Зимний огонь

С лопатой в руках и дробовиком через плечо Сара стала карабкаться вверх по склону. Стараниями Юта мокасины у нее были новые. К сожалению, острые камни скоро разобьют оленью кожу.

Перед последним скалистым уступом, за которым виднелась равнина, Сара остановилась, чтобы перевести дух.

– Дай мне лопату, – сказал Кейс.

– Ты не должен носить… – начала Сара, оборачиваясь к Кейсу.

Но тут же замолчала, увидев, что Кейс нисколько не запыхался.

Она молча отдала ему лопату, оставив себе лишь дробовик.

Без тяжелой лопаты остаток пути до развалин Сара проделала значительно быстрее. Если лопата с длинным черенком и раненая нога как-то и мешали Кейсу, на его скорости это не отразилось. Он шел не отставая, и на место развалин оба ступили одновременно.

Сара в раздумье оглядела остатки стен и завалы из камней.

– И где, по-твоему, я должен копать? – спросил Кейс.

– Перво-наперво нужно внимательно все осмотреть. Вдруг нам повезет.

– Найдем горы серебра, поблескивающего на солнце?

– Скорее сгнившие кожаные мешки со слитками и монетами, потускневшими за несколько столетий, – возразила Сара.

Круто повернувшись на пятках, она прошла к первой комнате.

– Держись подальше от стен, – предостерег ее Кейс.

– Я и так была от них далеко слишком долго.

– Старайся не касаться их. Похоже, они от одного чиха могут рассыпаться.

Сара поджала губы. Еще свежо было воспоминание о том, как младший брат удерживал ее в хижине.

До чего же настырные создания эти мужчины, подумала она. Ну почему они не дадут женщине заниматься своим делом? Почему они всюду суют свой нос?

Она демонстративно держалась подальше от стен, пока ходила и осматривала каждую комнату.

Убедившись, что Сара ведет себя разумно, Кейс распределил свое внимание между наблюдением за ней и за возможными налетчиками.

Наблюдать за ней было гораздо интереснее. Ее женственная походка невольно навеяла ему воспоминания о том, какими волнующими были прикосновения ее груди, когда она меняла бинты. Мысль о том, что хорошо бы снова ощутить эти прикосновения, да чтобы при этом не мешала ее одежда, вызвала вполне предсказуемую реакцию в его теле.

Проклятие, подумал он. Уж лучше вести себя так, чтобы она злилась на него. Да и сделать это нетрудно. Вон как независимо она держится!

Но по-настоящему ему хотелось лишь одного – целовать это женственное тело, целовать до тех пор, пока она не расплавится, не превратится в мед, вкус которого он ощутит языком.

«Лучше думай о чем-нибудь другом», – приказал себе Кейс.

Но о другом думать было очень трудно, даже тогда, когда Сара пропадала из виду.

К тому моменту, когда Сара осмотрела последнюю стену, жакет ее оказался расстегнутым, шляпу она сдвинула на спину, а рубашку из оленьей кожи развязала вверху.

Кейсу показалось, что в вырезе рубашки он видит бархатную тень между грудями.

Зарыться бы, спрятать лицо в эту ароматную, теплую ложбинку!

– Ну и каковы результаты? – сурово спросил он.

– Серебра не оказалось.

– Это я понимаю. А как ты думаешь, был здесь кто-нибудь после того, как индейцы покинули это место?

– Есть несколько следов кострищ, – сказала Сара. – В этом каньоне иногда охотятся Ют и Коннер, да и Хэл наверняка вел здесь поиски… – Пожав плечами, Сара замолчала.

– Покажи, где мне копать, – сказал Кейс.

– Ты не должен этим заниматься. У тебя нога еще не совсем зажила.

– Моя нога вполне позволила мне не так давно вырыть могилу, – ровным голосом сказал он.

Сара совсем забыла об этом аргументе. Кейс принимал участие в захоронении бандитов наравне с Ютом и Коннером.

– Хорошо, – сердито сказала Сара. – Тогда копай вглубь до самого Китая.

– Я сомневаюсь, что иезуитские падре запрятали серебро так глубоко. Они наверняка считали, что сокровища понадобятся им раньше, чем они найдут новых язычников, души которых нуждаются в спасении.

