Страница 2 из 13
Холодный пот выступал у нее на лбу, но он замерзал, превращаясь в длинные ледяные сосульки, примерзавшие к ее ресницам и бровям. Принцесса попробовала кричать, но у нее перехватило горло. Вдруг ее закружил вихрь, она стала виться, как легкая снежинка, потом упала в какую-то страшную бездонную пропасть. Долго-долго падала она в темноте ночи, но когда заблестел первый луч солнца, проснулась в своей комнате, ее окружали приближенные.
Весь следующий день принцесса была грустна, однако никому не сказала о причине своей печали. Вечером она спросила у одной из фрейлин, не слыхала ли она чего-нибудь о пришедшем накануне пастухе. Фрейлина ответила, что Пера приговорили к смертной казни. Из глаз принцессы потекли слезы, и она вышла из маленького дворца, чтобы рассказать королю всю правду. Но едва красавица очутилась во дворе, как раскаяние замерло в ней. Она хотела уже вернуться, но перед дверями дворца опять стояли страшные львы с оскаленными зубами.
Рыцарь весь в золоте подошел к ней и поразил львов шпагой.
— За твое раскаяние я прогоню также и орла, который парит над дверью, — сказал он, и, когда хищная птица улетела, прибавил: — Я благодарю тебя за то, что ты заплакала о моей судьбе.
— Кто? Я? Я плакала из-за тебя? Ну, нет, извини. Напротив, когда тебя казнят, я буду хохотать, ты слишком мучил меня.
В одно мгновение принцесса снова сделалась старой колдуньей, как накануне, и услышала, что рыцарь говорит:
— Благодаря лжи ты сделалась колдуньей, несись же на крыльях северных ветров во мрак, туда, где стоит вечная тьма, в царство смерти.
И принцесса вылетела в окно, и вихрь всю ночь носил ее и крутил над холодными равнинами, покрытыми вечным льдом и снегом.
На следующий день она спросила своих приближенных о Пере, и одна из фрейлин сказала, что пастуха скоро казнят.
Принцесса залилась слезами и выбежала из дворца, чтобы рассказать отцу о своей вине, но она остановилась перед дверями замка и повернула назад.
Снова появился одетый в золото рыцарь, он казался более кротким, чем накануне, проводил принцессу до ее дома и на прощанье сказал ей:
— Благодарю тебя за то, что ты плакала обо мне.
Принцесса рассердилась, но, увидя упрек в глазах рыцаря, смягчилась, в ее сердце потух гнев, и из ее глаз снова побежали слезы.
В эту ночь северный ветер кружился один, раскаяние избавило принцессу от мучительного полета.
Через три дня Пера освободили из темницы и позволили ему поговорить с принцессой. Когда она вошла в залу замка, все присутствующие удивились ее бледности.
— Что ты скажешь сегодня о твоем женихе? — спросил король.
— Я скажу, что он невиновен в том преступлении, в котором я его обвиняла, и что он мой лучший друг, — ответила принцесса.
Пер улыбнулся, но король заметил:
— Все присутствующие могут сказать, что ты лжешь, у тебя не может быть ни подруги, ни друга. Я скорее верю тому, что ты сказала в прошлый раз, а потому через шесть дней велю его казнить.
Принцесса упала на колени, заплакала и стала просить отца помиловать Пера, но король был неумолим.
— Как может он быть твоим другом? — продолжал король. — Ведь ты не виделась и не разговаривала с ним.
— Я часто говорила с ним, — с мукой в голосе сказала принцесса и, желая спасти Пера, выдумала, будто она каждую ночь подходила к его тюрьме, беседовала с ним и за это время поняла, что он ее лучший друг.
Тем не менее Пер бросил на нее шесть капель воды и сказал:
— Не уклоняйся от правды, даже в опасности. Иди и пусть твои слова осуществятся, мы увидимся через шесть дней.
После этого стражники увели Пера в темницу. На этот раз принцесса не рассмеялась, напротив, она заплакала, да так горько, что трава и цветы увядали всюду, куда падали ее горячие слезы.
Когда совсем стемнело и все стихло вокруг замка, принцесса почувствовала жестокую тревогу и никак не могла заснуть. Она думала о невинном узнике, которого должны были скоро казнить из-за нее, наконец выскользнула из комнаты, прошла мимо заснувших фрейлин, потом мимо стражников и пошла к тюрьме.
