Страница 59 из 155
Однако Ярослав был не таков. Он также покраснел, но глаз не отвернул, а, нахмурившись, встал и, не спеша, сдерживая внутреннее кипение, отвечал Юрию. Упрек его, адресованный старшему брату, был еще более неприкрыт и откровенен. Он открыто обвинил Юрия в том, что тот не оказал помощи брату и восприемнику своему в споре с Михаилом Черниговским за Новгородский стол. А ведь не так уж давно было время, всего пять лет прошло, когда сын великого князя Всеволод бежал от новгородских котор. Тогда они вместе с полками всей Залесской, Ростово-Суздальской земли укоротили новгородцев. Да и сам Юрий тогда «много пакости удеял» новгородцам, весь новгородский товар «имал на Торжку и по своей волости». И только князь Михаил Черниговский, шурин старшего брата, упросил вернуть его товар новгородским купцам несколько месяцев спустя. Почему бы и ему — Ярославу — не досадить новгородцам таким же образом. Пусть бы пока торговали с немцами, а там можно и посмотреть, как немцы покажут им свою любовь. Конечно, если велит старший брат, и он Ярослав, и Владимир Московский уберут заставы с дорог и пустят товары и хлеб в Новгород. Но что касается Волока Дамского, то с этим нужно повременить, уж слишком много воли забрала себе новгородская господа.
Юрий, готовый к такому упреку, отвечал, что касается Волока Дамского, то, конечно, с этим можно повременить. Ну, а Михаил Черниговский уже сидел на Новгородском столе и ранее, но долго не усидел в Новгороде. Ему-то важнее Гали-чина и Киев. Потому и оставил Новгородский стол сыну, асам побежал драться с Даниилом Волынским. Ведь Даниил после смерти Мстислава Удалого овладел Понизьем. Это и подняло против него всех южно-русских князей во главе с киевским князем Владимиром Рюриковичем. А отец-то Владимира когда-то был насильно пострижен отцом Даниила Романом. Теперь киевский князь искал возможность мстить и за обиды отца, и даже половцев позвал на Даниила. Владыко Кирилл тщетно старался отвратить это междоусобие. Но Даниил попросил помощи у ляхов, а затем привлек на свою сторону хана Котяна. Вот киевский князь пока и отступил. Но все это добром не окончится, так как будет еще из-за Киева большая котора. При этих словах старый митрополит согласно склонил голову. А черниговский епископ Порфирий нахмурился.
Князь Юрий продолжил и ко всеобщему удивлению объявил, что и половцам поганым с Дикого Поля опять великая угроза. Пришли известия с востока, что татары вновь вышли на Нижнюю Волгу немалой ратью. И теперь у них новый великий хан Угедей. Могло случиться так, что не минует эта гроза Южной Руси, и тогда опять придется собирать полки и вести их на юг к Днепру. А и того хуже, коли выйдут татары к волжским Булгарам, а оттуда рукой подать и до Залесской Руси. Тут всем князьям Большого Владимирского Гнезда необходимо единение и единомыслие. Услышав это, Ярослав потупил очи и сел на лавку. Владимир Юрьевич Московский давно не поднимал глаз.
Зато поднялся статный, молодой и красивый Василек Константинович. Ярослав Всеволодович с надеждой и, слегка улыбнувшись, посмотрел на сыновца. С волнением обратясь к дяде Юрию, тот не преминул вспомнить, что многие земли Северного Заволжья — земли Устюжской волости, земли по реке Сухоне, а также по рекам Суде, Колпи и Мологе и по сей день являются спорными между Новгородом и Ростово-Суздальской Русью. Особо богаты были земли по Сухоне, где шел промысел пушного зверя, где налаживалась добыча и обработка железной руды, производство кричного железа. Одобрительно закивали головами и поддержали Василька— «де ладно речет», — и его младшие братья Всеволод Ярославский и Владимир Углицкий. Их-то уделы на западе граничили с новгородскими землями по реке Мологе. Но Юрий Всеволодович ответствовал, что открытой войной с Новгородом этого дела все одно не разрешить, ибо встанет за Новгород и черниговский князь, и смоленские князья, да еще свои ближние муромские и рязанские в спину ударят. Лучше же ростовским князьям налаживать в тех землях свои промыслы, а новгородских людей приваживать к торговле в своих городах, но не воевать. Тут он нахмурился и напомнил всем старшим, да и молодым, чтобы помнили и знали о той страшной и незабываемой Липецкой сече, случившейся уже четырнадцать лет назад, где в междоусобной брани пало костью без малого двадцать тысяч русичей. А вслед тому добавил, что сыновцам пора бы снять ростовские заставы на устье Шексны, у Белоозера да на волоке у Вытегры. Василек нахмурился, посмотрел на Ярослава, тихо говорившего с одним из своих бояр, и, казалось, не вникавшего в его диалог с великим князем, молча склонил голову и сел. Опустили головы и младшие Константиновичи — Всеволод и Владимир.
