Страница 94 из 160
Почти сразу же он был приятно обрадован, обнаружив листок, исписанный фамилиями и цифрами.
Листок показался ему важным: он был потрепан по краям и испещрен карандашными пометками. Г-н де Сартин позвонил. Вошел лакей.
— Срочно писца из канцелярии, — приказал г-н де Сартин. — Для быстроты проведите его через комнаты.
Лакей вышел.
Минуты через две на пороге кабинета стоял писец с пером в руке; под мышкой правой руки он держал шляпу, под левой — толстую книгу; рукава его кафтана предохраняли нарукавники из черной саржи. Г-н де Сартин увидел его в зеркале и, не оборачиваясь, протянул ему бумагу.
— Расшифруйте это, — приказал он.
— Слушаюсь, выше высокопревосходительство, — ответил писец.
Этот разгадчик шарад был невысоким щуплым человечком с тонкими поджатыми губами и сведенными от постоянного умственного напряжения бровями, бесцветным лицом, заостренным подбородком выступающими скулами, отчего голова его казалась сужающейся кверху и книзу; тусклые, глубоко посаженные глазки время от времени вдруг оживлялись.
Г-н де Сартин назвал его Лафуэном.
— Садитесь, — сказал начальник полиции, видя, что писец не знает, что делать с записной книжкой, сборником шифров, пером и полученным листком.
Лафуэн бочком уселся на краешек табурета и с безучастным видом принялся писать у себя на коленях, время от времени листая свой справочник либо роясь в памяти. Через пять минут он уже написал:
«Приказ объединить в Париже три тысячи братьев.
Приказ учредить три клуба и шесть лож.
Приказ набрать телохранителей великому копту и подготовить ему четыре жилища, причем одно в королевском дворце.
Приказ иметь в своем распоряжении пятьсот тысяч франков для полиции.
Приказ собрать в первом парижском клубе весь цвет литературы и философии.
Приказ привлечь на свою сторону либо подкупить высших чиновников и, в частности подкупом, силой или хитростью, обезопасить себя от начальника полиции».
Лафуэн на секунду остановился, но не для того, чтобы осмыслить написанное — на такое он не решился бы, это было бы преступлением, — просто он исписал всю страницу, а чернила еще не высохли, так что надо было подождать, прежде чем перевернуть ее.
Г-н де Сартин в нетерпении вырвал у него лист из рук и быстро пробежал глазами.
Когда он прочел последний пункт, на его лице отразился такой страх, что, заметив в зеркале шкафа свою бледность, он побледнел еще сильней.
Листок писцу он не вернул, а дал чистый.
Лафуэн вновь принялся писать, расшифровывая на ходу, а делал он это с легкостью, какая ужаснула бы составителей шифров.
Теперь г-н де Сартин читал у него из-за плеча:
«Не использовать более в Париже фамилию Бальзамо, которая становится слишком известной, принять же имя графа Фе…»
Конец слова скрывался под чернильной кляксой.
Пока г-н де Сартин искал отсутствующие слоги, чтобы составилась фамилия, прозвенел звонок, и вошедший лакей доложил:
— Его сиятельство граф Феникс.
Г-н де Сартин ахнул, всплеснул руками, рискуя нарушить гармоничное строение своего парика, и тут же поспешно вытолкал писца через потайную дверь.
После чего, усевшись за бюро, приказал лакею:
— Просите!
Через несколько секунд г-н де Сартин узрел в зеркале суровый профиль графа, которого он уже видел при дворе в день представления г-жи Дюбарри.
Бальзамо вошел без всяких признаков нерешительности.
Г-н де Сартин встал, холодно поклонился и, скрестив ноги, картинно оперся на спинку кресла.
С первого взгляда глава сыска догадался о причине и цели визита.
С первого взгляда Бальзамо увидел открытую и наполовину опустошенную шкатулку, стоявшую на столе.
Лишь на миг он остановился глазами на шкатулке, но и это не ускользнуло от внимания г-на де Сартина.
— Чему обязан, граф, чести видеть вас у себя? — поинтересовался г-н де Сартин.
