Страница 40 из 87
И вот на концерте Блэкмор начал играть вступление к «Child In Time». Ничего не подозревающий Лорд подхватил мелодию, и публика с восторгом зааплодировала. Гиллану ничего не оставалось, как спеть ее.
«Я подлавливал его на каждом концерте», — с явным удовлетворением утверждает Блэкмор. Когда же Гиллан сообщил Ритчи, что у него настолько болит горло, что ему даже разговаривать тяжело, тот поинтересовался:
— Так ты идешь домой, чтобы лечь в постель и выпить горячего молока?
— Нет, я ухожу на всю ночь с друзьями, у нас пирушка.
«На следующий день его голос был еще хуже. Очень разумное поведение!» — возмущается Ритчи.
Как правило, во время концертов Блэкмор полностью погружен в себя и не очень-то следит за происходящим на сцене. Но после одного выступления у него появилось чувство, будто «что-то было не так». Пытаясь разобраться, Ритчи подошел к техникам и осветителям. Но те в один голос утверждали, что все было нормально. И лишь один, замявшись, признался: «Мне кажется, Гиллан забыл слова в двух песнях».
«Это было глупо, все боялись рассказывать мне об этом из-за того, что я могу уйти из группы, и все останутся без работы. 20 роуди станут безработными!»
Масло в огонь подливал только Роб Фоддер, пресс-агент Блэкмора — «Да, жуткий концерт получился сегодня», — говорил он Ритчи. Свои услуги предложила и Кэндис: «Может быть, мне стоит записывать то, что может быть причиной твоего недовольства?»
— «Да, я не могу их четко сформулировать сразу после концерта, — ответил Ритчи. — Что-то меня злило, но пока она не начала вести записи, я не мог вспомнить, почему меня не устраивали наши выступления.
— А может тебе не понравился сегодняшний концерт из-за того, что Гиллан забыл это, Гиллан сделал то, Гиллан вот тут спел невпопад; вот здесь освещение было отвратительным — они направили прожектор на Джона Лорда, а в это время им следовало «высветить» тебя…
— Да, именно из-за всего этого я так зол!
А всех их (Блэкмор имеет в виду обслуживающий персонал, — прим. автора) менеджмент предупредил:
— Не говорите Ритчи о том, что вам не понравился концерт, говорите, якобы все прошло отлично».
Блэкмор и не собирался искать компромисс, подчеркивая своим поведением, что ему неинтересно выступать в группе и мнение коллег его не интересует. Он мог уйти со сцены во время концерта и мило беседовать с Кэндис в раздевалке; иногда, не предупредив остальных музыкантов, выводил ее «на подпевку».
Развязка наступила в Праге 30 октября. Ритчи вырвал из паспорта японскую визу и бросил в лицо Брюсу Пэйну. Концерты в стране восходящего солнца, намеченные на декабрь, оказались под угрозой, так как Блэкмор заявил, что после окончания европейского тура он покидает DEEP PURPLE. Причиной своего ухода он назвал нежелание работать в одной группе с Гилланом.
Однако, в интервью, которые Ритчи давал после своего ухода (а последний концерт с DEEP PURPLE он сыграл 17 ноября 1993 года в Хельсинки), Блэкмор называл и другие причины, побудившие его на столь кардинальный шаг.
«На протяжении последней пары лет я очень тяжело работал. Так пахал, что почти перестал получать удовольствие от музыки. Я думал, что приговорен быть в этой группе до конца своей жизни, словно тебя заковали в кандалы.
Чувствую, что могу сделать больше, чем я делал в DEEP PURPLE. Когда есть пять эгоцентричных маньяков, очень тяжело донести свое мнение, ибо у каждого из них свой собственный взгляд на вещи. Поэтому мне хотелось быть в группе, где я мог бы делать то, чего хочу. И это не потому, что я стремлюсь стать диктатором, а потому, что я верю — можно делать музыку лучше».
В свою очередь, оставшаяся четверка не скрывала своего раздражения от поступка Ритчи. Они возмущались тем, что Блэкмор поставил группу в затруднительное положение, уйдя накануне японских концертов, билеты на которые были уже большей частью проданы. Претензии к гитаристу были растиражированы при помощи видеофильма «Соmе Hell Or High Water».
В интервью для ряда музыкальных изданий коллеги обвиняли Блэкмора в диктаторстве, нежелании прислушиваться к чужому мнению, в том, что он навязывал свои музыкальные вкусы.
