Зимний огонь

При мысли о том, что ее брата могут так запросто убить, Сара побледнела.

– Надеюсь, бандиту понравится в аду, – сказала она глухо.

– Надеюсь, что не очень.

Кейс сказал это таким ледяным тоном, что Сара вдруг почувствовала озноб.

– А что теперь? – шепотом спросила она.

– Ждать.

– Ждать? Чего?

– Ждать дальнейшего поворота событий, – ответил Кейс.

– А что, если Ют или Коннер слышали выстрелы? Иногда звук в каньонах разносится очень далеко.

– Ют не так глуп, чтобы слепо ввязываться в перестрелку.

– Я беспокоюсь о Коннере.

Кейс не ответил. Вместо этого прицелился из ружья и мягко нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.

На противоположном склоне каньона ткнулся лицом в землю мужчина и затем покатился вниз, пока его не задержал большой валун.

Судя по тому, что мужчина не подавал признаков жизни, он был либо без сознания, либо мертв.

– Калпеппер? – с надеждой спросила Сара.

– Нет. Слишком низкорослый. И черный.

В каньоне снова установилась тишина, если не считать шума ветра, который задувал во все щели и ниши.

Спустя пятнадцать минут Сара почувствовала, что начинает трястись от холода. Рубашка и брюки из оленьей кожи способны были удерживать тепло, пока она таскала дрова. А вот лежать на земле, да еще на северной стороне каньона – это совсем другое дело.

Краем глаза она посмотрела на Кейса, который был обнажен по пояс. Он внимательно наблюдал за каньоном, глаза его были прищурены. Если он и ощущал холод, по нему этого не было видно.

Сара попыталась сдержать дрожь, однако это ей не удалось. Она плотнее сжала зубы, чтобы их стук не отвлекал Кейса.

Прошло еще десять минут, и ее руки стали так трястись, что она не могла удерживать в нужном положении револьвер. Кейс взял у нее револьвер и сунул в кобуру.

– Прижмись ко мне, – тихо сказал он. – Я все-таки теплее, чем камень.

Сара придвинулась и привалилась к его телу. Он лег на бок, подтянул ее к себе еще ближе и частично накрыл.

– Ну, теперь ты угнездилась, словно киска, – пробормотал Кейс.

Через некоторое время послышался удаляющийся цокот копыт. Лошадь была одна, и шла очень быстро. Стук каждого копыта слышался отчетливо и напоминал удары молотка по скале.

– Подкована, – отозвался Кейс.

– Пусть хоть на крыльях, лишь бы бандит убирался отсюда побыстрее, – уткнувшись Кейсу в ключицу, проговорила Сара.

– Перестань крутиться.

Она вздохнула, отчего волосы на груди Кейса шевельнулись, и замерла.

Стараясь не обращать внимания на Сару, Кейс продолжал ждать и наблюдать, ни на секунду не расслабляясь.

В каньоне стояла тишина, нарушаемая лишь воем ветра.

Они ушли, решил Кейс.

Он был уверен в этом. То же подсказывала ему и интуиция.

Кейс сделал медленный, глубокий вдох. Кроме воздуха, он вдохнул запахи, свидетельствующие о присутствии Сары. Правда, сейчас от нее пахло скорее пылью, чем розами, но это не имело значения. Тело его мгновенно напряглось и приобрело твердость скалы.

– Кейс! – шепотом окликнула его Сара.

– Что?

– Они ушли?

– Думаю, что да.

Сара сделала попытку подняться. Однако неожиданно для самого себя Кейс обнял ее и прижал к груди.

Он вспомнил о пробитом пулями жакете Сары и похолодел. Ведь пули могли пробить не только одежду, но и ее самое.

Он не мог даже вообразить, что бы он тогда делал. Он не желал даже думать об этом. Знал сейчас он лишь одно: он не может уйти от Сары.

– Чтобы окончательно удостовериться, – сказал он, – мы побудем здесь еще немного.

– Можно попробовать, – пробормотала она.

Но произнесла это Сара так неразборчиво, что он не понял.

– Что ты сказала? – переспросил он.

Сара вздохнула:

– Так, ничего… Просто мне нравится находиться между двумя камнями.

– Я не камень.

– Ты меня не обманешь. Ты твердый, как скала.

Уголок рта его приподнялся, и это было видно, даже несмотря на бороду, которую он пока не позволил Саре сбрить.

