Страница 14 из 40
В большой комнате с превосходным видом на город Хилари усадили за маленький столик и подали стаканы с мятным чаем. Пить его было тяжким испытанием для Хилари, которая и в обычный чай никогда не клала сахар. Но, представив, будто это лимонад, она умудрилась даже получить от напитка удовольствие. С не меньшим удовольствием Хилари разглядывала предлагаемые ее вниманию ковры, бусы, вышивки и другие вещи. Она даже сделала пару покупок – правда, скорее из вежливости.
– Сейчас приведу машину, мадам, – сказал неутомимый гид, – и мы совершим короткую поездку – на час, не более, – посмотрим прекрасные пейзажи и вернемся в отель. – Приняв скромный вид, он добавил: – Но сначала девушка покажет вам очень приятный дамский туалет.
Девушка, которая подавала чай, заговорила на аккуратном английском:
– Да-да, мадам. Пойдемте со мной. У нас прекрасный туалет – как в отеле «Ритц». Совсем как в Нью-Йорке или Чикаго. Сами увидите!
Улыбнувшись, Хилари последовала за девушкой. Туалет едва ли соответствовал рекламе, но, по крайней мере, был снабжен водопроводом. Над умывальником висело маленькое треснувшее зеркало, настолько искажавшее отражение, что Хилари испуганно отпрянула при виде собственного лица. Вымыв руки и вытерев их носовым платком, так как полотенце не внушало ей особого доверия, она направилась к выходу.
Однако дверь не поддавалась. Хилари стала дергать ручку, но это ни к чему не привело. Она рассердилась, решив, что дверь заперли снаружи. Что за дурацкая выходка! Потом Хилари заметила в углу еще одну дверь. Подойдя к ней, она повернула ручку. Дверь открылась.
Пройдя сквозь нее, Хилари оказалась в маленькой комнате в восточном стиле, куда свет проникал только из щелей под самым потолком. На длинном диване сидел и курил маленький француз, с которым она познакомилась в поезде, – мсье Анри Лорье.
Француз не поднялся приветствовать ее, а всего лишь произнес:
– Доброе утро, миссис Беттертон. – Тембр его голоса слегка изменился.
Несколько секунд Хилари стояла неподвижно, окаменев от изумления. Так вот оно что! С трудом она взяла себя в руки, мысленно говоря себе: «Ты ведь этого и ожидала. Веди себя так, как вела бы она».
Шагнув вперед, Хилари осведомилась:
– У вас есть для меня новости? Вы можете мне помочь?
Француз кивнул.
– В поезде вы вели себя довольно бестолково, мадам, – с упреком сказал он. – Очевидно, вы слишком привыкли к разговорам о погоде.
– О погоде? – Хилари ошеломленно уставилась на него.
Что он говорил в поезде о погоде? Холод? Туман? Снег?
Снег! Это слово прошептала перед смертью Олив Беттертон. И процитировала глупый стишок:
Хилари, запинаясь, повторила его.
– Совершенно верно, но почему вы не отозвались сразу, как было велено?
– Вы не понимаете. Я была больна. Я перенесла авиакатастрофу и попала в больницу с сотрясением мозга. Это подействовало на мою память. Все, что было давно, я хорошо помню, а вот недавние события как в тумане. – Она стиснула голову ладонями и продолжала, стараясь говорить дрожащим голосом: – Вы не понимаете, как это страшно. Я чувствую, что забыла важные вещи, но чем сильнее стараюсь их вспомнить, тем реже мне это удается.
– Да, – кивнул Лорье, – катастрофа произошла весьма некстати. – Он говорил холодно и деловито. – Возникает вопрос, хватит ли у вас сил и смелости продолжать путешествие?
– Конечно, хватит! – воскликнула Хилари. – Мой муж… – Ее голос снова дрогнул.
Француз улыбнулся не слишком приятной кошачьей улыбкой:
– Насколько я понимаю, ваш муж с нетерпением вас ожидает.
– Вы и представить не можете, – сказала Хилари, – какими для меня были эти месяцы после его отъезда.
– Как по-вашему, британские власти пришли к определенному выводу насчет того, что вам известно, а что нет?
Хилари развела руками:
– Откуда мне знать? Они казались удовлетворенными.
