Страница 2 из 72
В отчаянном порыве яркий золотистый огонь вырвался из дюжин орудийных установок. Но истребители были слишком шустры и проворны, чтобы так просто нарваться на плазменные выстрелы. Делая заход за заходом, они набрасывались на ставший неожиданно уязвимым корпус своей жертвы. Брызги расплавленной плоти били фонтаном из глубоких ран и выжженных лазером борозд. Точное попадание в плазменную пусковую установку вызвало цепь взрывов и разрушений, прокатившихся по правому борту корабля. Словно столбы пара, по окрестному пространству стали разноситься потоки расплавленного йорик-коралла. Струи ослепляющего света пролились наружу. Корабль крутанулся вокруг своей оси, резко теряя скорость. Затем, в последний раз содрогнувшись от спазмов, он исчез в мимолетной огненной вспышке.
На мгновение показалось, что после успешного рейда «крестокрылы» решатся навязать бой и самому флагману, но в последний момент они развернулись и дали деру. Одновременный залп нескольких орудий флагмана сотряс космос, но ни один из выстрелов так и не достиг своей цели.
Когда Харрар бросил через плечо взгляд на прислужника, черты иссеченного шрамами лица священника были омрачены.
— Предложите командующему Тла позволить этой четверке уйти, — произнес он, выказывая необычное в данной ситуации хладнокровие. — В конце концов, ктото же должен рассказать всем о том, что здесь произошло.
— Неверные сражались храбро и погибли достойно, — отважился заметить прислужник.
Харрар обернулся полностью, пригвоздив собеседника проницательным взглядом своих глаз.
— Ты выразил им свое почтение или я ослышался?
Прислужник осторожно мотнул головой.
— Не более чем наблюдение, ваше преосвященство. Чтобы заслужить мое почтение, от них потребуется признать всю правду, которую мы им несем.
Еще один из юужань-вонгов, обладавший гораздо более низким статусом, чем все присутствовавшие, выступил из проема и приветствовал священника, прижав сжатые кулаки к плечам.
— Белек тиу, ваше преосвященство. Я пришел доложить, что пленники уже собраны.
— Сколько их?
— Несколько сотен. Они очень разнородны. Вы сами проследите за их отбором на жертвоприношение?
Харрар расправил плечи и разгладил складки на своем элегантном одеянии.
— Непременно, я так и поступлю.
Прозрачная печать, затворяющая проход во внутренние части корабля, отошла в сторону, открывая всеобщему взору обширный трюм, битком набитый пленниками, отловленными на Оброа-Скай и в небесах над планетой. Свита, состоявшая из личной охраны и прислужников Харрара, прошествовала внутрь, а за ней последовал и сам священник, удобно взгромоздившийся на левитирующей подушке, одну ногу подобрав под себя, а другую свесив вниз. Похожий на сердце пульсирующий довин-тягун, который поддерживал подушку на весу, слушался тихих приказаний Харрара: то подтягивал себя к сводчатому потолку, когда священник хотел подняться чуть выше, то перемещался от одной стены к другой, когда Харрару требовалось продвинуться вперед, назад или в сторону.
Хорошо освещенный биолюминесцентными отростками, рассеянными тут и там по стенам и потолку, трюм был разделен на секции сдерживающими полями, которые располагались в два параллельных ряда и поддерживались энергией крупных довинов-тягунов. Прижатые плечом к плечу, в каждой секции ютились ученые и исследователи из различных миров, люди и представители других рас — ботаны, битхи, куаррены, каамаси; все не умолкая тараторили на разных языках, в то время как одетые в черное и вооруженные амфижезлами стражники контролировали процесс отсеивания. Помещение, предназначенное больше для подпитки коралловпрыгунов, нежели для содержания живого груза, источало свои зловонные секреции, кровь и пот.
Хотя по большей части в воздухе витал страх.