– Леди не должна этого замечать, – шепнул он ей в ухо.

– Что твое тело твердое? – начала было Сара, и вдруг до нее дошел смысл сказанных Кейсом слов.

– Этот румянец согреет тебя, – сказал Кейс.

– Я ведь опять могу укусить тебя.

Кейс почувствовал сильнейший накат плотского желания.

– Если ты будешь говорить подобные вещи, я могу забыть, что у Калпепперов есть пакостная привычка оставлять раненого в живых, чтобы потом с удовольствием прикончить.

– А что такое я говорю?

– Ты говоришь, что опять укусишь меня. – При этих словах Кейс осторожно сжал зубами мочку уха Сары.

Дрожь пробежала по ее телу. Она тихонько застонала.

– Холодно? – шепотом спросил он.

– Н-нет.

– Почему же ты дрожишь?

– Меня еще никто так не кусал, – объяснила Сара.

– Как?

Сара легонько куснула твердую мышцу на груди Кейса.

Сердце в его груди участило свои удары.

– Вот так, – прошептала Сара. – Нежно и ласково.

– Я кусал. Просто ты не помнишь.

– Когда?

– Несколько недель тому назад. Когда ты забралась в мою постель.

Тело ее напряглось.

– Я имела в виду не это, – сказала она.

– Не любовные отношения?

– Да.

– Сара… – Кейс запнулся, подыскивая слова. – Дорогая девочка, интимные отношения могут быть нежными и ласковыми, а также горячими и необузданными и всякими другими.

– Для мужчины, может быть, это так. Но не для женщины.

– Разве тебе не понравился мой нежный укус?

Сара потерлась носом об упругие густые волосы на груди Кейса.

– Понравился, – призналась она.

– Разве тебе не приятно было, когда я ласкал и целовал твои груди две недели назад?

– Кейс!

– Да или нет? – настойчиво спросил Кейс.

– Откуда мне знать? Ведь я спала!

– А что ты видела во сне?

При воспоминании о своем сне Сару снова пронизала дрожь.

– Как будто я лежу на солнце, – шепотом проговорила Сара. – Мне тепло, мне очень тепло… всюду… словно… словно… Я не знаю… Я никогда не испытывала такого…

– Тебе это понравилось.

– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Сара. – Ведь ты не был в моем сне.

– Зато был в твоем теле. Я чувствовал, как тебе нравились мои поцелуи и прикосновения моих рук… повсюду.

Трепет пробежал по телу Сары.

«Я был в твоем теле».

Ни один мужчина не был так близок с ней, кроме ее бывшего мужа. Но воспоминания о Хэле связаны со страхом, болью и подавляемой яростью. Именно этим она платила за то, что имела крышу над головой, а Коннер – тарелку с едой.

– В моем теле? – тоненьким, удивленным голоском спросила Сара.

– Ну, не совсем так, как ты думаешь. Просто я… Кейс замолчал.

Как объяснить этой неискушенной, невинной вдовушке, что мужчина может ласкать женщину пальцами?

– Просто я приласкал тебя пальцами, вот и все, – сказал Кейс.

– Как пальцами? Внутри меня? – ошеломленно спросила Сара.

Вокруг уголков глаз Кейса собрались легкие морщинки.

– Внутри тебя, – подтвердил он. – Тебе ведь не было больно?

– Н-не знаю, – процедила она сквозь зубы.

– Уверен, что знаешь. Ведь ты в конце концов проснулась.

– Я не хочу говорить об этом.

– Почему?

– Не хочу – и все!

– Ты не боялась оказаться лицом к лицу с бандитами, зато боишься сказать, больно тебе было или нет. Ведь это лишь слова, а не пули.

На это Сара ничего не ответила.

– Твой муж был скверный человек, – ровным тоном проговорил Кейс. – Большинство мужчин к женщинам относятся с гораздо большим уважением.

– Еще бы! – саркастически сказала Сара. – Они потому и платят женщинам, чтобы те их терпели. Не по мне не хватит никакого серебра, чтобы я терпела это опять.

– А как насчет сна, в котором ты лежишь обнаженная на солнце и его лучи ласкают тебя?

– А что насчет сна?

– Ведь это был я.

– Как это – был ты?

– Я был солнцем. Я касался всех уголков твоего тела. И тебе это нравилось, Сара. Ты прекрасно это знаешь. Ты просто млела и таяла под моими руками.