Страница 3 из 10
На очередном перекрестке мы стали. В воздухе струился тополиный пух. Я чихнула и недовольно мотнула головой. Группа «Бармаглот» закончила протирать через сито свой очередной хит, и диктор, с пулеметной скоростью выплевывая слова, поспешил осчастливить нас сообщением, что в мире все прекрасно, только вот пара ураганов унесла больше жизней, чем обычно, англичане всерьез собираются клонировать Шекспира, а на юге африканской республики Ням-Ням, похоже, вновь разгорается гражданская война, которая то затухает, то полыхает там последние лет триста. Наши спортсмены, как всегда, благополучно осрамились во всех видах спорта, а те, кто не осрамился, уже давно не наши. Кажется, найдено очередное лекарство от СПИДа, только вот незадача – оно, как и все предыдущие, никого не лечит, но тем не менее прогресс налицо, потому что ясно, что, раз это лекарство тоже никакое, значит, есть шанс когда-нибудь все-таки найти то, которое нужно. Криминальная хроника: получены доказательства того, что труп, найденный в лесном массиве на востоке Московской области, принадлежит Ларисе Востриковой, жене топ-менеджера банка «Золотая столица».
– Черт! – вырвалось у Ласточкина. Капитан прибавил звук, и преувеличенно бодрый голос диктора заполнил салон.
– … убита выстрелом в голову, как и предыдущие жертвы похищения. Напоминаем нашим слушателям, что Лариса Вострикова была похищена шестого июня этого года. Похитители запросили за жену Германа Вострикова восемь миллионов долларов. Об условиях обмена бизнесмен незамедлительно известил правоохранительные органы… Совместно с ОМОНом был разработан план задержания бандитов… К несчастью, они поняли, что их заманили в засаду, и открыли ожесточенный огонь… Было убито трое полицейских, а также сам Герман Востриков, который согласно условиям обмена должен был передать деньги. Бандиты скрылись вместе со всей суммой выкупа…
– Паша! – укоризненно шепнула я. Сзади уже вовсю гудели машины, чьи водители были недовольны тем, что мы не трогаемся с места, хотя свет давно сменился на зеленый.
– Ну хорошо, хорошо, – проворчал Ласточкин.
Машина покатила по шоссе. За это время диктор успел взвесить евро и доллар, посулил на завтра безоблачную погоду с возможным дождем и градом, а также магнитную бурю, неприятности для Козерогов, которые родились в тринадцатом часу в пятницу, и наконец, обессиленный, захлебнулся и умолк, уступив место рекламе утюгов заграничной фирмы «Хлам». За рекламой последовал «Час книгочея», передача о модных новинках книжного рынка. Как и следовало ожидать, бестселлером номер один был объявлен роман модного японского писателя Накося Выкуси «Любовники безлунной ночи», повествующий о том, как однажды ночью в заснеженном Токио герой встретил говорящего синего крокодила и что из этого вышло. Крокодил изрекал высокие истины, недоступные скудному разуму большинства смертных, и между прочим сообщил герою, – разочарованному меланхолику средних лет с ярко выраженной тягой к лопоухим женщинам, – что смысл жизни вовсе не в деньгах или власти, как думают некоторые, а в большой и чистой любви. Следуя советам своего синего друга, герой проникся любовью к лопоухой наследнице обувного дела, женился на ней и занялся производством ботинок из крокодиловой кожи. «Любовники» заканчивались душераздирающей картиной того, как в безлунную ночь герой смотрел на только что изготовленные ботинки из кожи своего приятеля, высокомудрого синего крокодила, и плакал, в то время как его жестокосердная жена в соседней комнате занималась любовью с большим колючим кактусом. Роман был единодушно признан шедевром за глубокий философский, метафизический и психологический подтекст, не говоря уже о его социальном и моральном значении. Однако капитан Ласточкин, очевидно, не питал симпатии к синим крокодилам и пишущим о них японцам, потому что не стал слушать очередные славословия в адрес Накося Выкуси и выключил радио. Мой напарник был мрачен и не глядел на меня.
– Значит, ее тоже убили, – проговорил он наконец. – Вот невезуха!
– Ты жену Германа Вострикова имеешь в виду? – на всякий случай уточнила я. – А ты что, ожидал чего-то другого? Они ведь и до этого уже похищали людей два раза и никого не оставляли в живых.
– Не два, а три, – буркнул Ласточкин. – Невнимательно сводки читаешь, Лизавета Владимировна!
