Вторжение

Возраст детей колебался от трех до пятнадцати лет. Учитывая, что колонизация Оливии началась больше десяти лет назад, наверняка «Грот-11» уже сделал несколько выпусков.

Устав от тягостного зрелища, землянин зашагал к лестнице, ведущей на пятый уровень. Между тем, взвод десантников прочесывал тюрьму. Солдаты опасались, что в помещениях укрылись сотрудники базы. Кое-где лежали мертвые тела убитых защитников. На них никто не обращал внимания. Неожиданно из проема показалась маленькая девочка. Аккуратная стрижка темных волос, вздернутый носик, тоненькие ручки. Она приблизилась к трупу охранника, наклонилась, подняла бластер и без раздумий выстрелила в стоящего неподалеку штурмовика.

Раненый парень вскрикнул и рухнул на колени. Храбров и его спутники тотчас обернулись. Десантники видели, как ребенок, не опуская оружия, выпустил два заряда в голову солдата. Тот беззвучно повалился на бок.

Кошмарная сцена настолько потрясла русича, что он буквально оцепенел. Тем временем, девочка направила бластер на Олеся. Нажать на курок бедняжка не успела. Лазерный луч, выпущенный из карабина, прочертил воздух, пронзил хрупкое тельце насквозь и отбросил ребенка метра на четыре.

– Не спите, господин майор, – проговорил сержант.

– Что тут творится, черт подери? – выдохнул землянин.

– Не знаю, – пожал плечами десантник. – Но боюсь, одним несчастным узником дело не ограничится…

Словно в подтверждение слов тасконца из комнаты вышла вторая девочка. Не глядя на штурмовиков, она целеустремленно двинулась к валяющемуся на полу оружию.

– Не трогай! – отчаянно закричал Храбров.

Пленница никак не отреагировала на вопль русича. Ребенок чем-то напоминал зомби. Солдаты открыли предупредительный огонь. Лучи пролетали в непосредственной близости от девочки, с шипением ударялись в стену, но остановить ее не могли. Наконец, десантники попали в бластер и расплавили его. Узница мгновенно развернулась. Лицо ребенка было перекошено гневом и злобой. С диким рычанием она ринулась на обидчиков. Страшное существо со звериными инстинктами в человеческом обличье.

Самое ужасное, что из остальных помещений уже выскакивали другие дети. Их становилось всё больше и больше. Пустые глаза, яростные крики, сжатые кулаки. Вступать в борьбу с подобной толпой равносильно самоубийству. Штурмовики в панике бросились к лестнице.

– Всем немедленно покинуть четвертый этаж! – приказал Олесь, нажимая на клавишу переговорного устройства. – По пути забирайте оружие. Маленькие узники стали неуправляемы.

– Они спятили! – послышался чей-то голос. – Мы с трудом отбиваемся. Разрешите стрелять. Иначе…

– Только в крайних случаях, – ответил землянин. – Держите под контролем лестницы. Детей нельзя отсюда выпускать.

Солдаты на одном дыхании преодолели несколько ступеней и оказались на пятом уровне. Сзади наступали десятки пленников.

– Остановите их! – скомандовал Храбров. Десантники начали работать прикладами. Обливаясь кровью, ломая конечности, мальчики и девочки посыпались вниз. Однако ожидаемого результата это не принесло. Они тут же вставали и снова лезли наверх. Некоторых несчастных товарищи затоптали насмерть.

– Почему ужасные бестии очнулись? – спросил подбежавший лейтенант.

– Кто-то запустил программу, – произнес русич. – Поначалу детей хотели сохранить, но, видимо, от отчаяния решили пожертвовать научным материалом. Надо побыстрее разобраться с персоналом.

– Хорошо, – кивнул головой офицер.

Он метнулся к лестнице и быстро поднялся на шестой ярус. Вскоре Олесь услышал приказ командира роты на штурм. Представить, что сейчас происходило на верхнем этаже, труда не составляло. Наверняка противники сошлись в рукопашной схватке. Яростная решительность солдат и безнадежная обреченность защитников. Ни жалости, ни сострадания, ни пощады.

Сколько длилась битва? Храброву показалось, что вечность. Не считаясь с потерями, узники упорно наступали. Внизу уже образовалась целая куча из окровавленных тел. К счастью, в физической силе десантники значительно превосходили пленников. Внезапно движение на лестнице замерло. Покорно опустив руки, мальчики и девочки поплелись к своим комнатам. Они с равнодушным видом перешагивали через лежащие на металлическом полу трупы. Дикое безумие пациентов станции закончилось.