На лице Сары появилась беглая улыбка. Не желая, чтобы Кейс ее заметил, Сара отвернулась.

– Я покажу тебе, где копать, – пробормотала она.

Раскопки продвигались медленно. Земля была либо плотно спрессована, либо завалена камнями самых разных размеров.

Скоро Кейс сбросил с себя шляпу и куртку. Затем, расстегнув пуговицы черной шерстяной рубашки, взялся за полы, но остановился и посмотрел на Сару.

– Действуй, – сказала она. – Я не упаду в обморок.

Она не стала говорить ему, что видела его без всякой одежды и даже без бинтов. Да ей и не нужно было говорить.

Оба понимали это без слов.

Кейс снял рубашку, повесил ее на сухой сук сосны и взялся за лопату. Черные волосы курчавились на груди, сужаясь клином книзу.

Но Саре приходилось видеть и то, что было скрыто ниже.

У нее сбилось дыхание, и она поспешно отвернулась, почувствовав уже ставшие привычными странные ощущения под ложечкой.

«Господи, что это со мной происходит? Я ведь не какая-нибудь сверхнаивная девчонка, которая вспыхивает при виде обнаженной груди мужчины».

И тем не менее Сара испытывала беспокойство при взгляде на полуобнаженное тело Кейса. Но и не смотреть на него не было сил. Ее глаза, казалось, сами натыкались на Кейса.

Его, казалось бы, непринужденные движения были исполнены силы и грации, и Саре невольно вспомнился парящий в вышине орел, могучий и свободолюбивый, которому она могла лишь завидовать.

Когда-нибудь и Коннер будет таким, подумала она. Сильным, быстрым, гибким. Совершенно взрослым.

От этой мысли ей стало одновременно и грустно, и радостно. Грустно – оттого, что Коннер рос слишком быстро. Радостно – оттого, что он становился таким ладным.

Но ни один мужчина не сможет сравниться с Кей-сом, подумала она. Во всяком случае, ей так казалось. Кейс… это что-то совсем особое.

Эта мысль взволновала Сару даже больше, чем мысль о возмужании младшего брата.

– Ничего, кроме камней, – сказал Кейс.

– Тогда попробуй вон там.

Кейс поднял голову и увидел, что Сара смотрит вниз, туда, где остались лошади.

– Не беспокойся. Сверчок никуда не уйдет, даже если не стреножен.

Не поворачивая головы, Сара кивнула. Затем подставила пылающие щеки ветру. Она не знала, что от этого движения всколыхнулись ее груди и натянули рубашку.

Кейс уставился на нежные полушария, чувствуя, как в нем закипает кровь.

Ему это очень не нравилось.

Если бы такое воздействие на него оказывали все женщины, то это одно дело.

Однако такое воздействие, и притом мгновенно, оказывала только Сара.

Беззвучно чертыхнувшись, он отошел на пятнадцать футов и начал копать.

Снова камни.

Кейс копал, радуясь тому, что дорвался до физической работы. Это помогало ему как-то приглушить остроту чувственного желания к молодой вдовушке, которая то и дело бросала на него задумчивые взгляды.

Лезвие лопаты ударилось обо что-то такое, что не было ни камнем, ни землей. Не обращая внимания на боль в бедре, Кейс опустился на колени и стал растаскивать прямоугольные каменные блоки. Появились черепки битой посуды. Рассмотрев один из них, он отложил его в сторону.

– Что там? – с интересом спросила Сара.

– Пока не знаю.

Она подошла поближе и стала смотреть, как он орудует лопатой.

– Отойди чуть подальше. Ты слишком близко подошла к стене.

– Ты тоже рядом с ней.

– Это совсем другое дело.

Сара не снизошла до спора с человеком, который способен быть до такой степени нелогичным. Она просто осталась стоять на том же месте, продолжая наблюдать за работой Кейса.

Впрочем, смотрела она больше не на лопату, а на игру его мускулов. Это было соединение силы и грации. Глянцевая кожа была настолько притягательной, что у Сары зудели руки погладить Кейса по спине. И она даже потянулась было к его плечу, но вовремя опомнилась и отдернула руку так, словно обожглась о пламя.

«Господи, что это я делаю? Никогда в жизни у меня не появлялось желания гладить мужчину», – подумала она.