Стальная кожа

Храбров повернулся к оливийке, поцеловал ее в губы и тихо сказал:

– Глупенькая. Теперь нас ничто не разлучит. Мы до конца своих дней будем вместе. Ни при каких обстоятельствах я тебя не брошу. Уйдешь, когда захочешь сама.

– Этого не случится... – прошептала тасконка, увлекая юношу на постель.

Дверь тихо скрипнула, и в тусклом свете факела обрисовался силуэт Тино. Взглянув на товарища, самурай усмехнулся и едва слышно произнес:

– Олесь, нам пора...

Русич не спал. Осторожно сняв с руки голову Весты, он собрал вещи и выскользнул из комнаты. Одевался Храбров уже в коридоре. Девушка не стала бы устраивать прощальных сцен, но проплакала бы до утра, а потому юноша старался ее не разбудить.

Вскоре появились Стюарт и де Креньян. Воины покинули здания так же, как и при бегстве от властелинов пустыни год назад – через заднее окно. Веревка была припасена заранее.

Встречу со Сфином Аято назначил у дома, под которым находился вход в подземную систему коммуникаций. Дорогу до него и русич, и японец помнили хорошо.

Как только стихли шаги, тасконка встала с кровати и подошла к окну. Слезы лились градом по щекам Весты. По недомолвкам землян она сразу догадалась, что наемники планируют опасную вылазку. Несколько раз в разговорах упоминался ритуал жертвоприношения в секторе чертей. Оливийка не могла не заметить возбужденный блеск глаз возлюбленного. Все слишком очевидно.

Сильное чувство приносит много страданий. Больше девушка не сомкнет глаз. С тревогой Веста всматривалась в зарево огня на западе. Кровавый праздник уже начался.

От серой, расплывающейся во мраке, стены отделилась маленькая неказистая фигура.

– Вы опоздали, – с укором проговорил Орэл.

– Так получилось... – вымолвил Тино. – Чуть не наткнулись на патруль стражей порядка.

– Идите за мной, – скомандовал тасконец. Вытянувшись в колонну, воины последовали

за Сфином. Лишь плотно закрыв дверь подвала, оливиец позволил землянам зажечь фонари.

Из темноты в неверном свете фонарей выступали груды мусора, щебня, коробки, исковерканные металлические балки. Удивительно, как до них еще не добрались местные кузнецы. Железо дорого ценилось в Морсвиле.

Забравшись в дальний угол, Орэл разгреб песок и едва заметным движением открыл люк в канализацию. Один за другим наемники спрыгнули вниз. Отвратительный скрип опускающейся крышки нарушил тишину подземелья. Первая часть операции прошла успешно. Теперь предстояло преодолеть несколько километров по петляющим и расходящимся в разные стороны тоннелям.

– Переодевайтесь, – требовательно сказал тасконец, протягивая воинам груду грязных тряпок.

– Что это? – брезгливо спросил француз, поднимая с пола рваные штаны с бурыми пятнами на бедрах.

– Боевые трофеи, – довольно резко отреагировал Сфин. – Я специально скупал вещи убитых на поединках чертей. Претензии к размерам не принимаю.

– А без них обойтись нельзя? – не унимался

Жак.

– Можно, – иронично ответил оливиец. – Если хотите стать покойниками. Требования к одежде в секторе очень строгие. Она должна быть обязательно черного цвета и плотно облегать тело. Есть другой вариант – нанести на кожу соответствующую краску. Во время праздника многие мужчины и женщины именно так и поступают. Нагота не смущает поклонников дьявола, у них царят свободные нравы. Ревность – опасный порок, мешающий культу.

– Нет. Уж лучше я переоденусь, – недовольно пробурчал маркиз.

Земляне быстро скинули форму и начали натягивать тряпки морсвилцев. Все рубахи имели капюшон, позволяющий закрыть волосы и лоб. Лицо пришлось измазать мерзко пахнущим кремом.

Наибольшие трудности возникли с обувью. Армейские ботинки слишком бросались в глаза и выдавали наемников. В свою очередь, сандалии тасконцев оказались меньшего размера и безжалостно натирали ноги. Однако выбора не было.

Тихо ругаясь, де Креньян завязал шнурки и взглянул на товарищей. Послышался приглушенный смех.

– Мы выглядим как последние идиоты, – прошипел француз.