Там, продев белые руки между решетками и скрестив пальцы, она умоляла Пера простить ей то зло, которое она ему причинила.
Пер взял ее за руки и стал утешать. Так разговаривали они до рассвета. На рассвете же принцесса вернулась к себе. Каждую ночь она приходила к темнице, садилась у тюремного окошечка и слушала все, что ее друг говорил ей об огромной силе истины. Когда наступил шестой день и принцесса увидела Пера в большой зале, она не заплакала, напротив, спокойно подошла к королю и сказала:
— Я очень огорчала тебя, дорогой отец, но теперь я не хочу больше лгать и надеюсь, что ты мне поверишь, если я скажу, что тот человек, от которого я научилась любить правду, для меня дороже всех остальных.
Король мрачно молчал, через мгновение он сказал дочери:
— Ты ничего не прибавишь раньше, чем его уведут на казнь?
— Умоляю тебя, позволь мне умереть вместе с ним.
Лицо короля прояснилось, и он сказал:
— Я не хочу доводить испытание до конца. Я уверен, что ты говоришь правду.
Король обнял дочь и ее друга, который отучил ее лгать, он благословил их, и вслед за этим сыграли свадьбу.
Празднества были чудо как хороши, и каждый рассказывал о них по-своему, а потому теперь всякий может рассказать какую-нибудь историю о Пере и его жене.
УГОЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК
(голландская сказка)
В Голландии жил старый горшечник, у которого был один сын Кай. Усердно работал старик, день и ночь он делал красивые горшочки, покрывал их глазурью, а потом обжигал в громадных печах на очень сильном огне. Тринадцатилетний Кай помогал ему как умел. Он приносил топливо для печи, поддерживал огонь, мешал уголь. Хороший был мальчик этот Кай, только слишком любопытный, а иногда и непослушный. Сделав много плошек и горшочков, отец Кая обыкновенно возил их в соседний город продавать. Он уезжал рано утром и возвращался поздно вечером.
Однажды как-то собрался он везти посуду на продажу и сказал Каю:
— Смотри, сынок, веди себя хорошо, сиди дома, читай книги и не ходи к плотинам, туда, где стоят развалины старого дома. Не нужно туда ходить.
— А что там такое? — спросил Кай.
— Сам не знаю, — ответил горшечник, — только люди уверяли меня, что туда ходить опасно, особенно вечером.
Кай остался дома, почитал немного, потом зевнул, ему сделалось скучно, и стал он придумывать, чем бы заняться. Возле печи Кай увидел большой кусок древесного угля — целую обгоревшую головешку, которая формой напоминала человеческую фигуру, только без рук и без ног.
«Вот славная головешка, — подумал Кай, — попробую сделать из нее куклу».
Он взял перочинный ножик и стал осторожно закруглять голову, сделал кукле плечики, туловище, потом отыскал четыре продолговатых уголька и два из них приклеил к плечам, два к туловищу. Кукла вышла на славу, по крайней мере она очень понравилась Каю.
— Ах ты славный, славный угольный человечек, — крикнул Кай и поцеловал фигуру в круглую голову.
Как только он сделал это, маленькая черная голова быстро зашевелилась и закивала, на ней ясно выделились нос, рот, уши, глазки и черные волосы. Вообще вся она так и осталась черной угольной. Вдруг крошечные черные губки задвигались, и Кай услышал тонкий, писклявый голосок:
— Молодец, Кай, спасибо тебе, ты отлично сделал меня, а поцелуем и лаской дал жизнь моей голове. Доверши же благодеяние. Обдай меня всего теплым человеческим дыханием, тогда я оживу и когда-нибудь в трудную минуту отблагодарю тебя!
«Почему бы и не оказать этой услуги человечку?» — подумал Кай, взял его в руки, пододвинул к своему лицу и несколько раз сильно дохнул на него.
Что за чудо! Человечек совсем ожил. На его ручках появились маленькие пальцы, ноги быстро-быстро зашевелились, и он пропищал:
— Пусти меня, Кай, теперь я совсем живой, только обращайся со мной осторожно, потому что я все-таки угольный и меня легко сломать.