Страница 18 из 25
Халилзад, который в 1989 г. начал работать в RAND, написал интересную докладную записку под заголовком «Перспективы афганского переходного правительства» (Prospects for the Afghan Interim Government). Инициатором ее создания был Государственный департамент. Работая над докладом, Халилзад беседовал с важнейшими действующими лицами афганской оппозиции: Сибгатуллой Муджадидди, Юнусом Халесом, Гульбеддином Хекматиаром, Бурхануддином Раббани, Джалуддином Хаккани и Мухаммедом Захир-Шахом. Сделанные Халилзадом выводы были неутешительными. Несмотря на создание Афганского переходного правительства, писал он, «его перспективы не радужны. Оно не сумело достигнуть своих целей, и его роль становилась все менее важной»9. Кроме того, Халилзад указал, что личное соперничество между полевыми командирами привело к созданию неприемлемой ситуации: «Вместо создания обстановки единства и согласия между моджахедами, промежуточное правительство усилило политическую борьбу среди афганцев-некоммунистов, и это негативно сказалось на борьбе моджахедов с кабульским режимом»10.
В январе 1992 г. против центрального правительства Афганистана выступил Абдул Рашид Дустум, который прежде получал от него оружие. Дустум родился в бедной узбекской семье в кишлаке Ходжадукух в провинции Джаузджан. Он обладал характерной внешностью – коротко стриженными волосами, густыми бровями и густыми усами. В 1970 г. он начал работать на принадлежавшем государству предприятии по переработке газа. Когда в 1979 г. в страну вошли советские войска, Дустум поддержал просоветское правительство Наджибуллы и со временем стал командиром 53-й пехотной дивизии вооруженных сил Афганистана, сражавшейся против моджахедов. К середине 80-х годов Дустум командовал 20-тысячной военизированной группировкой, которая контролировала северные провинции Афганистана. Последователи Дустума присвоили ему титул «паша», такой чести удостаивались правители региона в далеком прошлом. Считалось даже, что Дустум хотел стать новым правителем Афганистана, а один западный дипломат вспоминал, что он считал себя новым Тамерланом 11.
В апреле 1992 г. отряды Дустума, отколовшиеся от афганского коммунистического правительства, с помощью Ахмад-Шаха Масуда овладели городом Мазари-Шариф. После того как правительственные войска в Герате и Кандагаре начали сдавать позиции, моджахеды перешли в наступление на Кабул. Столицу атаковали с севера отряды Масуда и Дустума и боевики Хекматиара с юга. За несколько месяцев до этого Советский Союз и Соединенные Штаты перестали оказывать поддержку противоборствующим силам. В апреле 1992 г. Наджибулла подал в отставку. Власть перешла к лидеру Национального фронта освобождения Афганистана Сибгатулле Муджадидди, который договорился с лидерами моджахедов в Пакистане. Через два месяца Муджадидди передал полномочия Бурхануддину Раббани.
Сын водоноса
В новейшей истории Афганистана было всего два отрезка времени, когда у власти находились не пуштуны – представители крупнейшей этнической группы страны. Первый такой отрезок приходится на 1929 г., когда в течение нескольких месяцев правил таджик Хабибулла Калакани. Пуштуны иронически называли его «бачаи-и сакао», т. е. сын водоноса, поскольку его отец продавал воду солдатам афганской армии.
Второй отрезок начался в 1992 г., когда президентом Афганистана стал также таджик, Бурхануддин Раббани. Это был крепкий поджарый мужчина в тюрбане, с окладистой седой бородой и мягким голосом. Он был, скорее, религиозной фигурой, чем политическим деятелем. Раббани родился в 1940 г. в провинции Бадахшан на севере Афганистана, родине гигантского барана Марко Поло, на которого в 1967 г. охотился Рональд Нойман. Закончив школу, Раббани учился в кабульской духовной школе «Даруль-улум-э-шариа» и Кабульском университете, где изучал исламское право и теологию. В 1966 г. он отправился в Каир, где поступил в университет Аль-Азхар, в котором учился пропагандист джихада и духовный наставник Усамы бен Ладена Абдулла Аззам. В 1968 г., когда Раббани возвратился в Афганистан, высший совет движения «Джамия-э-Ислами» (Исламское общество) обратился к нему с просьбой организовать пропаганду идей джихада среди студентов университета. Учитывая прошлое Раббани, неудивительно, что возглавляемое им правительство ввело строгие ограничения для женщин и постаралось исключить их из общественной жизни.