Русич устало прислонился к стене. По спине текли струйки пота, на лбу выступила испарина. Тяжело дыша, штурмовики с отвращением рассматривали приклады собственных карабинов. На пластике отчетливо виднелись следы крови. Достав из кармана носовой платок, сержант принялся протирать оружие. Неожиданно мужчина остановился и с дрожью в голосе вымолвил:

– Господи! Они уползают.

Олесь повернулся и увидел страшную картину. Пятеро ребятишек со сломанными ногами, превозмогая адскую боль и оставляя за собой кровавый след, упрямо двигались по коридору. Полученный приказ бедняжки выполняли любой ценой. Кошмарное мистическое зрелище. У самого основания лестницы и на ступенях лежало около двадцати тел.

– Нужно помочь раненым, – тихо предложил кто-то.

– А вдруг эти твари опять на нас набросятся? – возразил темноволосый солдат. – У меня нет желания быть разорванным на куски.

В его словах была определенная доля истины. Ведь неизвестно, какая программа заложена в мозг пленников базы. Вдруг существует система самоуничтожения. С подобными «сюрпризами» тасконцы сталкивались не раз. Великий Координатор экспериментировал с «человеческим материалом» в самых разных направлениях. Нажав на клавишу передатчика, Храбров громко сказал:

– На четвертый уровень срочно отправить бригаду врачей. Много раненых детей. Будьте предельно осторожны. Их психика неустойчива.

В этот момент с шестого яруса начали спускаться десантники, проводившие захват станции. Уставшие лица, редкие короткие реплики, в руках помятые шлемы, на форме многочисленные пятна крови. Бой получился тяжелым. Секунд через тридцать показался уже знакомый землянину лейтенант. На левой руке повязка, на скуле ссадина, под правым глазом неестественная краснота.

– Мы отключили компьютер управления, – без вступления проговорил офицер. – Я не специалист, но, похоже, узники программировались на полное подчинение. С таким изуверством мне еще не доводилось сталкиваться.

– Это далеко не самое страшное преступление диктатора, – вымолвил Олесь. – Моральный аспект опытов над людьми тирана абсолютно не волновал.

Выдержав паузу, русич спросил:

– Кого-нибудь из ученых в плен взяли?

– Да, – ответил штурмовик. – Семерых. Скрутили мерзавцев во время рукопашной. Но, увы, они все покончили с собой. В зубах у каждого была ампула с ядом.

– Жаль, – разочарованно произнес Храбров.

«Грот-11» еще долго снился Олесю. Обезумевшие мальчики и девочки со звериными оскалами на лицах, дикий визг, сверкающие ненавистью глаза. Землянин вскакивал с постели, чувствуя, как тело покрывается холодным потом. Избавиться от подобного кошмара нелегко.

Минуло четыре с лишним года, а доступ на станцию до сих пор строжайше запрещен. Все работы на ней засекречены службой контрразведки. Но, судя по слухам, успехи тасконских ученых не блестящи. Изменить программу им никак не удается. Сложное хирургическое вмешательство, биологические чипы, система внутреннего контроля. Аланцы прекрасно знали свое дело. К сожалению, сотрудники базы успели уничтожить все документы по данному виду исследований.

Кроме «Грота-11» отчаянные сражения развернулись на «Янисе-14» и «Янисе-47». На первой станции занимались разработкой генного оружия, а на второй размещалась школа подготовки космопилотов из числа посвященных. Храброву пришлось участвовать в обеих операциях. Фанатики, безмерно преданные Великому Координатору, сопротивлялись, не жалея ни себя, ни противника. Сначала они отстреливались, а затем бросались в рукопашную. Жестокие схватки возникали практически на каждом уровне.

Потери десантников были огромны. На «Янисе-47» русич оставил больше роты солдат. Из почти шестисот курсантов и ста человек персонала в плен сдалось лишь около семидесяти аланцев. Трупы защитников буквально устилали пол базы. С «Яниса-14» штурмовики и вовсе спасались бегством. Когда тасконцам уже принадлежала половина станции, кто-то из руководителей базы запустил систему самоуничтожения. Хорошо хоть сработало автоматическое предупреждение.