Повелитель миражей

– Так обозначают в индийских фильмах чувства: например, любовь.

– Почему он просто не скажет ей, что любит? – Девушка вопросительно подняла бровь.

– Потому что боится отрицательного ответа, наверное… – Я тоже задумался; был бы уверен в ответе – может, и спросил прямо.

– Дима, а ты нас любишь? – прижалась плечиком Ай. Взгляд красавицы лучился смехом.

– Я отлично танцую, показать? – буркнул я. – Трудоголик, долго ты будешь мучить телефон? – Я переключил внимание на Юко и попытался прикрыть ладонью экран.

– Кыш-ш! – зашипела Юко и попыталась укусить мою руку.

– Мы чем-то можем помочь? – Я погладил девушку по голове, успокаивая. Беспроигрышный вариант, давно замечено; вернее, подглядел у ее мамы.

– Проблемы в первый же день, – немного успокоилась Юко, – только назначили, а уже ЧП. Мама расстроится.

– А точнее? Может, кому ноги сломать? – заботливо уточнила Ай.

– Там уже все сломалось, – грустно улыбнулась Юко, – магнитный кран вышел из строя. Ремонтники этим занимаются, но простой транзитного склада – уже несколько часов. Придется платить неустойку, если не восстановят к утру. А я кино с вами смотрю.

– Так ты умеешь чинить краны? – наигранно удивился я.

– Нет, – повесила голову красавица, – я там вообще не нужна, хоть и знаю там все. Все смотрят как… на малолетку бесполезную. Прикрываюсь, что передаю мамины приказы, или через эсэмэски, как сейчас – звонить бесполезно, мамин голос все знают.

Сколько времени пройдет, пока работники станут воспринимать ее в качестве начальника, а не забывать через минуту? Не бить же их действительно, доказывая право распоряжаться? Маму тоже звать каждый раз бредово.

– А груз тяжелый? – осторожно уточнил я, внутренне прикидывая свои возможности.

– Двадцатитонные контейнеры, металлические. Разгружаем с судна на склад, со склада – на железнодорожную платформу. Схему логистики сама составила, – в голос добавилась кроха гордости, – мама похвалила.

– Так может, я вместо крана поработаю? – подмигнул грустной девушке.

– Дима, это двадцать тысяч килограммов, – терпеливо пояснила Юко, – в триста раз тяжелее тебя.

– И много платят за смену? – проигнорировал возражение.

– Тебя просто расплющит! – возмутилась подруга, но все-таки положительный эффект уже был – маска грусти сменилась легким румянцем, а на лицо вернулась улыбка, пока еще неуверенная.

– Ты недооцениваешь мою мощь! – важно заметил я и наткнулся на скептический взгляд девушек. – И потребность в деньгах!

– Предлагаю спор, – азартно включилась Ай в наш диалог, – если у Димы ничего не получится, то с него желание! – и подмигнула сестре.

– А если получится – вы поможете мне с уборкой съемной квартиры, – благодушно ответил, втайне ликуя. Все-таки уборка – не сильно приятное дело.

– Принимается! – провозгласила Ай на весь зал, даже не поинтересовавшись фактом появления у меня нового жилья. Подозрительно это все.

В зале возмущенно зашикали – шел очередной танец о любви и коварном радже.

– Тогда идем, что тут досматривать, – Ай махнула рукой в сторону, – все равно раджа победит.

– Ага, – не стал я спорить и двинулся на выход из зала.

Транзитный склад поражал масштабами. Невольно я чувствовал себя муравьем на фоне красных-синих-белых металлических громадин, уложенных друг на друга. Сверху били десятки прожекторов, превращая наступившую ночь в синтетический день. Вокруг на бешеной скорости проносились погрузчики – но, если двигаться вдоль размеченного белым коридора, можно не остерегаться быть сбитым. На голове неудобно сидела каска – дали на входе вместе с форменной одеждой. Не знаю, как может спасти каска от упавшего сверху контейнера, проще защиту на основе бахира поднять, но правила есть правила.

Неприятно взвыла сирена – сигнал покинуть помещение. Уставшие люди вереницей выходили из зала, равнодушно окидывая меня с Ай взглядами. Раз стоим – значит, так надо. Я молодым, по японским меркам, не выглядел – рост был значительно выше среднего, а насчет Ай можно было решить, что она в сопровождении взрослого – то есть меня.