Не сдержался даже Роджер Гловер (обычно — само воплощение политкорректности): «Ритчи Блэкмор — самая интригующая личность из всех, кого я когда-либо знал. С одной стороны — превосходный мастер своего дела, с другой — ничтожный человечишка. Пока он чувствует, что власть в его руках, все идет гладенько. Но как только он теряет контроль над ситуацией, его темная сторона выходит наружу. Я был свидетелем тому неоднократно. Вспоминаю репетиции в RAINBOW. Наш ударник Бобби Рондинелли был уволен безо всякой видимой причины и заменен парнем по имени Чак Берги. Талантливый восторженный паренек из Нью-Йорка, жизнерадостный и уверенный в себе — вам знакомы люди такого типа. В течение нескольких дней этот парень превратился в ходячую руину. Ритчи не дал ему никакой возможности развернуться интеллектуально.
Я не знаю что Чак Берги представляет собой сейчас, но я видел, как за несколько дней он превратился из живого воодушевленного человека в нечто подавленное и униженное. Да… просто невероятно… И все же, несмотря ни на что, я испытываю глубокое восхищение Ритчи Блэкмором. Он — гений. Это должны признать все, кто общался с ним. У него аура звезды, что присуще, на мой взгляд, очень немногим. Она есть у Фрэнка Синатры, у Рэя Чарльза, есть она и у Ритчи Блэкмора. В сравнении с величием его личности, его талантом, мы все — просто проходящие мимо людишки. Включая и меня, и Гиллана, и Лорда с Пейсом. Он безумен, бесподобен и холоден, но, в конце концов, мы, стоя на голых коленях, должны благодарить Господа за то, что нам представилась возможность работать с Блэкмором».
Узнав, что его обвиняют в диктаторстве и неприятии чужих идей, Ритчи сказал: «Я имел обыкновение усесться поудобнее и спросить:
— Ну, выслушаем ваши идеи.
А идей у них не было. Кратко сформулировал все это Пэйси. Он подошел ко мне и сказал:
— Ты сегодня на репетицию так и не появился.
— Ну да, и что из того? — говорю я.
— Было неудобно.
— А что было неудобно?
— Джон Лорд…
— Ну, и что там было не так?
— Он ничего не смог написать. Мы провели на репетиции 2 или 3 часа, но из-за того, что ты отсутствовал, а значит некому было нас подталкивать и говорить, что нам нужно делать, мы так ничего и не сочинили».
Лорд отреагировал мгновенно, высказавшись о Блэкморе: «Для меня это трагическая фигура. В основном, потому что он исключительно талантлив. Ритчи изобрел новый стиль игры на гитаре. Это был человек с экстраординарной индивидуальностью. Я употребил слово „был“ потому что в последнее время в его музыке уже нет того огня, она звучит устало, без страсти.
Когда мы играли в DEEP PURPLE, приходилось все время быть „на чеку“. Иногда он не хотел играть на бис, в другой раз мог посреди концерта просто уйти со сцены. И мы должны быть готовы к этим сценическим вы…бонам (Лорд употребляет матерное слово, — прим. автора). Чертовски трудно в таких условиях дать слушателям положительный заряд.
Ритчи хотел превратить нас в какое-то подобие RAINBOW! Он отказывался принимать наши идеи, желая играть только свой материал. Недавно он сказал: „Джон Лорд не предложил ни одной идеи в течение последних 25 лет!“. У меня было много идей, но он отказывался их играть. Этой репликой он хотел досадить мне. А почему — черт его знает».
А на вопрос журналиста, почему в таком случае группа так цепко держалась за «бяку» Блэкмора, Лорд ответил: «Наверное, нам казалось, что мы зависим от него. Может быть, сыграло свою роль чувство непонятой дружбы, ведь некоторое время мы были близкими друзьями. Все мы считали, что Ритчи нам нужен».
Вот так, в атмосфере взаимных обвинений и неприязни, прошло расставание Блэкмора с музыкантами, в компании с которыми он создал композиции, вошедшие в золотой фонд рок-музыки. Лорд, Гиллан и Гловер после хельсинского концерта даже не попрощались с Блэкмором. В раздевалку к Ритчи зашел только Иен Пэйс и пожелал ему удачи. В течение последующих шести лет практически никаких контактов с Блэкмором бывшие коллеги не имели.