Страница 39 из 41
– Что стоишь? – шепнул он, проходя мимо Горгия. – Теперь я знаю дорогу, иди за мной.
Не прошли они и полусотни шагов, как сзади послышались голоса и звон оружия. Видимо, павлидиевы воины, закончив сражение, направлялись в крепость через северные ворота. Пришлось залечь, переждать. На Диомеда напал кашель, и он давился, зажимал рот горстью.
Потом до самого берега густо пошли кусты. Встречный ветер донес до слуха беглецов звук воды, разбивавшейся о скалы. Здесь крепостная стена круто поворачивала на юг, вдоль берега. На повороте стены высилась угловая башня. Смутно доносились голоса стражников.
Берег здесь был высок и скалист. Повернувшись к башне спиной, Эхиар начал спускаться к узкой полоске песка у самой воды.
Откуда в нем силы берутся, подумал Горгий, переступая вслед за стариком с камня на камень и поддерживая Астурду под локоть. Не иначе, бог Океана ему покровительствует.
Спустились. Горгий с наслаждением вдохнул запах моря, водорослей и выброшенной на берег рыбы.
– Это и есть Океан? – произнес у него за спиной Диомед. – Смотри-ка, пахнет, как наше море! Еще бы наш корабль сюда…
– И нашего Неокла, – тихо добавил Горгий и положил руку на плечо матроса. Они стояли, обнявшись, как братья, и смотрели на темную воду, и слушали, как шипит у их ног белая пена накатывающихся на берег волн, и никак не могли насмотреться, наслушаться, надышаться…
Астурда стояла рядом. Ночное море ее пугало, и она обеими руками держалась за руку Горгия. Они не сразу заметили, что Эхиар исчез. У Горгия дух захватило при мысли, что Океан унес старика. Да, так оно, наверно, и было, бог Океана взял его к себе, недаром старик так спешил сюда. Астурда тихонько заплакала.
– Может, по нужде отошел? – сказал Диомед. – Пойду посмотрю.
Он разглядел черные вмятины следов в плотном мокром песке, они вели к скалистому мыску, врезавшемуся в море. Эхиар ползал по расщелинам, вид у него был такой, будто он что-то потерял и теперь разыскивает. На вопросы он не отвечал, только бормотал, как обычно, себе под нос. Вылез на самый край мыска, здесь шумела вода, разбиваясь о камень и обдавая брызгами.
Все-таки он чокнутый, подумал Горгий, ведь свалится сейчас со скалы – и душа вон. Он пробрался к старику и потащил его назад. Диомед разыскал меж камней место, достаточно защищенное от ветра и брызг. Некоторое время беглецы сидели молча, отдыхая. Горгий пытался представить себе, далеко ли отсюда до того рукава Бетиса, через который перекинуты мосты на материк. Там, как он помнил, густые камышовые заросли. Нарезать камыш, сделать связки потолще – и переправиться на них на тот берег. А дальше? Уйти с Астурдой к этим… как там… ну, к ее соплеменникам…
– Новая луна, – сказал вдруг Эхиар. – Сегодня море уйдет далеко.
Горгий посмотрел на старика. В темноте не разглядишь лица, да Горгий и без того знал, как тусклы и вроде бы мертвы глаза Эхиара. Отчего богам было угодно свести его, Горгия, с этим странным человеком – не то рабом, не то царем?
– Завтра, – сказал Эхиар. – Завтра праздник Нетона.
«Разговорчивый стал, – подумал Горгий. – А ведь днем почти помирал. Веселая болезнь – говорят, от нее никто не выживает… Тишина какая… Всех рабов, наверно, перебили…»
– Хозяин, – сказал Диомед, – ты, когда в Фокею вернешься, пойди на улицу Дикого Кабана, там дом стоит винодела Анаксилая – может, знаешь?
– Знаю. А что?
– Ему в доме женщина прислуживает – Кайя. Ты ей скажи: мол, Диомед, матрос, кланяется и просит… и просит, чтоб вспоминала иногда.
– Перестань, – строго сказал Горгий. – Сам ей привет передашь.
– Не, – Диомед замотал головой. – А если у тебя найдется десяток лишних оболов, ты ей купи, хозяин, украшение какое-нибудь. Очень она украшения любит. Скажи – от Диомеда…
Холодно было здесь, у моря. Астурда продрогла в легкой своей одежде, свернулась клубочком, прижалась к Горгию, он прикрыл ее полой гиматия.
Ясное дело, надо идти по берегу в сторону, противоположную крепости, обогнуть холм – там, должно быть, и есть северный рукав Бетиса и заросли камыша. Горгий стал излагать свой план.