Харрар парил на подушке, обозревая происходящее. Его прислужники отступили назад, чтобы он мог свободно перемешаться по центральному проходу, внимательно изучая пленников по обеим его сторонам. Но чтобы подобраться к первому сдерживающему полю, ему пришлось обогнуть гигантскую шахту, которая была доверху забита сотнями захваченных дроидов, а те, что не поместились, были навалены в кучу сверху, представляя собой груду вывернутых конечностей, различных приспособлений и прочих механических частей.
Когда Харрар завис над грудой металлолома, те дроиды, что лежали на верхушке пирамиды, начали подрагивать под его испытующим взглядом. Жужжа деформированными сервомоторами, куполообразные, прямоугольные и человекоподобные головы со скрипом завращались, аудиосенсоры навострились, а бесчисленные фоторецепторы навели фокусировку.
Мгновение спустя вся эта конструкция дрогнула, и обвал опрокинул несколько визжащих и скрипящих механизмов вниз на палубу, к основанию гигантской пирамиды.
Взгляд заинтригованного Харрара упал на скрюченного протокольного дроида, на правой руке которого красовалась полоска цветной ткани. Он повелел подушке подлететь поближе к обездвиженной машине.
— Зачем этим омерзительным созданиям одежда? — спросил он у своего первого помощника.
— Похоже, они выполняют функции научных сотрудников, — объяснил тот. — Получить доступ в библиотеки Оброа-Скай можно, только заключив соглашение с обученным исследователем. Символ, изображенный на нарукавной повязке этой машины, обозначает принадлежность к так называемому Оброанскому институту.
Харрар был ошеломлен.
— Не хочешь ли ты сказать, что исследователи относятся к этим вот существам как к себе подобным?
Прислужник коротко кивнул.
— Очевидно, все именно так, ваше преосвященство.
На лице Харрара застыло презрительное выражение.
— Позволь машине считать себя равным, и уже вскоре она придет к выводу, что она более совершенна, — он протянул руку, сорвал повязку с предплечья дроида и швырнул ее на палубу. — Возьмите несколько этих убожеств на жертвоприношение, — распорядился он. — Остальное — сжечь!
— Мы обречены, — приглушенный модулированный голос проскулил откуда-то из основания свалки.
Живые конечности различной длины, цвета и строения умоляюще потянулись к Харрару, когда его подушка подплыла к ближайшему сдерживающему полю. Некоторые узники умоляли о пощаде, хотя большая их часть все же сидела молча, полностью смирившись с уготованной ей участью. Харрар равнодушно разглядывал заключенных, пока его взгляд случайно не остановился на покрытом мехом гуманоиде, из разбухшего лба которого торчала пара загнутых конических рожек. Мозоли на его руках и ногах свидетельствовали о тяжком физическом труде, которым он занимался до пленения, но одновременно в его ясных глазах читались признаки глубокого интеллекта. Гуманоид был укутан в безрукавное мешкообразное одеяние, которое лохмотьями ниспадало к его коленям, а его талия была перетянута плетеным поясом, выполненным из натурального волокна.
— Ты к какой расе относишься? — спросил его Харрар на безукоризненном общегалактическом.
— Я — готал.
Харрар указал на его перевязанное поясом платье.
— Твое одеяние больше подходит кающемуся грешнику, нежели ученому. Так кто же ты?
— Я и тот и другой и одновременно ни один из них, — многозначительно произнес готал. — Я — служитель культа Х'киг.
Харрар бойко крутанулся на подушке, адресуя следующие слова своей свите:
— Какая удача! Наконец-то среди нас святой, — он вновь повернулся к готалу. — Расскажи мне о своей религии, служитель культа Х'киг.
— Какой интерес для вас могут представлять мои верования?
— Ведь я тоже, так: сказать, исполнитель ритуалов. Мы можем поговорить как священник со священником.
— Мы, Х'киг, верим лишь в ценность жизни, — готал был предельно прост и откровенен.
— Да, но какую цель вы преследуете? Получить щедрую прибыль, возвыситься над другими, обеспечить себе место в потустороннем мире?
— Добродетель — сама себе награда.
Харрар посмотрел на него несколько озадаченно.
— Ваши боги так сказали?
— Это всего лишь наша правда — одна из многих.