Коготь Харона

Единственно возможный блок дроу провёл Мерцающим, и жёсткое столкновение клинков послало дрожь агонии в пронзённое плечо.

На этом убийца не успокоился, и сместился к левому флангу Дриззта, вынуждая его продолжать использовать этот клинок, эту раненую руку, чтобы отклонять удар за ударом.

Дриззт оступился и попытался уровнять с человеком шансы, больше вводя в игру Ледяную Смерть, но Энтрери противостоял каждому движению и наносил удары снова и снова.

Тёмный эльф едва мог чувствовать скимитар в левой руке, но упрямо приказывал себе держаться. В конце концов он получил возможность завести правую руку достаточно, чтобы отбросить атакующий меч, но, даже если он и получил какое-то удовлетворение от блока, то понял, что это тоже был финт, что в этот мимолётный момент Энтрери удалось вскинуть кинжал вверх под поднятый Мерцающий. Резким движением запястья убийца послал клинок из руки Дриззта в полёт.

Теперь он беспощадно теснил Дриззта, но дроу встретил его Ледяной Смертью. Удивительно, но освободившись от клинка, или более точно, освободившись от боли держать клинок, Дриззт подобрал левую руку и нашёл в себе новые силы, достаточные для того, чтобы отбить атаку, и даже отправить оставшийся скимитар в нападение, которое ошарашило Энтрери.

Тем не менее, его ликование оказалось кратковременным, когда впереди себя он увидел Далию, взлетевшую в воздух. Он быстро оглянулся позвать Гвенвивар, только чтобы обнаружить, что пантера была очень, очень далеко, через площадку, в конце моста. И что ещё хуже, приближаясь, там теперь маячили другие шадовары!

Тёмный эльф никак не мог победить убийцу вовремя, чтобы добраться до Далии, если он вообще мог победить его, в чём сильно сомневался, так как из плеча продолжала течь кровь, а боль продолжала изнурять его.

У него была лишь временная передышка, и ничего больше.

И даже если бы ему каким-то образом удалось побить Энтрери, для Далии было бы слишком поздно.

Дриззт отпрыгнул назад.

— Ты Артемис Энтрери или Баррабус Серый? — воскликнул он.

Преследующий его убийца выпрямился, как от пощёчины.

Но опять, это была лишь временная передышка.

Дриззт снова прыгнул назад и рванул прочь, а Энтрери пустился в погоню.

Он приобрёл дистанцию, в которой нуждался, но теперь Дриззт должен был найти в себе мужество, чтобы осуществить свою последнюю надежду. В мгновение ока в его мозгу пронеслось всё, что он знал об Артемисе Энтрери, о его захвате Кэтти— Бри, о борьбе против него и борьбе рядом с ним.

Однако в конце это привело к простой истине, что у Дриззта не было выбора. Ради Далии, ради Гвенвивар, у Дриззта не было выбора.

Он бросил Ледяную Смерть на камни и широко развёл руки перед приближающимся убийцей.

— Ты Артемис Энтрери или Баррабус Серый? — крикнул он снова. — Свободный человек или раб?

Убийца продолжал подходить.

— Свободный человек или раб? — пронзительно закричал Дриззт, и в его ушах это прозвучало почти как вопль окончательного отчаяния, поскольку его голос стал близок к визгу, когда меч убийцы стремительно приближался к его сердцу.

Каждый взмах этого меча с красным лезвием вынуждал Далию отчаянно двигаться: нырять в сторону, приседать или прыгать.

Он смеялся над ней.

Херцго Алегни, её насильник, убийца её матери, смеялся над ней.

Она продолжала схлёстывать цепы вместе между блоками, во время наклонов и прыжков, пытаясь создать мощный заряд, пытаясь найти что— Нибудь, всё, что угодно, чтобы поставить этого омерзительного тифлинга на колени.

Меч обрушился на неё слева, затем поднялся вверх над ней и опустился вниз рядом с правым боком, и оба взмаха заполняли свой путь пеленой из чёрного пепла.

Далия пошла вперёд и даже ухитрилась несильно ударить Алегни, встряхнув запястьем и выбросив цеп прямо перед собой.