После прихода Раббани к власти начался настоящий ад. При делении постов в правительстве вспыхнули беспорядки, перешедшие в боевые действия. Пуштунские лидеры были возмущены переходом власти в руки других этнических групп, в частности таджиков и узбеков 12. Организация Объединенных Наций безуспешно пыталась урегулировать противоречия мирным путем 13. Афганские полевые командиры контролировали каждый свою вотчину, и каждого поддерживало какое-либо из соседних государств – Пакистан, Иран, Россия и Индия.
Президентство Раббани означало, что контроль над столицей перешел к представителям севера – ведь он был таджиком по национальности. Это обстоятельство побудило Хекматиара (как уже говорилось выше, пуштуна из племени гильзаи) начать обстрелы Кабула с южного направления. Один из подчиненных ему полевых командиров говорил: «Мы знаем, что сегодня погибнут гражданские; если они хорошие мусульмане, Аллах сочтет их мучениками и направит в рай… если они плохие мусульмане, то Аллах накажет их руками истинно верующих»14. По данным правозащитной организации «Хьюман Райтс Уотч», в результате обстрелов отрядами Хекматиара «было убито по меньшей мере 2000 человек, большую часть из них составляют гражданские». Сотни тысяч человек бежали из города и поселились в палаточных лагерях, построенных вдоль дорог, ведущих в Пакистан 15. В Кабуле начались настоящие уличные бои между отрядами Хекматиара, за которым стоял Пакистан, и Ахмад-Шаха Масуда. В конце концов, Хекматиар оказался слишком слаб, чтобы захватить и удержать Кабул. В 1995 г. Государственный департамент выпустил важный документ, посвященный ухудшению ситуации в Афганистане, под названием «Обсуждение афганской политики с пакистанцами». В нем говорилось: «В последний год отмечались драматические изменения в положении противоборствующих фракций в Афганистане, а также одновременное ужесточение политики по отношению к Афганистану в России, Индии и, что немаловажно, в Пакистане. Результатом такого вмешательства стало ослабление надежды на успех посреднической миссии ООН, усиление междоусобной борьбы и продолжение агонии народа Афганистана»16.
Вмешательство соседей
Среди государств, граничащих с Афганистаном, пролегла «разграничительная линия». Иран, Индия и Россия поддерживали правительство Раббани и полевых командиров-северян, например, Масуда. Пакистан и Саудовская Аравия поддерживали пуштунские оппозиционные группы, в частности, «Хезб-и-Ислами» Гульбеддина Хекматиара. Иран, который считал пуштунских полевых командиров настроенными антиирански суннитами-фундаменталистами, оказывал поддержку командирам-северянам и правительству Раббани 17. В телеграмме Госдепартамента делается вывод о том, что «вывод советских войск из Афганистана в феврале 1989 г. и падение коммунистического режима в Кабуле в апреле 1992 г. заложили основу для усиления борьбы за влияние в Афганистане между Пакистаном и Ираном»18.
В других документах американского правительства говорится о финансировании Ираном военизированных группировок с севера, в частности, движения «Джамиат-э-Ислами» Ахмад-Шаха Масуда. В одном из документов говорится: «Движение «Джамиат» получало большие суммы денег наличными и оружие, большей частью из иранских правительственных источников. По имеющейся информации, деньги и оружие поступают из Ирана в различные пункты на территории Таджикистана (например, на авиабазу в Кулябе), откуда их забирают вертолеты движения «Джамиат» и переправляют в Панджшер и другие пункты»19. Отмечается также, что представители Министерства разведки и безопасности Ирана (МРБИ) и Корпуса стражей исламской революции постоянно находились в расположении Масуда в долине Панджшер и помогали разгружать и распределять поставки.