Большого труда стоило убедить Юко выгнать всех из ангара – согласилась после тишком поднятых контейнеров, стоящих друг на друге. Девушка впечатлилась и убежала давать распоряжения. Даже Ай не сильно расстроилась из-за проигранного спора; сомневаюсь, что она о нем вообще вспомнила – целое море удивления и восхищения было в ее взгляде. А еще некая решимость.

К счастью, с судна уже все успели забрать – перед выходом из строя крана – и даже частично поместили на платформы. Ремонтная бригада также покидала нас – восстановление работы было невозможно без замены сгоревшего узла на новый, который еще предстояло купить завтра с утра. Продавец ночью склад открывать отказался, тем более без оплаты и подтверждающих документов.

Остался сам крановщик – взрослый мужик лет под сорок. Человек явно волновался: вкладывал в рот незажженную сигарету, жевал фильтр, пока не портил его окончательно, и брал новую – с таким же результатом. Мужчина пока не понимал, зачем его оставили после работы, и наверняка боялся увольнения – чего еще можно было ожидать от малолетки, разогнавшей всех?

– Куроки-сан, спасибо, что остались. – Подошедшая Юко уважительно поклонилась работнику. – Без вашего опыта у нас ничего не получится. Могу ли я просить вас сохранить в тайне все, что последует сегодня?

– Да, Кавати-сан, – пока не понимая, что происходит, поклонился Куроки.

– Показывайте, что и куда. – Я уверенно взглянул на мужчину.

– Прости, сынок, что именно? – Мужик достал еще одну сигарету.

Просьба-приказ стихии, мягкий ответ-согласие. Красный контейнер с длинным номером на боку взмывает в воздух и подплывает ближе к нам. Прислушиваюсь к себе – вроде нормально. Буду осторожен на всякий случай.

– Куда этот контейнер положить? – уважительно переспрашиваю крановщика.

Сигарета беззвучно выпадает изо рта. А говорят, у японцев узкий прищур глаз – ничего подобного. Потенциал раскрытия – огромен.

– Куроки-сан? – Встаю перед его глазами.

– Кхм, – берет себя в руки мужик. Все-таки перед детьми, которыми мы для него являемся, ему хочется выглядеть солидно. Летающий контейнер – ну и что? Он за день перекидывает их сотнями.

– Третий путь, шестой вагон по схеме, – дает инструкции Юко.

Знать бы, где этот третий путь и как правильно размещать все это хозяйство – но для деталей как раз нами и оставлен помощник с огромным опытом.

– М-да, парень, видишь красный флажок? Вот туда его веди, цифрами к нам ставь. – Работник чешет голову и впервые улыбается. – А пойдем со мной в кабину, оттуда всяко виднее.

Следующие несколько часов прошли весьма и весьма плодотворно. Груз, словно в гигантском «тетрисе наоборот», перемещался из единой горы на длинную змею составов, что уедут завтра каждый в свой город. Девушки таскали нам кофе и вдохновляли на подвиг своими улыбками. Насчет своих сил я все-таки переборщил – до сэнсэя мне была пропасть. Он – приказывал, я – просил, вот главное отличие. Иногда ветер на мгновение «отвлекался», и вся масса груза словно падала мне на плечи, выпивая силы. Такие микроудары сильно сказывались на общем самочувствии, но дело шло. К рассвету работа была завершена.

– Все! – ликовала Юко.

– Из тебя получится замечательный крановщик, – Куроку одобрительно похлопал меня по плечу, – глазомер что надо.

– Спасибо, – слабо улыбнулся я, скрывая усилившуюся в последние часы боль.

– Идем? – Мужик довольно потер глаза и потянулся.

– Я чуть позже спущусь, – кивнул в ответ и сделал очередное усилие – ноги не слушались. Совсем. Не устал бы так сильно – наверняка ужаснулся бы. А так – наплевать. Смогут вылечить – хорошо, не смогут – значит, конец.

– Сынок, все в порядке? – Мозолистая рука легла на лоб. – Да ты ледяной! Кавати-сан! Хакамадо-сан плохо!

– Все хорошо. – Я улыбнулся перед обмороком. Все-таки держался на одной силе воли…