Суперпамять

Кроме того, тренировка памяти ненамного улучшит ваше понимание того, что вы помните. Конечно, в определенной степени память можно развить, но если вы хотите осознанно помнить важные вещи, вы должны еще и читать, изучать, анализировать себя и переживать свой собственный опыт. Когда вы начинаете изучать себя, не ждите, что быстро закончите. Способность запоминать определения, грамматические времена или таблицу Менделеева может быть полезна в определенной ситуации, например, если вы – студент. Но эта способность – не магическая таблетка, которая поможет получить диплом врача за три месяца. И уж конечно, не в этом состоит назначение автобиографической памяти. Короче, мнемонические методики полезны, но ограниченны.

Но, пожалуйста, не поймите меня превратно. Я не отвергаю мнемонику. Если вы умеете за минуту запомнить стопку карточек – это впечатляет. Но это ни на пядь не приблизит вас к пониманию, почему вы всегда чувствуете себя жертвой или почему в вашей жизни повторяется один и тот же сценарий. Мнемоника немного напоминает фастфуд. Он быстро насыщает, но не дает силы. Вот в чем и состоит особенность этой книги – я не пытаюсь помочь вам побить рекорд по скорости запоминания. Я предлагаю вам путешествие, прекрасную, удивительную, радостную поездку по вашей жизни, и я надеюсь, что вы насладитесь каждым ее мгновением.

Вы готовы к Капитальному ремонту памяти?

Давайте начнем!

Часть первая

Предвосхищение: будьте готовы вспомнить

Глава 1

Сумасшедшая память

Никогда не делайте своим домом место. Создайте свой дом внутри собственной головы. Вы обнаружите, что его нужно обставить – воспоминаниями, друзьями, жаждой знаний и другими похожими вещами. Такой дом будет с вами, где бы вы ни были.

Тэд Вильямс

Я выросла в мелкобуржуазном районе на северо-западе Чикаго. В нашей суетливой и шумной католической семье было шестеро детей. Мой отец занимался автомобилями, а в гараже родители открыли школу танцев. На кухне мама организовала салон красоты. В нашем доме вечно толклась куча народу, и вечеринки у нас всегда были лучшими. Мы казались себе кланом Кеннеди с Логан-сквер, и все, что происходило в нашей семье, было для меня важным и запоминающимся. И не потому, что мою семью знали все вокруг; теперь я понимаю, что это отец развил во мне желание помнить.

Одним из любимых изречений моего отца было следующее: «Каждое событие состоит из трех частей: предвкушения, сопричастности и воспоминания, и последняя часть – самая главная!» Возможно, он так думал потому, что сам обладал прекрасной памятью.

Мой отец был посредником по улаживанию конфликтов в автомобильном бизнесе, и он помнил массу подробностей о клиентах. Он привил любовь к воспоминаниям всем своим детям. Все члены нашей семьи проводили много недель в фазе предвкушения, планируя одну из знаменитых вечеринок. Мы представляли, кто к нам придет, мы выбирали музыку, наряды, угощение, которое готовила мама. Мы целыми днями обсуждали, как каждый из нас должен готовиться к вечеринке.

Сама по себе вечеринка (сопричастность) всегда становилась гвоздем сезона, был ли это праздник около бассейна, пикник на берегу океана, обед в складчину, куда все приносили что-то свое и пополняли мамину коллекцию. Это мог быть один из наших рождественских праздников, когда сто двадцать пять человек набивались в гараж-студию. Это столпотворение всегда увлекало, но на следующий день еще интереснее было перебирать мгновения прошедшего вечера.

«Нет, ты представляешь, во что она была одета?!», «Ты заметила, как они напропалую флиртовали?», «А этот новый парень – он просто потрясный танцор!». Мы не могли дождаться момента, чтобы поделиться впечатлениями. И так было после любого мало-мальски заметного события. И правда, предаваться воспоминаниям о вечеринке было не менее интересно, чем участвовать в ней. Друзья приходили, чтобы помочь нам убраться после праздника. И они оказывались вовлечены в другую тусовку, «вечер воспоминаний», который, в свою очередь, требовал своего «праздника воспоминаний»!

