Страница 88 из 168
Дорога, однако, все еще держится и не проваливается даже, хотя рядом все елочки стоят по колено в воде. (Снимок.)
21 Апреля. Паводок.
Неслыханный разлив Кончуры. Прилет зябликов. Но в лесу еще нет проталин.
На рассвете произошла катастрофа с местным поездом (редкий случай): в этот раз виноваты действительно стрелочники-сигналисты Самыгин и Васильев. На балконе сигнальной вышки с зеленым флагом в руке стоял старик в кожаной куртке. Внизу шел человек с портфелем. Верхний старик и нижний человек поклонились друг другу и стали разговаривать.
Старик говорил:
— Люди нынешнего века спешат все куда-то. На три секунды раньше перевел стрелку, и три вагона с людьми перевернулись.
— Расстрелять бы за это дело.
— Следует, — ответил старик, — чтобы другие боялись, их теперь только этим способом и можно учить.
— На рычаге-то кто стоял? — спросил нижний.
— На рычаге стоял Васильев, да этот не виноват: он делает, что велит сигналист.
— А кто на балконе стоял?
— Мой сын, — ответил старик.
Человек с портфелем смешался, быстро простился и пошел.
Толпа проходила и, насмотревшись <2 нрзб.>.
22 Апреля. Вода гуляет (гуль-гуль-гуль). На разливе видел куликов. В лесу теперь хорошо на опушках и на больших полянах, тут на глазах исчезает снег. Каждое дерево стоит в блюдце с водой, и часто край блюдца прорывается, вода бежит к другому, там новый ручеек выводит воду на новый путь куда-нибудь в предовражную канаву и по ней… в море? или на небо в облака? <1 нрзб.> леса, там, где я когда-то снимал с засыпанных елок портреты безобидных существ, снег очень осел, и когда он садился, то брал с собой вниз широкие ветки елок, драл, драл зиму и теперь все держит; так что можно было узнать по елке, с какой высоты он садился и куда сел. На поляне там и тут на глазах эти елочки вдруг вспрыгивали и даже пугали, все казалось, будто зверь какой-то из снега поднялся.
Видели на угреве двух бабочек, красную и желтую. У князя мальчика укусила пчела.
Голиганы (хулиганы).
Дмитрий Матюрин, старик из Дерюзина, не идет в колхоз, потому что на руках у него сын, 11 лет сидит, не встает, ни жив ни мертв. Если в колхоз идти, то его хотят куда-то увезти, а жалко.
Егор — 8 человек, а если в колхоз, то два работника, а дома все дети вместе работают.
Так каждый мужик слушает принципиальное и не слышит, кажется, он спит, а он соображает все до точности и представляет свою жизнь в колхозе (личные обстоятельства).
— Каждый возьмет косить лучше густую мягкую траву, а я возьму белоус, потому что я знаю, как с косой обойтись.
«В Западной области, в колхозе «Красный пахарь» Касплянского района, среди членов коллектива был обнаружен кулак».
Аскетическое сокрытие личности в творчестве сопровождало нашу русскую революцию испокон веков в ее движении по генеральной своей линии. Несомненно, что и весь революционный быт нашего времени окрашен этим же самым аскетизмом не только с чисто внешней стороны <5 нрзб.> и т. п., но и с внутренней, психической или идейной стороны. На местах большого строительства незаметные герои выносят жизнь нисколько не менее трудную, чем бывало, выносили люди на передовых позициях войны, хотя, конечно, в совершенно ином самоопределении. Тут и рождается тот естественный, можно сказать, производственный аскетизм. Пример: Рукавишников в отношении личности: дело, а не ты. Это здоровое обезличение дела, однако, ни в каком случае не должно быть обесчеловеченным: пусть исчезает личность в производстве, но не до того, чтобы с нею и человек исчезал, и торжествовала машина, как говорят, в Америке это, по всеобщему утверждению, будто бы происходит.
