Сердце для стража

Море будто вымерло. Лишь пара мелких медуз да рыбья мелочь шныряет. Первые мне неинтересны, вторых не знаю как поймать. В детстве с ребятами, используя рубашку вместо бредня, загоняли таких на берег, но для этого нужно четыре руки.

Отошел подальше, где едва доставал до дна. Нырнул пару раз, но, несмотря на прозрачную воду, мало что смог разглядеть. Маска нужна, но где ж ее взять?

На третьем «погружении» случилось неожиданное событие: дно перед моим носом резко дернулось, и целый пласт его куда-то резво умчался. Я даже не сразу понял, что наткнулся на камбалу. Рыбина маскировалась мастерски, такую, наверное, даже в маске рассмотреть непросто.

Ушла она недалеко, замерла в нескольких шагах. Осторожно подплыл, попытался схватить. Даже не дотронулся — сдернула так же шустро, но так же недалеко.

Умом я понимал, что голыми руками эту рыбу не взять, но эмоции заставляли снова и снова подкрадываться, задерживать дыхание, опускаться на дно и медленно, стараясь не спугнуть, тянуться к добыче. Она уходила метра на два-три, и цикл повторялся опять и опять.

Наконец устал от частых задержек дыхания, и разум возобладал над эмоциями. С сожалением развернувшись, я направился к берегу. Земляк, оставивший свой скелет в гроте, соорудил из палки и ножа подобие гарпуна. Возможно, именно для охоты на таких рыб. Пора воспользоваться его опытом. Палок на острове полным-полно, ножей у меня две штуки: берегись, наглая камбала.

Ножей я на берегу не обнаружил. Также не обнаружил одежды. Палок, правда, и впрямь было немало, но это меня почему-то не обрадовало. Стоя в костюме Адама, я всматривался в заросли, готовясь к драке или бегству. Ведь не такой уж дурак, прекрасно понимаю, что тряпье само уйти не могло. Животным оно тоже без надобности. Кто остается? Только разумное создание.

Хотя насчет дурака можно поспорить. Вместо того чтобы первым делом изучить остров на предмет наличия врагов, занялся гонками за рыбами. Очень уж проголодался, да и ничего подозрительного не замечал. К тому же с головой у меня время от времени проблемы случаются — с того самого дня, как здесь оказался. Вроде считаешь себя адекватным, а задним умом понимаешь, что иногда совершаешь вопиющие глупости. Не хочется верить, что недостатки врожденные, так что списываю это на побочные эффекты переноса сознания.

Не спуская взгляда с зарослей, присел, на ощупь выбрал увесистую гальку. Это чтобы не с пустыми руками разговор начинать. Каждую секунду при этом ожидал хлопка лука или арбалета, будучи готовым моментально перекатиться набок. Но неизвестный, взгляд которого я чувствовал всей поверхностью кожи, не торопился начинать бой.

Простояв пару минут, я решил, что хватит маячить на открытом месте — нельзя всецело отдавать инициативу врагу. Рванул резко, надеясь, что противник, убаюканный моей долгой неподвижностью, не успеет среагировать. В зарослях ни звука не раздалось — похититель потасканной одежды никак себя не проявил.

Пробежав по пляжу метров сто, свернул влево, вломился в кусты, шумно помчался в сторону подъема, но, когда достиг его, развернулся назад и, двигаясь уже как можно тише, добрался почти до пляжа, где затаился. Теперь надо ждать ответного хода.

Если противник пойдет вслед за мной, ему придется забираться на подъем, а там, у подножия, плотность кустарника такова, что бесшумно пройти будет непросто. Если начнет прочесывать заросли между подъемом и пляжем, тоже себя проявит: день почти безветренный, любое движение бросается в глаза издали, да и видимость здесь не такая уж плохая.

Хотя кто знает, чего можно ожидать от неизвестно кого? Он ведь прекрасно видел, что я остался без оружия. Почему не напал сразу? Тоже безоружен? Ну уж нет — у него как минимум два моих ножа имеется. Не понимаю я его, а это напрягает больше всего. Пусть лучше на меня десяток латников выскочит, чем подобная неизвестность. Не знаешь, что через секунду случится. Полная непредсказуемость врага.

А может, не враг? Может, кто-то шутит? Хотя надо быть психом, чтобы так шутить: за подобное даже в приличном обществе кулаком по лицу настучат, а уж на необитаемом острове и вовсе похоронят.

