Страница 16 из 92
— Ты ненормальная, Креншоу! — услышала она Сандерса. — Ты полностью чокнутая!
В его голосе слышалась бравада, словно минуту назад не струхнул под дулом пистолета. Эллис улыбнулась.
Глава 3
Обычно пары тычков влажным носом хватало, чтобы разбудить хозяина. Но сегодня это не помогло, поэтому Киниру, большая, пушистая собака породы акиту, прибегла к кардинальному способу. Пес закинул передние лапы на грудь спящего человека. Минуты не прошло, как Сэм, задыхаясь, проснулся. Вдохнув воздуха, словно ныряльщик, несколько минут проведший под водой без скафандра, он сел и осмотрелся.
Киниру, поспешно убрав лапы с простыни, неторопливо помахивал хвостом и смотрел на хозяина, ожидая традиционной утренней прогулки. Сэм растер грудь, посмотрел на настенный экран, заменяющий окно. На город с Тихого океана надвигались серые облака. Значит, будет гроза. Еще немного, и солнце спрячется за тучами. Подходящий день для похорон. Сэм нащупал пульт, включил тридео и сразу попал на новостной выпуск Энкуиринг Ай с Гералдо Фонгом. Сюжет рассказывал о сенсационном убийстве, связанном с колдовством и некоторыми сверхъестественными событиями. Сэм сбросил простыню, нащупал ногами шлепанцы и покачал головой. Дожили, что называется — с утра показывать такое.
Киниру переступил с лапы на лапу, интенсивнее замахал хвостом и заскулил.
— Потерпи. Дай, хотя бы, одеться, — проворчал Сэм.
Киниру гавкнул.
— Иди, пообщайся пока с Ину. Может, он научит тебя терпению и спокойствию.
Вместо того, чтобы выполнить приказ, Киниру уселся у выхода из комнаты. Не обращая внимания на собаку, Сэм переключил экран с режима тридэо в режим компьютера. Диктор заткнулся посреди тирады о раскрытии банды нелицензированных колдунов. За ночь никаких сообщений не поступило, так что Сэм набрал запрос, чтобы узнать о состоянии дел у Дженис и начал одеваться. Ну, этого и стоило ожидать: нулевые результаты, как и вчера. Компьютер пиликнул, напоминая о вчерашнем черновике письма господину Сато. Письмо уже не имело никакого значения, потому что вице-президент через несколько дней сам прилетает в Сиэтл.
Нетерпеливый Киниру боднул Сэма в ноги.
— Ну, хорошо, пошли.
Ину ждал Сэма там, где и ожидалось — у двери. Пестрая черно-белая полукровка при появлении хозяина встала и приветственно гавкнула. Как только Сэм открыл дверь, оба пса рванули из квартиры в широкий, длинный коридор и по нему прямиком понеслись к парку восемьдесят второго уровня. Тот был достаточно большим. Его хватало, чтобы собаки могли размяться и не чувствовать стеснений. Их любили, и никто пока не жаловался, что они свободно разгуливают, часто без присмотра.
У входа в парк Ину остановился и оглянулся.
— Гуляйте без меня, Ину, — крикнул Сэм. — Я сегодня пропущу прогулку.
Пришлось махнуть рукой, чтобы пес понял, что сегодня они гуляют одни. Тот развернулся и выбежал в парк, вслед за Киниру, с которым уже играли в догонялки дети. На миг Сэм пожалел этого пса, что он не может быть таким же беззаботным, как раньше. Ину — тот самый пес, что год назад вместе с Сэмом пошел к небоскребу Ренраку, сменив, тем самым, свой образ жизни. В отличие от Киниру, породистого пса, Ину всю жизнь бродяжничал, но, все же, смог приспособиться к новой жизни, как будто родился здесь.
Иногда Сэм задумывался, не является ли его теперешняя жизнь всего лишь видом отставки. Ведь когда он после похищения возвратился в Ренраку, ждал, что его возьмут в оборот. Вместо этого его и Джиро отправили к психологам, чтобы те провели тесты, что похищения не сказались на психике. И никаких обвинений! Никаких упоминаний о причастности Сэма в сотрудничестве с бандитами. Ошеломленный Сэм согласился с условиями, при которых служба безопасности корпорации приложила неимоверные усилия по его освобождению. И ждал, что за ним в любой момент придут с обвинением в убийстве охранника. Но никто не приходил. Все вокруг показывали, что ничего не произошло.
