Тринадцатый этаж

Так или иначе, по меньшей мере одно не казалось совсем уж невероятным: Фуллер и Линч познакомились с некоей секретной информацией или «базовым открытием» — это можно было назвать и так. Что бы произошло, получи и я к ней доступ? Или хотя бы продолжай я интересоваться ею? Являлся ли инцидент с аэромобилем началом чего-то?

Я посадил мой аэромобиль на стоянку «РЕИН» и повел его, едва касаясь поверхности, на знакомое место. Едва я заглушил двигатель, как до меня донесся шум возбужденной толпы, стоявшей перед зданием.

Огибая угол, я увернулся от куска трубы, которую швырнули в окно первого этажа. Труба ударилась о защитный экран, рассыпав сноп искр, и брякнулась на землю.

Количество пикетчиков из числа сборщиков информации утроилось, но они все еще вели себя довольно мирно. Угроза исходила скорее от злобной группы людей, вызывающе толпящейся напротив строя полицейских.

Чуть поодаль на переходной платформе краснолицый человек кричал в мегафон:

— Долой «Реэкшенс»! У нас не было депрессии тридцать лет! Электронный сбор информации приведет к полной экономической разрухе!

Ко мне подошел сержант специального отряда полиции:

— Вы Дуглас Холл?

Я кивнул, и он сказал мне:

— Я провожу вас.

Он включил портативный генератор защитного экрана, и я почувствовал, как от окружившего нас электромагнитного поля начало пощипывать кожу.

— Непохоже, что вы очень стараетесь прекратить безобразие, — проворчал я, шагая следом за сержантом к парадному входу.

— Вас хорошо защищают. А если мы не дадим им выпустить пар, они только еще больше распалятся.

Внутри все было нормально. Здесь не чувствовалось никаких признаков того, что в ста футах отсюда люди, сочувствующие сборщикам информации, стараются растревожить осиное гнездо. Однако количество сверхсрочных задач в расписании этого дня требовало как раз такой спокойной обстановки.

Я сразу же решил сходить в отдел кадров. В файле под литерой «71» не значилось имени Мортона Линча.

Под литерой «Г» я нашел: «Гадсен Джозеф М. Директор отдела внутренней безопасности». Дата подачи заявления на должность значилась как 11 сентября 2029 года — пять лет назад. Там же было указано, что он был принят на должность через две недели после той даты.

— Что-то не так, мистер Холл?

Я обернулся и увидел секретаршу отдела.

— Эти материалы обновлены?

— Да, сэр, — гордо ответила секретарша. — Я проверяю их каждую неделю.

— Тут имеются какие-нибудь жалобы на работу… Джо Гадсена?

— О нет, сэр! Только положительные отзывы. Он со всеми хорошо ладит. Верно, мистер Гадсен? — Она премило улыбнулась, глядя поверх моего плеча.

Я развернулся кругом. Здесь, в кабинете, широко улыбаясь, стоял хорькообразный тип.

— Что, против меня кто-то кляузничает, а, Дуг?

Секунду я не мог вымолвить ни слова. Наконец кое-как выдавил:

— Нет.

— Отлично, — сказал Гадсен, очевидно не придав значения моему разговору с секретаршей. — Кстати, Хелен передает тебе благодарность за форель, которую ты прислал нам с озера. Если в пятницу вечером ты свободен, то приезжай и преломи с нами хлеб. К тому же Джуниор хочет еще послушать о симулектронике. Ты его прямо-таки зачаровал своими рассказами!

Джо Гадсен, Хелен, Джуниор — эти слова отдавались гулким эхом в моих ушах, точно экзотические имена таинственных жителей еще не открытой планеты в другом конце Галактики. А его упоминание о форели… Что он выдумал? За весь месяц, проведенный на озере, я не выловил ни одной рыбины! По крайней мере, не помню, чтобы вообще ловил рыбу.

И тут я решил провести одно очень важное испытание. Оставив Гадсена и секретаршу удивленно переглядываться между собой, я быстро зашагал по коридору во «владения» Чака Уитни в отдел функционального генерирования. Придя туда, я обнаружил Чака возле главного интегратора данных — он целиком засунул туда голову. Я потрогал его за плечо, и он извлек голову на свет божий.

