевой фантом», он же мнемозапись, то есть электронно-полевая копия личности Джона Джорджа Кромвеля, величайшего полководца Второй Космической войны, кочует по галактикам и вселенным с давних пор, возглавляя список наиболее высокооплачиваемых наемников. Не потерпев ни единого поражения при жизни, Дж. Дж. и после смерти, будучи воссоздан чудесами нейрокибернетики, не уронил былой славы. Пересаженный на очередную биологическую основу – непременным требованием Кромвеля было абсолютное сходство с обратившимся во прах оригиналом, – он с неизменным успехом командовал войсками в разных мирах и системах, каждый раз доказывая нетленность своего военного гения.
Но, как и в первой жизни, так и во всех последующих, на славе его лежала мрачная тень. Бывший военный преступник, он был знаменит жестокостью, полным равнодушием к человеческой жизни и умением привлекать, а затем варварски использовать на поле брани самые неожиданные научные разработки. Шли слухи, что его интеллект теперь стал полностью машинным и одержим лишь манией убийства, что он вообще обратился в квинтэссенцию зла, воплощение дьявола, и от одного его имени уже веяло кошмаром. Он назначал безумные цены за свои услуги, но заказчики не возражали, зачарованные гарантией успеха; Кромвель был объявлен вне закона во всех мирах и измерениях, и регулярно поступали сообщения о том, что наконец-то демон пойман, дезактивирован, размагничен, но с тем же постоянством он возвращался вновь и вновь, и опять несчитанной мерой забирал обреченные ему жизни.
Но был ли действительно Кромвелем человек, которого так именовали на Дюне? Думаю, что да. Уже в те времена было технически осуществимо воспроизвести лицо, походку, манеры – но никому и никогда еще не удавалось подделать талант. Весь характер военной стратегии, парадоксальные договоренности, клиническая тяга к почти цирковым экспериментам на поле боя и успешный, ошеломляюще кровавый финал вместе с дюжиной других деталей указывают на фирменный, неповторимый кромвелевский стиль.
Кроме того, главы Великих Домов, без сомнений, никогда бы не доверили столь серьезной миссии и воистину фантастических средств человеку, в котором не были бы абсолютно уверены. Волею случая до нас дошла запись разговора спикера парламента Карла Валуа с «железной леди» фракции консерваторов в ландсраате Соланж Бюссонье. В двести пятом году, после очередных бесплодных переговоров с императором, на которых Карл, к полной для себя неожиданности, натолкнулся на представителя Гильдии, спикер покидал Дюну в крайнем раздражении и, беседуя с мадам Бюссонье, забыл о том, что стоит у грузового шлюза шаттла, где, согласно корабельному уставу, обязательно ведется фиксация всего происходящего. Свист ритмично включающегося и включающегося транспортера превратил речь спикера в своеобразный пунктирный шифр, но ключевая фраза слышна совершенно отчетливо: «…так наймите Кромвеля, черт возьми; сколько бы он ни запросил, все равно это обойдется дешевле».
Родиной и постоянным местом пребывания маршала было пространство Гео-Стимфальского блока, который, видимо, и был частью пресловутых «сорока тысяч миров»; Империя, входившая в систему Кросс-Роуд-Вилэдж, имела там соответствующий портал перехода, о чем официальная версия, естественно, не говорит ни слова. Однако в документах Кросс-Роуд есть отметка, что в марте двести пятого года Дж. Дж. Кромвель, он же Серебряный Джон, проходил через Корринский портал, и на чеке оплаты стоит личная печать Родерика Бауглира – об этом человеке надо рассказывать в отдельной книге, здесь же скажу, что его штамп есть неоспоримое доказательство подлинности документа.
Таким образом, я полностью убежден в том, что во время войны на Арракисе главнокомандующим Южных Эмиратов был не кто иной, как маршал Дж. Дж. Кромвель, и бесполезно искать какого-то великого артиста, который вдобавок еще оказался и гениальным полководцем, столь изумительно сыгравшего эту роль.
С кем у ландсраата не возникло никаких проблем, так это с Феллахом-эт-Дином. Подобно Стилгару, он был сыном, внуком и правнуком правителей, стоял у власти почти сорок лет и, в отличие от своего северного коллеги Муад’Диба, был по-настоящему озабочен и экологической катастрофой, и спайсовым кризисом, и, самое главное, дальнейшей судьбой страны. Конфедерация Южных Эмиратов оказалась единственным государством Арракиса, реально искавшим какую-то альтернативу угасающей монокультурной экономике. Вот где планы леди Джессики могли бы встретить достойный прием! Уже через десять минут беседы с монархом Карл Валуа, бросив дипломатию, велел секретарю достать документы, и без околичностей заговорил об условиях и суммах инвестиций. В свою очередь, Феллах, не дрогнув ни единым мускулом лица, мысленно возблагодарил Бога за то, что тот услышал его молитвы, и, поторговавшись для поддержания традиции, принял все пункты соглашения. Его не испугала ни столетняя аренда, ни заводы, ни включенная в контракт война, ни даже то, что придется делиться властью – Феллах был политиком предельно реалистичным, знал притчу о бесплатном сыре, и понимал, что, несмотря на все издержки и уступки, он убережет свои владения от великих бедствий и оставит сыну державу куда более стабильную и могущественную, нежели сам получил от отца.