— Ваше превосходительство, — с любезнейшей улыбкой отвечал Бальзамо, — я имел честь быть представленным всем государям Европы, всем министрам, но не смог найти никого, кто бы представил меня вам. Поэтому я пришел представиться сам.
— По правде сказать, сударь, — ответил ему начальник полиции, — вы явились весьма кстати: я уже было решил, что, если вы не явитесь сами, я буду иметь честь пригласить вас сюда.
— Вот ведь как все удачно складывается, — заметил Бальзамо.
Г-н де Сартин поклонился с иронической улыбкой.
— Чем же я могу быть полезен вам, ваше высокопревосходительство? — осведомился Бальзамо.
При этих словах его лицо не выражало ни тени волнения или беспокойства.
— Вы, граф, много путешествовали? — спросил начальник полиции.
— Много, сударь.
— Так, так.
— Быть может, вам желательно получить от меня какие-либо географические сведения? Человек ваших способностей занимается ведь не только Францией, он интересуется всей Европой, всем миром…
— Нет, я не сказал бы — географические, граф. Моральные, вот верное слово.
— О, не стесняйтесь, ваше высокопревосходительство. Я к вашим услугам в обеих сферах.
— Прекрасно, граф. Вообразите себе, я разыскиваю одного крайне опасного человека, законченного атеиста…
— О!
— Заговорщика!
— Ого!
— Сеятеля ложных истин!
— Ого!
— Растлителя, фальшивомонетчика, знахаря, шарлатана, главу секты. Сведений об этом человеке у меня вполне достаточно — и в моих реестрах, и в этой шкатулке, которую вы видите на столе.
— Я вас понял, — произнес Бальзамо. — У вас есть сведения, но нет самого человека.
— Да.
— Черт побери, иметь человека, мне кажется, было бы важнее.
— Вне всяких сомнений. Но вы сейчас увидите, что нам осталось совсем немного, чтобы схватить его. Правда, Протей[86] не столь изменчив, у Юпитера куда меньше имен, чем у этого таинственного путешественника: Ашарат в Египте, Бальзамо в Италии, Сомини в Сардинии, маркиз д'Анна на Мальте, маркиз Пелегрини на Корсике, граф…
— Граф? — подхватил Бальзамо.
— Это, сударь, его последнее имя, и я не смог его прочесть, но убежден, что вы мне поможете, поскольку, путешествуя по тем краям, которые я только что перечислил, вы, несомненно, знали этого человека.
— Расскажите мне немножко о нем, — с безукоризненным спокойствием попросил Бальзамо.
— Понимаю вас, граф. Вы хотите получить кое-какие его приметы, не так ли?
— С вашего позволения, да, сударь.
— Так вот, — отчеканил г-н де Сартин, буравя Бальзамо испытывающим взглядом, — это человек ваших лет, вашего роста, вашего сложения, то ли вельможа, сыплющий золотом, то ли шарлатан, выведывающий тайны природы, то ли загадочный сочлен некоего таинственного братства, поклявшегося предать казни королей и низвергнуть троны.
— Но все это достаточно неопределенно, — заметил Бальзамо.
— Как это неопределенно?
— Если бы вы только знали, сколько я видел людей, которые вполне соответствуют вашему описанию!
— Вот как?
— Да. И вам придется дать более точные сведения, ежели вы хотите, чтобы я вам помог. Прежде всего, в какой стране он по преимуществу проживает?
— Во всех.
— Ну, скажем, сейчас?
— Сейчас он во Франции.
— И что же он делает во Франции?
— Стоит во главе большого заговора.
— О, это уже кое-что. Отлично! Раз вам известно, каким заговором он руководит, значит, вы держите в руке кончик нити, которая, вне всяких сомнений, приведет вас к этому человеку.
— Я тоже так думаю.
— Но раз вы так думаете, зачем же вы спрашиваете моего совета? По-моему, это излишне.
— Мне просто хочется обдумать, посоветоваться.
— О чем?
— Об этом деле.
— Что ж, посоветуемся.
— Итак, я либо велю его арестовать, либо нет.
— Либо нет?
— Либо нет.
86
Протей (греч. миф.) — морское божество, — обладавшее способностью принимать облик различных существ.