Если корпорация делала вид, что ничего не было, сам Сэм не мог забыть тот случай. В качестве постоянного напоминания всегда на виду болтался Ину. Иногда, когда снилось лицо охранника, Сэм просыпался в холодном поту. «Меня звали Марк Клейборн, — осуждающе говорил тот, разгоняя туманом снившееся лицо Салли Цзун. — Ты забрал мою жизнь». Сон частично повторял то, что тогда произошло. Прошло время, а Сэм все также стрелял в охранника и всегда попадал туда, куда попал в реальности. Одно и то же, раз за разом. Призрак тогда был прав, Сэм ранил охранника, но докторам пришлось постараться, чтобы тот выжил. Они не смогли справиться с позвоночными нервами. Чуть позже Марк Клейборн совершил самоубийство. Сэм винил в этом себя.
Когда только Вернер вернулся в башню, он попытался узнать о судьбе Марка. Узнал его имя, и с тех пор тот поселился в голове Сэма. Понимая, что ничем не может ему помочь, Сэм каждый день твердил себе, что больше никогда и никому не причинит вреда.
Интересно, что чувствовали люди, которые втянули Сэма в эту историю? Они раскаивались в том, что произошло? Раскаивались в том, что сделали из Сэма убийцу? Очень сомнительно. Как и Ину, они были дикарями, их образ жизни был полностью противоположен тому, к которому привык Вернер. Скорее всего, они даже не помнят о нем — сидят в каком-нибудь укрытии и, возможно, готовят очередную операцию. В тот раз Сэм для них был всего лишь удобным инструментом, попавшимся в руки. Ничего более.
Ренраку — одна из крупных корпораций, заставляющих мир идти вперед и развиваться. Здесь дорожили сотрудниками и, когда Сэм с Дженис потеряли семью, корпорация сделала все, чтобы они не почувствовали себя одинокими и забытыми. С некоторых пор Сэм стал воспринимать Ренраку как семью. И преданность семье вчера подверглась очередному жестокому испытанию, подняв новые вопросы ответственности и этики. Это все больше убеждало Сэма действовать решительно и напомнить корпорации о незыблемых принципах.
Сэм тряхнул головой, откидывая в сторону глобальные проблемы. Вот-вот прийдет Ханна, а он еще ни в одном глазу. Даже позавтракать не успел. Звонок в дверь прозвучал как раз, когда он заливал молоком кукурузные хлопья.
— Кто там? — спросил Сэм, пытаясь отправить в мусоросборник пустые пакеты.
— Доброе утро, — донеслось в ответ. — Это Ханна Норвуд, сэр. Может быть, вы меня помните? Мы встречались в прошлом году на праздновании Дня Независимости.
Покидав все, Сэм подбежал к двери, открыл ее и увидел Ханну. Черные, как уголь, волосы выделяли миловидное лицо. Одета девушка в серый деловой костюм. Черный цвет Ханна не любила и не надела бы ничего даже ради похорон.
Ханна переступила порог и, поднявшись на цыпочках, чмокнула Сэма в щеку.
— Было бы намного проще, если бы я осталась здесь на ночь, — с некоторой укоризной сказала она.
— Извини, — ответил Сэм, — мне нужно было побыть одному.
— Не беспокойся, я понимаю, — кивнула Ханна и полезла в сумочку, откуда достала черную повязку. — Вот, принесла тебе.
— Спасибо, — пробормотал Сэм и посторонился.
Их первая встреча произошла обычно. Когда Сэм приступил к выполнению обязанностей, Ханна взяла над ним шефство, объясняла местные правила и, порой, не давала совершать непоправимых ошибок, что могли отразиться на имидже Сэма: уменьшить его баллы, а то и вовсе потерять работу. День за днем, месяц за месяцем, они, в конце концов, сблизились. С некоторых пор Сэм подумывал: не узаконить ли их отношения.
Ханна прошла в спальню вслед за Сэмом и сразу направилась к зеркалу, чтобы подправить косметикой лицо. Поскольку зеркало стояло рядом с монитором, Ханна увидела письмо, предназначенное Сато.
— Ты его еще не отправил? — удивилась она.
— Не сейчас, — ответил Сэм, натягивая на ноги туфли.
— Почему? Как раз самое время.
— А смысл? Знаешь, тогда, в госпитале, вид Сато был таким... в общем, ему не по нраву пришлось возиться со мной. Он считал, что теряет время и, если бы не господин Анеки, то и вовсе обо мне не подозревал бы. Сато не любит простых служащих, особенно тех, кому господин Анеки уделяет внимание больше, чем ему самому.