– И тем не менее… – Он не договорил.
– Вполне возможно, – медленно произнесла Хилари, – что за мной следят до сих пор. Я ничего не замечала, но с тех пор, как покинула Англию, чувствовала, что нахожусь под наблюдением.
– Естественно, – холодно заметил Лорье. – Иного мы и не ожидали.
– Я подумала, что должна вас предупредить.
– Моя дорогая миссис Беттертон, мы не дети. Мы знаем, что делаем.
– Простите, – робко сказала Хилари. – Боюсь, что я полная невежда.
– Ваше невежество не имеет значения, покуда вы будете повиноваться.
– Я буду повиноваться, – тихо отозвалась Хилари.
– Не сомневаюсь, что со дня отъезда вашего мужа за вами в Англии внимательно следили. Тем не менее сообщение дошло до вас, не так ли?
– Да.
– А теперь я сообщу вам дальнейшие инструкции, мадам.
– Я вас слушаю.
– Послезавтра вы отправитесь в Марракеш, как вы планировали в соответствии с вашими заказами.
– Хорошо.
– На следующий день после прибытия туда вы получите телеграмму из Англии. Не знаю ее содержания, но она заставит вас срочно изменить планы и возвратиться в Англию.
– Я должна вернуться в Англию?
– Пожалуйста, слушайте. Я еще не закончил. Вы закажете билет на самолет, вылетающий на следующий день из Касабланки.
– А если я не смогу его заказать? Если все билеты проданы?
– Они не будут проданы. Все устроено. Вам ясны инструкции?
– Да.
– Тогда, пожалуйста, возвращайтесь к вашему гиду. Вы достаточно долго пробыли в дамском туалете. Между прочим, вы подружились с американкой и англичанкой, которые остановились в «Пале-Джамель»?
– Да. Я совершила ошибку? Но этого было трудно избежать.
– Никакой ошибки – это прекрасно соответствует нашим планам. Если вы убедите одну из этих женщин сопровождать вас в Марракеш, тем лучше. Прощайте, мадам.
– До свидания, мсье.
– Маловероятно, чтобы мы встретились снова, – без особого интереса сообщил мсье Лорье.
Хилари вернулась в женский туалет. На этот раз другая дверь оказалась незапертой. Вскоре она присоединилась к гиду в чайной.
– Я достал очень приятную машину, – сказал ей гид. – Теперь мы совершим прекрасную и познавательную поездку.
Экскурсия продолжалась согласно плану.
– Значит, завтра вы отбываете в Марракеш? – спросила мисс Хезерингтон. – Недолго же вы пробыли в Фесе. Возможно, было бы проще сначала поехать в Марракеш, затем в Фес, а потом вернуться в Касабланку?
– Очевидно, – отозвалась Хилари, – но трудно зарезервировать номер в гостинице. Здесь так много народу.
– Только не англичан, – печально заметила мисс Хезерингтон. – В наши дни за рубежом редко встретишь соотечественника. – Она оглянулась вокруг и добавила: – Всюду одни французы.
Хилари улыбнулась. Казалось, для мисс Хезерингтон не имел значения тот факт, что Марокко является французской колонией. Все зарубежные отели она рассматривала как прерогативу английских путешественников.
– Французы, немцы и греки, – с усмешкой промолвила миссис Келвин Бейкер. – Этот неопрятный старикашка, кажется, грек.
– Мне говорили, что грек, – сказала Хилари.
– Выглядит важной персоной, – заметила миссис Бейкер. – Видите, как официанты пляшут вокруг него?
– Зато англичанам в наши дни не уделяют никакого внимания, – пожаловалась мисс Хезерингтон. – Всегда дают им самые скверные комнаты – раньше такие занимали только горничные и слуги.
– Ну, я не могу пожаловаться на условия проживания с тех пор, как прибыла в Марокко, – сказала миссис Келвин Бейкер. – Каждый раз меня помещают в удобную комнату с ванной.
– Еще бы – ведь вы американка, – с горечью произнесла мисс Хезерингтон и нервно защелкала спицами.
– Мне бы очень хотелось уговорить вас поехать со мной в Марракеш, – сказала Хилари. – Было так приятно встретить здесь вас обеих. Путешествовать одной очень скучно.