Хотя это вряд ли обеспокоило тифлинга, и он бросился в сторону, его меч рубил по всем направлениям, оставляя завесы пепла.

— Ты одна, маленькая девочка, — насмехался он, и Далия поняла, что он создавал области пепла не для какого— Нибудь тактического преимущества, а просто чтобы добавить ей чувство отчаяния.

Давал ли он ей шанс, думала она? Формировал ли он поле боя, лучше подходящее для её преимуществ в скорости и ловкости?

Эльфийка прорвалась через висящую пелену пепла, нырнув глубоко вниз, затем перескочила через вторую, и там впереди стоял Алегни, но не прямо перед ней. Она бросилась, вращая цепами, нанося удары, один за другим.

Но его единственный удар локтем в повороте лёг на Далию более тяжким бременем, нежели горстка её ударов, нанесённых ему. И эльфийка обнаружила, что снова прорывается через висящие завесы пепла, но на этот раз непреднамеренно, опять запущенная в воздух. Она приземлилась в кувырке и поднялась прямо перед перилами моста ещё раз, повернувшись и расположившись перед приближающимся Алегни в такой позе, чтобы при необходимости сместиться вправо или влево.

Но она не видела его за оставшимися стенами пепла.

Далия глубоко вздохнула, или попыталась, пока не почувствовала острую боль, которая согнула её пополам.

Теперь она знала, что у неё сломано ребро.

Теперь она ещё раз убедилась, что не могла победить.

Дриззт До'Урден едва осмеливался дышать.

— Свободный человек или раб? — шёпотом спросил он, смертоносный меч Энтрери коснулся его груди, и не было способа помешать убийце погрузить оружие в его сердце.

Он видел борьбу на лице Энтрери.

— Ты Артемис Энтрери или Баррабус Серый? — спросил Дриззт.

Убийца вздрогнул.

— Я знаю тебя. Я помню тебя, — сказал Дриззт. — Отвергай зов Херцго Алегни. Простой меч не может управлять тобой; артефакт не может украсть то, что принадлежит тебе.

— Как давно я хотел убить тебя, — констатировал убийца, и Дриззт осознал, что он пытается оправдать то, что принуждал его сделать меч.

— И всё же ты остановился, потому что знаешь правду, — возразил Дриззт. — Это так ты убил бы меня? Это то, что удовлетворило бы Артемиса Энтрери?

Убийца поморщился.

— Или, взамен, это увековечило бы Баррабуса Серого? — спросил Дриззт.

Убийца развернулся, и дроу чуть не сошёл с ума от облегчения.

И от неверия, потому что перед ним, тряся головой на каждом шагу, Артемис Энтрери непреклонно шёл по мосту, вернув в руки меч и кинжал, к Херцго Алегни и лабиринту стен из пепла.

Дроу последовал за ним, и лишь тогда понял, как тяжело был ранен, так тяжело, что рана обескровила его. Из-за этого он упал на одно колено, и ему пришлось сильно постараться, чтобы восстановить равновесие.

Колдун даже не материализовался полностью — сделай он так, Гвенвивар точно бы его убила. Он снова растворился прямо в камне и поднялся вдалеке, побежав за подкреплением шадовар, молотя здоровой рукой, пока его увечная рука раскачивалась по собственной воле, и крича, чтобы Глорфатель помог ему.

Гвенвивар подскочила, как только её когти ещё раз заскрежетали по пустым камням, и прыгнула назад в другую сторону, в направлении моста. В середине полёта она услышала крики колдуна далеко позади, в другой стороне, и поняла, что угадала неверно.

И теперь впереди неё был Дриззт на коленях, раненый, и, возможно, смертельно, ибо Артемис Энтрери оставил его там.

Умирать?

Он думал о днях своей юности, проведённых на улицах Калимпорта — проведённых свободно, потому что его уважали, даже боялись.

Его боялись из-за репутации, которую он снискал, потому что он был Артемисом Энтрери.

Это было до Баррабуса, до предательства Джарлаксла и до порабощения Когтем Харона. Теперь Артемис Энтрери редко мог вспоминать те времена, особенно когда он находился рядом с Алегни и этим ужасным мечом. Коготь не позволил бы.