– По-моему, мы с самого начала договорились, что ты называешь меня просто Лиза, – заметила я. – А что касается того дела, готовящуюся операцию по задержанию банды держали в большом секрете и информацией о бандитах тоже особо не делились. Зато когда операция провалилась, в СМИ подняли такой хай, что хоть святых выноси. Там ведь не только убитые были – там и раненых была куча. Брат этой Ларисы был тяжело ранен, еле выкарабкался. Полковник ОМОНа получил серьезное ранение, да еще человек пять его подчиненных. Но обо всем этом я узнала из газет, а наши словно воды в рот набрали. Что там произошло все-таки, ты не знаешь?
– Бойня там была, – коротко ответил Ласточкин. На его скулах играли желваки. – А наши молчат, потому что похвастаться им нечем. Я говорил с ребятами, которые занимались этим делом. Засада была поставлена грамотно, все ближайшие дороги перекрыты, Германа Вострикова, который нес деньги, ни на мгновение не выпускали из виду. И несмотря ни на что, похитители убили его, забрали выкуп и скрылись, не получив ни единой царапины. Ты понимаешь, чем это пахнет?
– Понимаю, – уныло ответила я. – У них был осведомитель среди людей, которые знали об операции. Поэтому бандиты и сумели исчезнуть, не оставив «следа».
– Во-во, – кивнул Ласточкин. – А теперь прикинь, сколько народу знало об операции. Человек тридцать, не меньше. Здорово, правда? И что же, всех их проверять? Ну и как это сделать? «Простите, дорогой товарищ, вы случайно не слили секретную информацию о готовящейся засаде неким бандитам за кругленькую сумму денег?» Смешно.
– Но хоть какие-то зацепки у следствия есть? – спросила я.
– Никаких, Лиза, – ответил капитан. – То-то и оно, что никаких.
– Это тебе ребята так сказали? – поинтересовалась я.
– Ничего они мне не сказали, – с досадой отозвался Ласточкин. – Я просто увидел это по их лицам. Когда у опера есть нить, потянув за которую он может распутать весь клубочек, он выглядит совсем иначе, чем тот, у которого нет ничего, кроме догадок и предположений. – Паша поморщился. – Если бы хоть один из похищенных остался в живых… Но эти гады действовали грамотно. Всех возможных свидетелей они убивали, и это одна из основных причин того, почему у следствия до сих пор ничего нет.
В это мгновение рация испустила ужасающий предсмертный хрип, услышав который человек неподготовленный наверняка подскочил бы на месте. Но так как я уже бывалый опер, то я даже ухом не повела.
– Ласточкин, Синеокова, вы где?
– Уже на проспекте, а что?
– Разворачивайтесь. Только что был звонок: убийство возле дома номер пятнадцать по Ландышевому бульвару. Огнестрел. Похоже, работал киллер, так что вы там поосторожней. Жертва Михаил Кликушин, бизнесмен. Как поняли?
– Ландышевый бульвар, дом номер пятнадцать. Убийство с применением огнестрельного оружия.
– Вот и прекрасно. – Рация, пару раз хрипнув напоследок, окончательно издохла.
– Да, в самом деле прекрасно, – буркнул Ласточкин и всю дорогу до дома номер пятнадццать молчал, словно в рот воды набрав.
Человек лежит на асфальте, жалобно всхлипывая. Глаза безумные, налитые болью до краев. По лицу человека текут слезы. Он корчится и хватает себя руками за живот.
– А-а-а… Бо… же… Бо-оже мой…
Ласточкин затормозил так резко, что шины протестующе завизжали.
– Черт! Да он еще живой! «Скорую», «Скорую» вызвал кто-нибудь?
Пыльный двор, затененный липами. Угрюмый дом сталинской постройки – из тех, что считаются первоклассной недвижимостью и привлекают массу покупателей. Таких, как этот Михаил Кликушин, преуспевающий бизнесмен, который корчится сейчас на асфальте.
Любая драма непременно требует зрителей, и поэтому вокруг раненого медленно, но верно, как грозовая туча, сгущается толпа. Покамест она состоит из мальчика с щенком на поводке, накрашенной девицы, которая держится несколько в отдалении, небрежно дымя сигаретой, немолодой женщины с последней моделью айфона, старика с палочкой, парня в форме – вероятно, охранника подъезда – и еще одной женщины, которая мечется вокруг раненого. Ее движения бестолковы и беспомощны, но чувствуется, что из присутствующих только она одна принимает судьбу этого человека близко к сердцу. «Жена», – машинально соображаю я. Щенок мальчика вертит большой головой, отчего его уши смешно мотаются, встает на задние лапы и натягивает поводок.