Страница 18 из 98
План связи с Рольфом Даниэлом его шефы составили на вполне профессиональном уровне. С умыслом было выбрано место и для закладки первого контейнера — по Приморскому шоссе из Ленинграда на дачу в Зеленогорск ездили сотрудники американского консульства. Почему именно на сороковом километре Приморского шоссе? Потому что подходы к нему открыты со всех сторон, и связник, который явится за контейнером, сможет оглянуться окрест и убедиться в своей полной безопасности. Кроме того, там хороший ориентир — столбик с дорожным знаком, предупреждающим о близком крутом повороте.
Вот здесь, вблизи живописных пригородов Ленинграда, и должна была закончиться так тщательно готовившаяся шпионская операция американской разведки. Пришло время вмешаться органам государственной безопасности — обезвредить Рольфа Даниэла, ударить по грязным рукам его шефов. Было принято решение — взять с поличным связного, который придет за контейнером со шпионской информацией, заложенном на сороковом километре.
Место это для операции чекистов было неудобным — по тем же причинам, по которым оно устраивало американских разведчиков. Ведь связной должен был быть схвачен в буквальном смысле за руку и именно на месте преступления.
На первый взгляд задача сотрудников госбезопасности была не так уж сложна: они ведь не только знали план связи, по которому действовал Рольф Даниэл, но и могли убедиться, что опекают агента, непосредственно выходят на связь с ним сотрудники американского генконсульства. Но оставалось неизвестным, кто именно появится у тайника на сороковом километре.
Для этой цели мог быть использован человек, не попадавший в поле зрения чекистов. Связник мог приехать на сороковой километр на машине или на рейсовом автобусе, остановка которого была рядом. Мог приехать велосипедист и прислонить к дорожному столбику машину, чтобы поправить крепление педалей. Из лесу мог выйти по пешеходной дорожке человек с корзиной грибов и остановиться у обочины, прежде чем шагнуть на шоссе.
Больше того, на условном месте мог появиться и человек случайный. Все могло случиться, и ко всему нужно было быть готовыми. Полностью исключался единственный вариант: возможность для связника изъять контейнер и покинуть место, где он был заложен Рольфом Даниэлом. Для этого было продумано и предусмотрено нее, до самой мельчайшей детали. Неожиданностей быть не должно.
В инструкции Рольфу Даниэлу предлагалось не позже 22 часов в субботу выставить в условном месте знак «Добро», означавший, что контейнер заложен. Значит, в тот же вечер или ночью, а может быть, на следующий день за контейнером могли прийти или приехать. Как только появилась под аркой дома на проспекте Добролюбова «двойка», место сигнала было взято под наблюдение: была надежда узнать того, кто появится здесь, чтобы прочесть сигнал. Оперативная группа заняла свое место на сороковом километре. В тревожном, напряженном ожидании прошел вечер, наступила долгая осенняя ночь. Рано замерло движение, растаяли в темноте огоньки последнего автобуса. Всего несколько машин прошло по ночному Приморскому шоссе. Наступило утро, никто не появился у тайника на обочине шоссе.
Но вот вновь дорога ожила. В это воскресное солнечное утро десятки и сотни машин пошли по шоссе со стороны Ленинграда. Прошла в этом направлении и элегантная «Тойота» с номером американского генконсульства. За рулем сидел новый вице-консул Миллер, недавно прибывший в Ленинград.
Позавтракав в ресторане гостиницы «Прибалтийская» и никуда больше не заезжая, он завернул на Петроградскую сторону и проехал по проспекту Добролюбова, мимо дома, где был поставлен сигнал о закладке контейнера на Приморском шоссе. Однако мимо тайника на сороковом километре Приморского шоссе машина Миллера проследовала как ни в чем не бывало. Теперь уже почти не оставалось сомнений относительно целей его поездки в Зеленогорск: он должен был сообщить другому сотруднику разведки, уже находившемуся на консульской даче, что знак о закладке контейнера Рольфом Даниэлом появился, и дать разрешение на его изъятие.
