Под покровом лжи

— Тогда этот жест должен относиться исключительно к сенатору Палпатину, — многозначительно проговорила Тоора. — Я слышала, наш представитель от Набу пользуемся благосклонностью верховного канцлера.

Таа заинтересованно повернулся к Палпатину.

— Это правда, сенатор?

Палпатин обезоруживающе улыбнулся.

— Могу вас заверить, что все несколько не так, как вы, быть может, вообразили. Верховный канцлер встречался со Мной, чтобы услышать мое мнение по поводу того, как введение налогообложения может быть воспринято во Внешних территориях. Мы поговорили о том, о сем. Как бы то ни было, канцлер едва ли нуждается в моей поддержке, чтобы претворить в жизнь свой план. Он не настолько беспомощен, как многие полагают.

— Чепуха, — фыркнул Таа. — Этот проект завязнет в прениях между фракцией Бэйла Органы и теми, кто позволяет команде Айнли говорить от их имени. Как обычно, Центральные миры будут на стороне канцлера, а ближние колонии — против.

— Он рассчитывает еще больше разобщить Сенат, — прошепелявил Эдсель Бар Ганэ, представитель Роона, покачивая раздутой головой.

Тоора оставила это замечание без комментариев и снова взглянула на Палпатина.

— Я заинтригована, сенатор. И что же вы наговорили Валоруму относительно того, как повлияет налогообложение на Внешние миры?

— Включите акустическую защиту ложи, и я шепну вам на ушко, — ответил Палпатин.

— О, включите же, Таа, — восторженно взвизгнула Тоора. — Обожаю все таинственное.

Таа щелкнул выключателем на перилах ложи, и защитное поле надежно изолировало их от подслушивания. Но Палпатин заговорил лишь после того, как Сате Пестаж — педантичный брюнет с редеющей шевелюрой — не перепроверил дважды, действительно ли функционирует защитное поле.

Это произвело глубокое впечатление на Аргенте.

— Сенатор, неужели на Набу все такие осторожные?

Палпатин пожал плечами.

— Считайте, что это моя дурная привычка.

— Так расскажите же нам, — нетерпеливо пискнула Тоора, — что, верховный канцлер действительно встал на опасный курс, когда решил сцепиться с Торговой Федерацией?

— Опасность в том, что он не желает замечать обратную сторону ситуации, — начал Палпатин. — Хотя он будет в поте лица отрицать это, Валорум — такой же бюрократ в душе, какими были его предки. Правила и предписания для него важнее, чем действия. Ему недостает справедливости. Именно династия Валорумов несет огромную ответственность за то, что несколько десятилетий назад мы даровали столько привилегий Торговой Федерации. Откуда, по-вашему, взялись гигантские накопления в этом семействе? Уж конечно, не покровительство Внешним территориям принесло им богатство. Они заключали выгодные сделки с межгалактическим банком и корпорациями вроде «Тэгг и Компания». Нынешнее обострение ситуации вокруг «Невидимого фронта» особенно забавно тем, что отец Валорума имел возможность искоренить эту террористическую группировку — и упустил ее. Вместо того чтобы разогнать их, он их всего лишь немного припугнул.

— Вы удивляете меня, сенатор, — проговорила Тоора. — Впрочем, удивляете скорее приятно. Продолжайте.

Палпатин закинул ногу на ногу и приосанился.

— Верховный канцлер никак не может осознать, что будущее Республики очень во многом зависит от того, что происходит в провинциях и на Внешних территориях. Гниение, которое подступает к Корусканту, то подлинное разложение, которое однажды может поразить всю систему насквозь, — всегда начинается в провинции. Оно прогрессирует от периферии к центру. Если Валорум не предпримет ничего, чтобы остановить этот процесс, в один прекрасный день Корускант окажется рабом этих систем и не сможет принимать законы без их согласия. Если не унять их сейчас, рано или поздно мы все равно окажемся перед необходимостью подчинить их централизованной власти. Внешние территорий — ключ к выживанию Республики.

Таа раздраженно запыхтел.

