Страница 20 из 104
19 Мая. И стал уже май сокращаться, нет уже четверти! а все веет суховей, так что за всю весну, как повышел снег, ни одного дождя не было и ни разу гром не гремел, не сверкала молния. Я один раз обрадовался, когда вышел снег, открылись поля, запели жаворонки, потом раз или два был в парках, когда начинала расцветать черемуха, но не обрадовался, я уже стал разглядывать, что из-за цветов весны выглядывает какой-то страшный лик, теперь все видят эти лики, и в парках по дорожкам теперь ходят мертвецы…
Вот пример глупого вызова на бой с существом здравого смысла: на деньгах, расходящихся в гуще крестьянского населения, на китайском (!!) языке — напечатали «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», там и на других языках это есть, но на китайском вышли огромные буквы; эти деньги называются «жидовскими», и купить на них можно только ваксу да спички. Да еще и что — самый-то смысл (1000) рублей, это по-русски, только по-русски, а «пролетарии» по-китайски.
Церковь кирпичная белела странно стороной к югу, а к северу была темная — потому ли, что с юга было звезд больше, чем на севере, или же так уже сказывалась первая весть о начале рассвета?
Было совсем темно, из нашего садика голоса слышались мужчины и женщины. Они сказали нам, что дожидаются кого-нибудь, кто пустит их в дом.
— Спасибо, — сказал он, — освободитель наш!
— Я всех освобождаю, — ответил я, — но никто не считает меня освободителем.
Тогда женщина сочувственно мне чуть-чуть проржала, как полевая кобылица легеньким ржанием иногда подает весть о себе полевому коню…
Когда все шубы и всякие вещи, оставшиеся мне от умерших родных, были проданы, — я задумался и говорю доктору:
— Там еще валяются у меня какие-то аннулированные бумаги сестры.
— Покажите-ка!
Стали их рассматривать, и вот тут нашлось казначейское обязательство на 6000 р.
— Да ведь это деньги!., позвольте, да сколько же это? 6000 рублей, ведь это 60 тысяч! нет… как 60 т., ведь рубль тот прежний, т. е. рубль — тысячи. Поздравляю: 600 тысяч! — Немного подумал: — Нет, как же 600 т. — 6 миллионов.
— Вы смеетесь!
— Да нет же, считайте: 6 мил.
— Да, 6 миллионов.
И я стал миллионером.
Рассвет. Ночь была, и светили только звезды. Но почему же наша кирпично-темная церковь стоит вон там перед нами белая — что это, неужели там, на высоте, уже рассвет так замечается? Мы прошли дальше, с севера церковь была совсем темная, все было темно, никаких признаков рассвета.
В темноте нашего садика мы услышали разговор, окликнули, мужской голос ответил, что приехал он издалека и не может достучаться в квартиру к родным. Открыл своим ключом дверь и впустил неизвестных.
— Освободитель наш! — сказал мужчина.
— Я всех освобождаю, — сказал я ему шуткой, — только никто не считает меня освободителем.
В ответ на это женщина, которую я не видел еще и голоса ее не слышал, улыбнулась мне сердцем, я чувствовал это, не видя ее, я знал это как-то, и мне было хорошо так, и я вспомнил почему-то виденную сейчас нашу темно-кирпичную церковь белой под звездами.
Я вошел в свою комнату, в окнах начинался рассвет.
Это не было падением в том смысле, что мы против воли нашей уступили низшему влечению…
Нет, мы сами к этому шли и этого нам хотелось, но то, что называется «высшим», было нам как препятствие, и долго нужно было привыкать ко лжи, обману, чтобы можно было достигнуть своего, и вот мы обвыкли и после целого года обмена мыслей, чувств, поцелуев наступил этот момент.
Столько сладостных грез, мыслей, слов, и вдруг все это стало пережитым и ненужным… это достигнутое было так просто и больше не давало интереса.
Стоило ли? нет! (Память-греза и память-действие; там, где нет препятствий, там память-греза (любовная) не является и остается, как у животных, — память-действие…)
Земная грешница. Восприятие совершается вне себя.
20 Мая. Вознесение.
Человек и обезьяна. Происхождение обезьяны от человека (трактат-сатира на материалистов; план: когда при чтении книги увлечение ею вдруг почему-нибудь исчезнет, то книга (ее дух) распадается на множество букв, следующих одна за другою в изумительном порядке (пример Бергсона): сначала я (читатель) был спиритуалистом, а потом стал материалистом, протяженность (ряды букв) есть перерыв в напряженности.
Мой процесс творчества, — когда я пишу рассказ, то очерчиваю по впечатлениям огромный круг и все свожу к одной точке в центре, где пульс, где все дрожит и тянет к себе (напряженность), после можно изучить мое произведение как сложение предложений (так и делают).
Алмаз с многими гранями.
Один забронировался красноармейским пайком (лектор и консультант военкома, «спец»), другой хранит в погребе под камнем в несгораемом ящике облигации военного займа, одному (Щекин) хочется, чтобы так продолжалось, другому, чтобы сразу кончилось, один беспокоится, чтобы сразу не кончилось, не перевернулось, другой, чтобы не затянулось…
Так и живут, а по краям зубастый черносотенец (Грызлов) и вооруженный коммунист.
Разгадка Брусиловых: (я — Брусилов) — я иду с ними (коммунистами), потому что они все-таки свои и ближе мне, чем англичане и французы, устраивающие теперь «буфер» и «рынок» из Польши.
Крымская интеллигенция на содержании французов, — как она должна себя чувствовать, состоя на содержании тех, кто хочет устроить буфер и рынок из России?
22 Мая. Никола Вешний.
— Положа руку на сердце, скажите, добрые люди, идущие против коммуны, — кто из вас не заинтересован материально, семейно, вообще лично в этой борьбе, что святое можете вы противопоставить? Родину? Это ли защитники родины, влекущие за собою хищников Европы?
— И вы, разные Максимы Горькие, которые благословляют действие и умывают руки, когда люди начинают действовать? Как вы все изолгались, как вам не совестно быть?
Среди лютой черни, связавшей мне руки, стою лицом к французскому ресторану — о, как там едят теперь!
Польша хочет Россию от жидов освободить, а мы на Польшу…
23 Мая. Бедная Дунечка, в последнем разуверилась (и совершенно напрасно!), что Некрасов был великий поэт — это последнее.
До конца занятий 1 месяц. 15-го Июня на месяц, полтора (до 1-го Августа) можно в Сапрычку и потом в Москву.
Говорят, что деревня вообще желает советов без коммунистов, надо разобрать, что скрывается за этой формулой…
24 Мая. Жара и пар с теплыми каплями, так что коровой пахнет и выменем, ничего подобного никогда у нас не бывало.
Все в бездумьи на распутьи, только социал-демократическая швейная машинка неустанно строчку ведет, хочет без ниток и без материи всех нарядить социалистами…
Провинция и столица. Слухи о переустройстве (скоро конец?) начинаются с Тулы, когда идешь из Москвы. А столичный человек живет весь в азарте спекуляции, ему не до этого, и это там даже неприлично (как раньше).