Оперативная группа получила предупреждение: быть наготове. Ждать пришлось недолго. Вскоре после, того, как вице-консул Миллер прибыл на консульскую дачу, ее покинул другой американский дипломат — Лон Аугустенборг. Рядом с ним в машине сидела его жена с маленькой дочкой на коленях. Чета дипломатов направилась по шоссе в сторону Ленинграда. Миновав развилку у пансионата «Дюны», машина притормозила и остановилась рядом с осветительным столбом, на сороковом километре. Мягко распахнулась дверца машины, из нее на обочину шагнула г-жа Аугустенборг с детским одеяльцем в руках. Молниеносно накрыв им завернутый в грязную промасленную тряпку контейнер, она схватила его вместе с одеяльцем. Все, что происходило дальше, было для супругов Аугустенборг неожиданным и, главное, уже не зависело от их намерений и желаний. После этой краткой остановки на Приморском шоссе они вновь тронулись по дороге в Ленинград. Только ехали теперь супруги в разных машинах и не одни.
В то воскресное утро Павлов из своего дома в районе новостроек на юго-западе Ленинграда собрался отправиться «в город». Там, в центре, на Невском, у магазина; «Березка» в определенный час должна была стоять машина с дипломатическим номером 004. Это был сигнал, что контейнер, заложенный Рольфом Даниэлом, изъят. И хотя это действительно, произошло, машина у «Березки» не появилась. Не пришел в урочный час к зеркальной витрине «Березки» и Павлов. Помешал приезд в дом нежданных гостей — сотрудников Комитета государственной безопасности.
А спустя несколько дней из Пулкова навсегда улетали: из Ленинграда супруги Аугустенборг, Дипломатическая карьера разведчика и его жены-пособницы была в нашей стране окончена. Среди горстки провожавших их друзей и коллег был уже знакомый нам господин Миллер. Он улыбался, еще не зная, что через некоторое время так же будет объявлен персона нон грата и выдворен из нашей страны. Тщательно продуманная и подготовленная шпионская акция разведывательного ведомства США окончилась провалом.
Соединенные Штаты ежегодно бросают гигантские суммы на подрывную работу за рубежом. Большая часть — около 65 процентов выделяемых на разведку средств — по оценке сенатской комиссии США, используется непосредственно против СССР.
Американские спецслужбы — в первых рядах крестоносцев, ведущих необъявленную психологическую войну против социалистического мира. И не случайно, что именно в Лэнгли, в штаб-квартире ЦРУ, обращаясь к своим «рыцарям плаща и кинжала», президент США Рейган сказал: «Вы, мужчины и женщины, работающие в ЦРУ, — глаза и уши свободного мира… Мы должны призвать все страны мира к крестовому походу за свободу и к глобальной кампании за права человека; вы находитесь на переднем крае этой борьбы. Вы должны быть на переднем крае борьбы за свободу в условиях мира и войны и в том призрачном мире, который находится между ними…»
Можно не сомневаться, что «борцы за свободу», воодушевленные своим президентом, не убавят своего рвения. Год от года растет арсенал их оружия, изощряются их методы в невидимой, необъявленной и преступной войне против Советской страны. Им противостоят не только чекисты, на которых возложена высокая ответственность за безопасность нашего государства, но и весь наш советский народ. Главное же оружие в этой борьбе — бдительность. Оружие, которое никогда не ставят в пирамиду.
Владислав Виноградов
Не при случайных обстоятельствах
Бронзовый кораблик перед фронтоном гостиницы плыл в мареве уже нагретого солнцем влажного воздуха. Только круто выгнутые литые вымпела на его мачтах напоминали о ветре в это душное утро: пока Виталий Иванович добрался до работы, рубашка пристала к спине. Жарынь, о галстуке и вспомнить страшно. Но — Сметанин даже усмехнулся — портье и расстегнутый ворот… Нет, через пять минут, время рассчитано, он аккуратно — не широко, не узко, а в меру — затянет перед зеркалом узел, наведет пробор. Портье — лицо гостиницы.