– Нет, – сказал Эхиар. – Скоро море отойдет, и я проведу вас в безопасное место. – И, помолчав, добавил: – Мы увидим все, а нас никто не увидит.
Истинно как царь сказал он это – не допуская возражений. Горгий и сам не понимал, что заставляет его подчиняться старику. Ладно, подумал он, может, и впрямь выведет в безопасное место.
Между тем начинался отлив. Волны, набегая на скалы, уже не так высоко взметывали пенные гребешки. Вода отступала, обнажая камни и песок, еще недавно принадлежавшие Посейдону. «Или Нетону?» – подумал Горгий. Ведь, если верить старику, над Океаном властен ихний бог, Нетон…
Эхиар поднялся, снова полез на каменный мысок. Бродил, пригнувшись, среди мокрых камней, отыскивал что-то. Со стороны крепости донеслось отдаленное протяжное завывание – это перекликались дозорные на сторожевых башнях.
– Идите сюда, – позвал Эхиар.
Они подошли к нему, оскользаясь на водорослях. У самой кромки воды было нагромождение камней, и Эхиар указал на один из них, велел сдвинуть с места. Камень был тяжел, не сразу удалось Горгию и Диомеду приподнять его. Из-под камня хлынула вода, спеша соединиться с морем. Когда она сошла, Эхиар нагнулся к черному зеву, открывшемуся под камнем.
– Идите за мной, – сказал он и полез в дыру.
Несколько скользких ступеней вели вниз, в кромешную тьму, в пронзительный застоявшийся холод. Под ногами хлюпала, чавкала жижа. Медленно шли они узким лазом, то сгибаясь в три погибели, то с трудом протискиваясь меж сырых каменных стен. Впереди Эхиар, следом за ним Горгий, потом Астурда, крепко вцепившаяся в его руку, последним – Диомед. Подземный ход свернул вправо, стало суше и немного просторней, можно было идти в рост, лишь наклонив голову. Стены были неровны и шершавы, воздух – затхлый. Диомед мучительно закашлял, жутким лаем отдавалось эхо, било по ушам. Горгий вначале считал шаги, потом сбился со счета.
Так они шли час или больше, пройдя, по расчету Горгия, добрую дюжину стадий.
– Далеко еще? – спросил он.
Эхиар не ответил, и Горгий повторил свой вопрос громче. Ему вдруг показалось, что старик ведет их куда-то в Океан, откуда нет выхода, ведь старик-то был чокнутый, но тут же он подумал, что ход постепенно поднимается, значит не может вести под океанское дно. Тут Эхиар остановился, и Горгий с ходу налетел на него.
Эхиар шарил в темноте по стенам. Глухо прозвучал его голос: «Лезьте за мной… сюда, вправо». Один за другим они пролезли на четвереньках в дыру и поняли, что подземный ход кончился. Теперь крутыми зигзагами шла вверх лестница, зажатая меж тесно сдвинутых каменных стен. Поднимались долго, Эхиар часто останавливался перевести дух, лица у всех были мокрые от пота.
– На небо, что ли, лезем? – проворчал Диомед. – Мне туда не надо…
Немного посветлело, становилось легче дышать. И вот подъем кончился. Они вылезли на небольшую квадратную площадку, огороженную зубчатой стеной, над ними распахнулось ночное небо – безлунное и беззвездное, но все же показавшееся светлым после долгой слепой темноты. Тучи плыли над самой головой.
Подошли к стене, выглянули из-за каменных зубцов.
– Вот это да, клянусь рогами коровы Ио! – вырвалось у Диомеда. – В самую середку попали!
Внизу под ними была широкая храмовая площадь. А вот и серебряный купол храма, он вобрал в себя весь слабый свет ночи и тускло поблескивал. Мрачно чернела поодаль громада царского дворца…
Башня Пришествия – вот куда Эхиар привел их!
– Как же так? – изумился Горгий. – Мне говорили, что в эту башню нет хода.
– Верно, – откликнулся Эхиар. – Ход в башню известен только царям Тартесса.
– Значит, ты действительно царь, – тихонько сказала Астурда.
А Диомед крепко почесал голову и заметил:
– Знала бы моя покойная мама, как высоко забрался ее сын… с царями в обнимку ходит…
Внизу, возле дворца и храма, расхаживали стражники с факелами. Им и невдомек было, что с башни Пришествия на них глядит важный государственный преступник. А если б они и знали – как достанешь? Близко ухо, а не укусишь.