– Здесь придется оставить и мечи, – произнес японец. – Их слишком хорошо знают в городе. С таким оружием не поможет никакая маскировка. Но я приготовил маленький сюрприз...

Едва заметный кивок головы, и Орэл выложил перед воинами четыре отличных арбалета.

– На двести метров уложит кого угодно, – заверил воинов оливиец.

Спрятав под одежду кинжалы, земляне двинулись за проводником. Как Сфин ориентируется в этих катакомбах, сказать трудно. За первые десять минут пути Олесь насчитал семь разветвлений. Стоит человеку ошибиться, и он навсегда затеряется в подземном лабиринте. Свою смерть нашли здесь многие любознательные смельчаки.

Большинство выходов на поверхность либо завалены рухнувшими строениями, либо прочно заделаны древними жителями. Найти действующий люк – очень большая удача. Во время длительного бродяжничества Орэл обнаружил восемь точек в разных секторах города, что не раз позволяло ему в нужный момент исчезать из опасного района. В хитрости и смекалке бывшему нищему не откажешь.

Тайну коммуникаций Морсвила тасконец оберегал очень тщательно. Скорее всего, Сфин имел точный план разведанных тоннелей, который регулярно дополнялся и совершенствовался, однако даже наемникам оливиец его не показывал.

Лучи фонарей вырывали из темноты заброшенные следы былой цивилизации: идеально гладкие бетонные стены, искореженные металлические трубы, свисающие с потолка оплетки проводов. Ядерный взрыв привел к смещению земной поверхности, и потому уцелели только узкие, прочные ходы, обладавшие необходимой жесткостью.

Отряд часто петлял, пару раз поднимался и спускался по лестницам, а однажды пришлось двигаться на четвереньках.

Глядя на свисающие глыбы полуобвалившегося лаза, Олесь прекрасно осознавал всю рискованность их затеи. Случайно заденешь не тот блок – и хрупкая конструкция мгновенно рухнет. А в подобных ситуациях человек не успевает отреагировать. Смерть наступает в доли секунды.

Орэл остановился в квадратном колодце и, указав рукой вверх, произнес:

– Пришли. Люк над нами. Повернете рычаг, и он отъедет в сторону. Не обращайте внимания на звук. Механизмы проржавели. Я бы их смазал, но до основных частей не добраться. Выход находится в подвале заброшенного дома. Во время катастрофы здание покрылось трещинами, два подъезда просели, и люди, естественно, нашли более надежное жилье. Но будьте осторожны! Черти очень наблюдательны. Эти мерзавцы, словно по запаху, определяют чужаков.

– Не волнуйся, – заверил тасконца Аято. – Постараемся обойтись без шума.

– Может, наконец, скажете, куда и зачем мы идем? – не удержался от вопроса Жак.

– Конечно, – улыбнулся самурай. – Нам предстоит посетить местный музей искусств. Одна из главных достопримечательностей Морсвила. Ты почерпнешь массу интересной информации.

– А если серьезно? – не унимался маркиз.

– Я серьезен, как никогда, – вымолвил Тино. – Находим в здании нужную книгу, забираем ее и тотчас покидаем сектор поклонников дьявола. Вся операция займет несколько минут.

– Меня почему-то терзают неприятные сомнения, – тяжело вздохнул де Креньян. – Уж чересчур легкое дело. Обычно такие мероприятия заканчиваются кровавой дракой и поспешным бегством.

– Не исключено, – пожал плечами японец.

– Неужели книга настолько важна, чтобы рисковать из-за нее жизнью? – удивился Стюарт.

– Да, – уверенно проговорил Аято. – Возможно, от сегодняшнего успеха зависит наше будущее.

– Звучит интригующе, – усмехнулся француз. – А не проще выкупить древнюю реликвию? За пару хороших клинков оливийцы отдадут все, что угодно.

– Это ошибочное мнение, – возразил Сфин. – Чистые и вампиры действительно одержимы стяжательством и жаждой наживы. За приличную цену они готовы продать родную мать. Черти придерживаются совсем иных взглядов. Для религиозных фанатиков древние вещи превратились в культ. Дьявольские отродья расстаются с ними крайне неохотно.

– Вот сволочи! – процедил сквозь зубы Жак, заворачивая арбалет в тряпку.