Мне думается, напротив, коллектив в отношении машины должен приблизительно занять ту самую позицию, как ремесленник относится к своему любимому инструменту. На больших строительствах, беспредельно растущих на каждом шагу, убеждаешься, что вот тем и привлекательно оно и так весь их смысл именно в том господстве человека над машиной, как ремесленника над своим инструментом. Работая с фото, я постоянно слышу суждения лиц, не понимающих в искусстве: «Какой у вас удивительный аппарат»… и всюду навязывают нам машину без человека, мы просто не в состоянии, мы забиты. <Мои фото>.
Отчего это происходит?
Для анализа этого явления отправимся на фронт строительства. Там больше, чем в литературе револ. аскетизм — «Я как мы», приводящее к торжеству коллектива над личностью и человека над машиной, распространяясь в тыл, как будто вырождается в господство машины над человеком и тем самым полному подавлению личности. Особенно это в литературе, потому что нигде кроме искусства…
Пример — колхозник. Пример — Разин (один из редакторов сказал «и не просим генеральность в рассказе <1 нрзб.>, а она уже есть»). Боится ошибиться, тлетворная подавленность. Себя в пример: я писатель зверей <2 нрзб.> Универсализм литературы, потому что ни в каком производстве, кроме литературы, нет столь сильного расщепления лица. Пример: рабочие — тут же и корректив, писатель — врет (мани, мани).
23 Апреля. Когда смотришь на солнце, то как будто все в порядке, но в стороне почему-то небо не синее, а белое, и свет солнца как бы ущемленный. Кажется, не только снег, но и сам свет плавится. Очень тепло, сильно тает, и улица в городе уже обсыхает.
Мещанство в дворянстве (Огневы). Точно так же и у коммунистов в тылу иногда встречаешь чопорность, надменность и глупость, — три кита мещанства.
24 Апреля. День великой красоты. Тянули вальдшнепы.
25-го укушена Нерль.
Три дня во гробе{233}.
С 26–29 Апреля от заседания редколлегии в детском отделе… про встречу с солнцем в Карбушинском парке.
Все птицы ужасно старались, но они не пели в моей душе, а щебетали. Пришел в место, где весь лес лежал срезанный, а тетерева вокруг токовали.
Гепеусиха и гермафродит Боря: каляевские уроды, сифилитики, женщина с исправленной маткой, онанисты и даже гермафродит (пенис — наперсток, щелка узкая — нельзя), который вечно онанирует и ржет, вся эта публика конвейером делает теперь ту самую троицкую игрушку, которая раньше имела печать Лавры: теперь это красная игрушка.
Долой, долой все пустяки, шуточки: что птицы поют, деревья распускаются, теплый дождь весенний падает…
Солдаты поют: «Свободная страна!»
Совет умного человека и <1 нрзб.> моей капельки крови непобедимой силы вернули меня к жизни: 29-го я послал телеграмму, ударная книга должна быть написана.
<На полях:> Ребенок по улице бежал за мной и лепетал, я спросил, что ему надо, а он спросил меня: «Ты не поп?»
Когда увидел этот свет и отлегло от души, то вдруг понятен стал птичий язык и дорог, и главное понятно стало, что это не просто птицы, и люди, да, вот как это удивительно просто вышло: голоса птиц весенней порой — это голоса людей, наших предков…
1 Мая. Все эти дни солнце грело, как летом, вдруг после зимы стало жарко в одной рубашке; раскрылись почки, зацвела ранняя ива, волчье лыко, и на иголочках, значимость которых определяется только числом, засверкала первая роса.
Тактика Б<острема> есть общая тактика решительно всех: так получается, что живут люди вдвойне (Л. сказал: «такой разговор я в год раз имею»). Первая форма «отсиживаться и залегать» в пустыне кончилась: пустыни вскрыты; вторая форма: отсиживаться, прикрываясь каким-нибудь делом, но дело-то ведь надо же делать, как требуют, и надо делать хорошо; из этого и выходит жизнь вдвойне.