— Чак, я…

— Да, Дуг… что такое? — Его доброе загорелое лицо сначала выражало веселость, но она сменилась замешательством при виде моего слишком очевидного беспокойства.

Чак провел рукой по ежику своих темных волос — такому жесткому и непокорному, что он воскрешал в памяти прически, которые еще поколение тому назад успели выйти из моды, — и озабоченно спросил:

— У тебя проблемы?

— Я по поводу… Мортона Линча, — неохотно сказал я. — Ты когда-нибудь о нем слышал?

— О ком?

— Линч, — повторил я, внезапно ощутив гнетущую безнадежность. — Мортон, шеф службы безо… Ладно, бог с ним. Забудь об этом.

Через какое-то время я открыл дверь в приемную моего офиса, где секретарша встретила меня бодрым приветствием: «Доброе утро, мистер Холл».

Я с удивлением уставился на секретаршу. Мисс Бойкинс за своим столом в приемной не оказалось. На ее месте сидела Дороти Форд, весело и лукаво поглядывая на меня из-под локонов ослепительных золотистых волос.

— Удивлены?

— А где мисс Бойкинс?

— Ее позвал к себе мистер Сискин, и она пошла на зов. Теперь она — в тепле и уюте головного офиса и, будем надеяться, довольна такой близостью к Великому Коротышке.

Я вошел.

— И это что, насовсем?

Дороти игриво убрала пшеничную прядь с виска. Однако эта девушка уже не казалась такой фривольной и непутевой, как тогда на вечеринке Сискина. Она потупила глаза и сказала, словно на что-то намекая:

— О, я уверена, вы не против такой перемены, а, Дуг?

Но я был против. И вероятно, дал это понять, когда, заходя в кабинет, хмуро буркнул ей: «Ничего, привыкну». Я был отнюдь не в восторге от того, что Сискин переставляет пешки на доске и я — одна из них. Становилось ясно: вопрос о функциях симулятора социальной среды он собирается решить по-своему. И я не сомневался, что он отвергнет мое предложение частично использовать систему для социологических исследований — так же как он почти было ответил Фуллеру твердым «нет» по тому же самому вопросу.

И все же в моем случае мне, видимо, причитается своего рода компенсация. Мисс Бойкинс явно не отличается яркой внешностью, но она способная, аккуратная и приятная в общении. А ветреная и разносторонняя Дороти Форд, очевидно, призвана выполнять великое множество функций и далеко не в последнюю очередь «присматривать за мной» от имени корпорации «Сискин истэблишмент».

Такие мыслительные упражнения занимали мое внимание недолго, поскольку загадка Линча вновь притянула меня, как магнитом.

Я включил видеофон и через несколько секунд связался с лейтенантом Макбейном.

Напомнив ему, кто я такой, я сказал:

— Насчет моего заявления о Мортоне Линче…

— Какой вам нужен отдел?

— Пропавших без вести лиц, конечно. Я…

— Когда вы подали ваше заявление? Что там случилось?

Я тяжело сглотнул слюну. Но нечто в этом роде я, в сущности, и готов был услышать.

— Мортон Линч, — проговорил я, запинаясь. — На вечеринке Сискина. Исчезновение. Вы приходили в «Реэкшенс» и…

— Извините, мистер Холл, но вы, скорее всего, перепутали меня с кем-то другим. В этот отдел не поступало подобного заявления.

Прошло несколько минут, а я все сидел, глядя на погасший экран.

Потом я стремительно рванулся вперед и выдернул из стола верхний ящик. Тот помер газеты «Ивнинг пресс» по-прежнему лежал там. Все больше волнуясь, я отыскал полосу со светской хроникой и прочел последний абзац колонки Стэна Уолтерса. Там была едкая саркастическая критика нового театрального спектакля.

Ни единого слова о Мортоне Линче и вечеринке в пентхаусе, устроенной Сискином.

Сигнал внутренней связи чуть не надорвался, прежде чем я нажал на кнопку, даже не посмотрев на экран.

— Да, мисс Форд?

— Вас хочет видеть мистер Сискин.

Он снова пришел не один. На этот раз он привел с иголочки одетого человека, солидные габариты которого вынуждали «маленького славного живчика» выглядеть еще миниатюрнее.