Прошло около получаса, а я как сидел, так и продолжал сидеть. Или неизвестный шутник тоже затаился, или обладает способностью передвигаться бесшумно. Или, что вернее, знает эти заросли получше, чем я, и воспользовался тропой, где его и за десять шагов трудно будет услышать.

Сколько мне еще здесь сидеть? До вечера? Нет уж, надо действовать.

Неизвестный вор будто мысли читал — зашевелился. Именно там, где заросли гуще всего, у начала подъема, хрустнула ветка, затем еще одна. Похоже, уходит.

И одежду мою уносит с ножами вместе.

Рвануть за ним? А зачем торопиться? Вдруг он специально меня выманивает на засаду. Пусть уходит. Остров не такой уж большой, гаду, кто бы он ни был, не спрятаться от моего праведного гнева.

Покинув укрытие, я начал продвигаться назад вдоль пляжа, к тому месту, где некогда забирался в воду. На это ушло минут пятнадцать — уж очень осторожно двигался. По пути никого не вспугнул, значит, противник был одиночкой, или его сообщники дальше прятались, или ушли всей толпой. Последнее маловероятно: ведь я одиночка, без оружия — зачем с таким осторожничать?

Будем считать, что я имею дело с таким же одиночкой, причем очень осторожным — это логичнее всего.

Чуть осмелев, начал обыскивать границу зарослей. Искал следы. Следопыт из меня не очень, да и галечник, местами подернутый тощим дерном, мало что сказал бы даже опытному взгляду. Моему он и вовсе ничего не выдал. Складывалось ощущение, что одежду невесомый дух утащил. Ни одной примятой травинки или сдвинутого с законного места камешка.

В духов-клептоманов я почему-то не верю. Что остается? Остается одно: здесь поработал хитрющий тип. И осторожный до трусоватости. Даже на голого и голодного не рискнул нападать. Значит, он меня опасается. Разглядел в тощем субъекте матерого диверсанта с Земли? Но я-то не матерый…

И он наверняка один: уж вдвоем они бы так пугаться не стали. Возможно, силенок у мерзавца маловато. Допустим — ребенок.

Догоню — выпорю как Сидорову козу! Непедагогично, но зато как действенно!

С удвоенной энергией начал обыскивать заросли, двигаясь от точки, где раньше висела одежда, по обрезанной кромкой пляжа спирали. И уже через несколько минут следы гнусного негодяя наконец обнаружились. Вот здесь он неосторожно продавил дерн на границе с каменистой проплешиной. А вон толстый стебель сочной травы сломан. Мне этого оказалось достаточно, чтобы убедиться — гад уходил по зарослям, двигаясь к центру острова. Именно под его ногами трещали ветки.

Смылся, обгадившись от понимания, что его сурово покарают за крысятничество, или за подмогой пошел? Если второе, то дело дрянь: я для серьезного боя слишком легко экипирован, да и форма не лучшая.

Исправляя первое, подобрал увесистую палку, обломал сучки так, чтобы не под основание. Пусть торчат пеньки, при удачном ударе они этой сволочи дополнительные страдания подарят. Лупить буду несильно, а то вобью кости черепа в глупый мозг и он даже толком пожалеть о содеянном не успеет.

Я уже почти не сомневался, что вор слаб, труслив и одинок. К тому же глуп: умный не стал бы воровать одежду. Это может взбесить обворованного (что и произошло).

Догнать и наказать!

Талантов следопыта я за собой до сих пор не замечал, что в свете начавшегося преследования печалило. Однако действия вора с лихвой компенсировали мою неумелость. Он не упускал ни единого шанса оставить хорошо заметные знаки своего пребывания, так что сбиться с курса было трудно.

Я, правда, заподозрил неладное. Не привык, что судьба мне все на блюдечке готовым преподносит. А ну как гаденыш специально следы оставляет, заманивая меня в ловушку?

Да нет. Бред. Какую еще ловушку ему надо? Я с голой задницей по шею в воде торчал хрен знает сколько времени, не оглядываясь на берег. Хоть из лука в спину пали, хоть камни в голову бросай. Не-э-э-эт. Передо мной косолапая сволочь, которая даже на асфальтированном шоссе ухитрится цепочку хорошо заметных следов оставить. Мчится прочь, не разбирая дороги. Вон сколько веток поломал по пути. Боится небось…