— Если я вас правильно понял, вы утверждаете, что Торговая Федерация является связующим звеном между нами и этими системами, послом Корусканта, с позволения сказать. И, дескать, поэтому мы не можем допустить охлаждения отношений с неймодианцами и прочими.

— Вы меня неправильно поняли, — твердо сказал Палпатин. — Торговую Федерацию необходимо взять под контроль. Валорум прав, когда пытается протолкнуть законопроект о налогообложении, потому что к настоящему моменту Торговая Федерация имеет слишком большое влияния во Внешних секторах. Отчаявшись вести нормальную торговлю с Центральными мирами, сотни Внешних систем вступают в Торговую Федерацию на правах доверителей, отказываясь от своего представительства в Сенате. Пока еще у неймодианцев и их партнеров не хватит голосов, чтобы провалить закон о налогообложении. Но через год-другой у них будет достаточно поддержки в Сенате, чтобы наложить вето на любой закон.

— Тогда вы — на стороне Валорума, — заключила Тоора. — Вы поддерживаете введение налогов.

— Не вполне, — уклончиво сказал Палпатин. — Он рассматривает этот проект как возможность приструнить Торговую Федерацию — и в то же время пополнить казну Кору сканта. При таком подходе от нас отвернется не только Торговая Федерация, но и периферийные системы. Но, с одной стороны, я представляю интересы Набу, а с другой — хочу посмотреть, как разделятся голоса. Те, кто ясно представляет себе все стороны происходящего, очевидно, окажутся в наиболее подходящем положении, чтобы вывести Республику из этого кризиса. Если Валорум получит достаточную поддержку без привлечения моего сектора — что ж, тем лучше. Но я не могу оставаться в стороне, когда мой долг призывает меня сделать все возможное для общего блага.

— Вы говорите прямо как будущий организатор партии, — гоготнул Таа.

— В самом деле, — совершенно серьезно согласился Аргенте.

Тоора окинула Палпатина откровенно оценивающим взглядом.

— Еще пара вопросов, если не возражаете. Палпатин жестом указал на сцену.

— Я буду рад обсудить это с вами, но, кажется, представление уже начинается.

Две дюжины юных джедаев, в неброских туниках и мягких сапогах, стояли в две шеренги друг напротив друга, две дюжины пар рук сжимали рукояти световых мечей, две дюжины сияющих клинков готовы были скреститься.

По команде учителя фехтования двенадцать учеников, стоящие в одной шеренге, синхронно отступили на три шага назад и приняли защитную стойку: ноги на ширине плеч, меч прикрывает корпус точно по центральной линии.

Каждый меч был сделан специально для его обладателя, подогнан по руке, так что ни один из них не был похож на другой, хотя некоторые общие черты у них и были: силовые ячейки, кнопки активации, проекционные пластины и кристаллы, которые, собственно, и давали жизнь световому мечу, — большая редкость, между прочим. В Галактике мало что могло противостоять световому мечу. На полной мощности и в умелых джедайских руках он резал дюракрит и даже мог медленно прожечь себе путь сквозь дюрастиловые створки шлюза космического корабля.

По следующей команде учителя вторая шеренга встала в атакующую стойку: ноги чуть согнуты в коленях, чтобы понизить центр тяжести, корпус повернут на четверть оборота, световой меч держится хватом двух рук так, как если бы требовалось битой отбить крученый мяч.

И по последней команде инструктора ученики второй шеренги азартно атаковали первую. Ученики из первой шеренги, уходя от атаки, отражали удар, затем возвращались в защитные стойки, и все повторялось. Когда они прошли половину зала, учитель остановил выполнение упражнения, и шеренги поменялись ролями.

Теперь атаковали те, что раньше защищались. Сверкающие лезвия скрещивались с легким звоном, их сияние смешивалось, пространство зала заполнилось всполохами света.

Куай-Гон и Оби-Ван наблюдали за тренировкой сверху, с обзорной галереи, нависающей над фехтовальным залом, который располагался в самом основании пирамиды Храма. Ученики тренировались все утро, но лишь немногие из них выказывали признаки утомления.