Воспоминания стали моей любимой частью каждого события. Эта стадия занимала гораздо больше времени, чем собственно участие в событии, и, как правило, была намного длиннее, чем стадия предвкушения. Со временем мы продолжали возвращаться к отдельным картинкам и историям праздника и обсуждали их до следующего события и воспоминаний о нем.

Я очень любила эти сеансы воспоминаний и все события переживала на такой манер: предвкушение, сопричастность, воспоминание (ПСВ). В повседневной жизни и в обсуждении впечатлений я всегда так хорошо помнила мельчайшие детали – обо всем, что происходило вокруг, и о том, что я думала в тот момент, что меня прозвали Юнивак[8], или Ребенок-Справочник.

Каждое событие состоит из трех частей: предвосхищения, сопричастности и воспоминания, и последняя часть – самая главная!

Среди пяти братьев и сестер вы всегда хотите чем-то отличаться от остальных, и хотя в моей семье все очень сообразительные, ни у кого нет такой памяти. Я была деятельная, вездесущая, находилась в постоянном движении, и мама частенько говорила мне: «Мари, давай-ка пробегись вокруг квартала пару раз!» – просто чтобы дать выход моей чрезмерной энергии, которой я так гордилась.

Еще я очень любила мысленно отмечать все, поскольку это было мое домашнее задание, в подражание двум старшим сестрам (на пять и десять классов старше меня). Эти наблюдения давали мне такую силу, что я могла проводить дни напролет, «записывая» все подряд и складывая информацию в укромном уголке своего мозга. Будьте уверены, я никогда не теряла ничего из записанного.

Моя история сверхпамяти

Будучи еще совсем ребенком, я придумывала упражнения и приемы, которые помогали мне развивать память. Однажды вечером, в субботу, 24 октября 1959 года, я выдумала нечто новое.

На следующий день я должна была идти к первому причастию. Мне было всего семь, и я училась во втором классе, но уже хорошо знала, что приближается самый важный день в моей жизни. Я была в столь возбужденном состоянии, что хотела запомнить все движения своих чувств, которые обуревали меня перед сном. И тогда я решила сыграть сама с собой в простенькую игру: я попыталась вспомнить каждый день, начиная со вчерашнего, который предшествовал этому моменту. Что я делала неделю назад? Две недели? Три? Я возвратилась назад в прошлый год и даже в позапрошлый, вспоминая особенные дни в первом классе и в детском саду.

Со временем эта игра стала не только привычным для меня занятием перед сном, но также и способом тренировки мозга. Я называю такие ментальные упражнения «путешествие во времени», возврат в прошлое: Чем я занималась каждый день каникул? Что именно я делала, когда мне было столько же, сколько сейчас моему младшему брату Лорину? Моей племяннице Лиззи? И это вовсе не было похоже на калейдоскоп мимолетных образов прошлых событий. Казалось, я рассматриваю свои воспоминания и прошедшие события сквозь увеличительное стекло настоящего.

То, что началось просто как игра, как проверка собственной памяти, и ассоциировалось у меня с первым причастием, стало ежевечерним занятием и возможностью вспомнить и обдумать прошедший день, а также неделю, год, десятилетие. Воспоминания приходят ко мне яркими и живыми, словно я встречаю людей или посещаю места, которых больше нет в моей жизни.

Это приятное занятие; оно меня успокаивает. То, что я умею это делать, приводит меня в трепет. Мне казалось, что другие люди тоже обладают такими способностями. В восемнадцать лет я поняла, что моя память отличается от памяти других людей. В тот день (в воскресенье, 24 мая 1970 года) я разговаривала со своей подружкой Айрин Раснейк. Я очень подробно рассказывала одну историю из нашего детства и была буквально потрясена тем фактом, что Айрин почти ничего не помнит. Она прервала меня и сказала: «Когда же ты поймешь, что больше никто не обладает такой сумасшедшей памятью, как у тебя?»