Страница 11 из 30
* * * Так, наблюдая чудеса везде, Два дня уж плыли шах и шах-заде. Однако их на бедствия обрек В делах своих непостижимый рок. Недобрым резким ветром дунул юг, — Морская буря разразилась вдруг. И ужаснулись даже моряки, И, разрывая ворот, старики В отчаянье докладывали так: «Приметы знает опытный моряк: Бушует эта буря раз в сто лет, — Добра не ждать, а ждать великих бед!» Решили так: пока возможность есть, Шах должен с сыном в лодку пересесть, А эта лодка — месяца быстрей Могла стремиться по зыбям морей. Быть может, челн успеет их умчать, Пока не начал ураган крепчать. Ладью спустили. На беду свою, Фархад-царевич первым сел в ладью. Но вихрь, вонзив мгновенно когти волн, Прочь оттащил от корабля тот челн. Старик хакан, оставшийся один, Рвал в исступленье серебро седин, Рыдал, вопил… А где-то вдалеке Сын мерил море в зыбком челноке. Кто мог разлуку эту им предречь? Увы, она не предвещала встреч!.. А ураган, как разъяренный зверь, Пришел уже в неистовство теперь: Обрушил с неба мировой потоп: До дна пучину моря всю разгреб; Не только воды, — небо всколебал, То небо вниз швырял, то в небо — вал, И не до нижних сфер, а до высот Девятой сферы вал иной взнесет; И пеною все плещет в небеса, Пощечинами хлещет небеса, А от таких пощечин небосвод Темнел, стал мрачным очень небосвод. Настала ночь… Но ураган не тих, Катил он сотни тысяч волн больших — И по волнам швырял туда-сюда, Как щепки, величайшие суда; То погружал их мачты в бездны он, То тыкал ими в свод небесный он, Как тычет пикой в грудь врага батыр. И тысячи проткнул он в небе дыр: Светила, замерцавшие сквозь тьму, Служили доказательством тому. Созвездья Рыб и Рака, трепеща, В пучину вод низверглись сообща. А остальные — в страхе пред водой, Едва завидя месяц молодой, К его ладье все устремились, в ней Спастись пытаясь от морских зыбей. И ангелы, путей небес лишась, Ныряли в море, в уток превратясь. * * * Прошла в жестокой непогоде ночь. Когда была уж на исходе ночь — И лоно неба стало поутру Подобно бирюзовому шатру, — Свирепый ураган ослаб, уснул, И моря успокоился разгул. Но корабли! Из сотни их едва Держались на воде один иль два! Хоть были очень крепки корабли, — Разбила буря в щепки корабли, И море на себе теперь несло Осколок мачты, утлое весло, Несло обломки жалкие досок, И люди, за такой держась кусок, Зависели от милости волны, Как без руля и паруса челны. Счастливец тот, кто сразу же погиб, Кто заживо не стал добычей рыб!.. * * * Но уцелел в ту ночь не потому, Что рок был благосклоннее к нему, Корабль, на коем шах и Мульк-Ара Спасительного дождались утра, — Нет, причинив ему немало зла, Судьба его осилить не смогла! Но люди, плывшие на нем, — увы, Безумны были иль полумертвы! Носило море их из края в край, В конце концов их отнесло в Китай, Где выбросил их на берег прибой. Там жители сбежались к ним толпой, И лишь узнали, что произошло, Какое корабли постигло зло, Что унесло Фархада в океан, И что на этом судне — сам хакан, — И местный хан, и тамошний народ Так много проявили к ним забот, Что все пришли в себя. Но шах-старик, Не видя сына, снова поднял крик: Настигнут был несчастьем снова он, Рыдал, звал сына дорогого он, Хоть мысленно и допускал чуть-чуть, Что и Фархад мог выплыть где-нибудь. Он также вспомнил, что предрек Сократ, Но своему спасенью не был рад. Все ж пред судьбой решил смириться он — Отправился в свою столицу он… * * * Дай, кравчий, выпить прямо из ковша: Барахтается в море бед душа! Из моря скорби как спастись душе? В ладье ковша дай унестись душе!