Тем временем князь Ярослав о чем-то оживленно, но тихо переговаривался со своим боярином Борисом Творимиричем. Когда старший брат окончил, раскрасневшийся Ярослав поднялся вновь со скамьи и, возвратясь к новгородским делам, стал упирать на то, что Чернигов далеко, а молодой Ростислав, сын Михаила Черниговского, не сможет навести в Новгороде должного порядка. Да и не в том беда. Осильнели ливонские немцы и Ганза. Скоро купят они новгородскую господу и купцов с потрохами своими товарами, золотом и серебром, как купили уже Плесков. Затем подчинят новгородских попов и монахов папе римскому, обратят новгородцев в латинство, и не видать Залесской Руси вольного Новгорода и Варяжского моря. Правда, сейчас среди латинян не все ладно. В прошлом году в Святую Землю приплыл римский кесарь Фридрих и повел переговоры с египетским султаном Малек-аль-Камилем. В феврале этого года между кесарем и султаном был заключен мир в Яффе сроком на десять лет. Святой Град Иерусалим и многие другие города Святой Земли были отданы агарянами кесарю. Только мечеть Омара, где ранее был Храм Святая Святых, остался у них. Зато кесарь обещал египетскому султану поддержку против всех его врагов — сирийских франков и орденских рыцарей, которые являются опорой папы римского в Святой Земле. В марте Фридрих вступил в Святой Град и сам возложил на себя королевский венец. Папа Григорий уже ранее предал кесаря анафеме, и иерусалимское духовенство не рискнуло венчать его. Патриарх иерусалимский наложил на Святой Град интердикт, и во всех храмах Иерусалима прекратилось богослужение. Папские рати были отправлены воевать фряжские земли кесаря. По последним известиям, кесарь собирает войска и готовит корабли, чтобы плыть из Святой Земли «во фряги» воевать против папы. Сейчас все это на руку русичам. Но рано или поздно папа возьмет верх, и тогда вновь худо будет на рубежах с Орденом и Чудской землей. Всем ведь известно, что случилось с Цареградом четверть века назад и что по сей день творится на греческой земле. Да и надо ли далеко ходить, коли и в Западной Руси в Галичине чуть ли не каждый год идет война то с латинянами-уграми, то с латинянами-ляхами.
Тут уже пришлось согласиться и Юрию. Знал об этом из письма и сказал открыто, что папа Григорий хочет прислать к нему доминиканских монахов для обращения Руси в латинство. Но да избавит Господь Исус Христос от этого русский народ и Русскую землю. С этими словами он обратил свой взор на владыку Кирилла, все время молчавшего и внимательно слушавшего всех собравшихся в гриднице. Митрополит все так же кивнул головой и молча перекрестился. Вновь обратясь к Ярославу, Юрий Всеволодович уверил его, что латинству он не попустит и всеми силами поможет брату занять Новгородский стол. Но дал понять, что для того нужно время, что новгородцы рано или поздно сами передерутся и «укажут путь» молодому Ростиславу Черниговскому. А Михаил тем временем озабочен будет делами с Киевом или с Галичем, времени же и сил у него для Новгорода уже не будет. Слава Богу, что прошлой зимой не дошло дело до войны. Потому и Ярославу нужно примириться с ним. Услыхав эти слова, владыка вновь молча кивнул и внимательно посмотрел на Ярослава. Черниговский епископ также согласно и доброжелательно закивал головой. Заметивший это, Ярослав Всеволодович покраснел, но в знак согласия склонил голову. И уже после этого Юрий, обратясь к митрополиту, просил его быть посредником в деле примирения.