Все о страсти

Азартно сверкая глазами, Франческа подалась вперед:

— Ну…

Они обменивались именами и мнениями, потом принялись за подсчеты и возможные прогнозы успеха. И, как обычно, потеряли счет времени, очнувшись, лишь когда Франческа вздрогнула и поежилась.

— Черт возьми, я совсем забыл… — расстроился Джайлз, вставая. — Сейчас позвоню, чтобы принесли горячей воды.

— Нет, не трудись. Все равно пора собираться.

Она показала на полотенце. Джайлз повернулся, а Франческа в это время поднялась. Он оглянулся и замер, забыв обо всем. Франческа уронила губку в воду, сразу заметив неестественную тишину, воцарившуюся в комнате, его пристальный взгляд и пламя, загоревшееся в глубине серых глаз. Она с улыбкой потянула за кончик полотенца.

— Немедленно напишу леди Годсли, что неважно себя чувствую и боюсь заболеть. А вам, милорд, следовало бы поскорее меня согреть.

Джайлз шагнул ближе и подхватил ее на руки.

Прошло пять дней. Но поиски Уолвина так ни к чему и не привели. Он словно исчез с лица земли, что делало его еще более подозрительным. По словам мужа сестры Уолвина, «старый грешник» определенно пребывал в Лондоне, но где именно и под каким именем, никто не знал.

После очередной встречи в «Уайте» Джайлз вернулся домой как раз вовремя, чтобы переодеться к ужину. Сегодня Франческа устраивала семейное торжество, пытаясь собрать весь клан. Оставалось надеяться только, что родственники не поленятся съехаться и что вечеринка будет иметь успех. Франческа, леди Элизабет и Хенни всю неделю неустанно трудились, совещаясь и отдавая приказы. Хотя Франческа неуклонно сообщала о ходе приготовлений, Джайлз, поглощенный поисками УолвИна, не уделял ее отчетам должного внимания.

На сегодняшнем ужине, кроме него и Франчески, присутствовали только леди Элизабет, Хенни и Хорэс.

— Иначе пришлось приглашать бы чуть не пол-Лондона, — пояснила мать, когда он присоединился к ним в гостиной.

— Верно, — вторила Хенни. — Даже если ограничить список главами каждой ветви рода, и то получилось бы свыше пятидесяти человек плюс жены, а вычеркнешь кого-нибудь — начнутся обиды и свары, то есть как раз то, чего мы стараемся избежать. — Она оглядела его и нахмурилась: — Кстати, дорогой, ты чем-то расстроен? Все твои парламентские дела?

— Помимо всего прочего, — бросил Джайлз, предлагая руку Франческе.

Сегодня его жена была неотразима в своем платье оттенка старого потускневшего золота, поверх которого накинула шаль, переливавшуюся золотисто-коричневатыми узорами. На плечи ложился каскад локонов, эффектно контрастировавших с кожей цвета слоновой кости. С мочек свисали золотые серьги, простая цепь того же металла обвивала шею. И на фоне всего этого золота сверкали изумруды ее глаз.

— Ты изумительно выглядишь, — шепнул Джайлз, поднося ее руку к губам.

— Ужин подан, милорд.

Маленькая процессия проследовала в столовую.

К восьми тридцати вечера начали съезжаться гости. Джайлз стоял рядом с Франческой на верхней площадке лестницы, ведущей в бальный зал, и вытягивал шею, пытаясь разглядеть конец длинной цепочки приглашенных, дожидавшихся своей очереди приветствовать хозяев. Но конца не было видно.

Франческа подтолкнула его, и он устремил взгляд на пожилую леди, которой, очевидно, не терпелось обратиться к нему. Джайлз взял ее сморщенную руку, пытаясь вспомнить имя обладательницы.

— Кузина Хелен приехала из Мертона, чтобы быть с нами сегодня.

Джайлз бросил Франческе благодарный взгляд и выдавил несколько вежливых фраз кузине Хелен, которая уведомила его голосом, более подобающим фельдфебелю, что глуха, как фонарный столб. Погладив его руку, она двинулась дальше. Джайлз поймал мимолетную улыбку Франчески, прежде чем она повернулась к очередному гостю.

Их оказалось около трех сотен. Три сотни одних только Роулингсов, не считая остальных приглашенных. Джайлз радостно встрепенулся при виде Девила и Онории.

Онория величественно кивнула. Лукавый блеск ее глаз давал понять, что ему нет смысла скрывать свое удивление.

— Никогда не думал, что их окажется так много.

— Вы недооценили силу любопытства: какая леди в здравом рассудке отвергнет приглашение новоиспеченной графини?

— Я никогда и не пытался понять женскую логику.

— Очень мудро с вашей стороны.

Онория бросила взгляд на переполненный людьми бальный зал.

— Судя по тому, что Девил рассказывал о вашем фамильном древе, Роулингсов должно быть гораздо больше, чем Кинстеров.

Девил, краем уха поймав эту реплику, обернулся и кивнул:

— Вполне возможно.

— Не дай Господь, — пробормотал Джайлз.

Онория ответила неодобрительным взглядом.

Девил ухмыльнулся, но тут же став серьезным, заметил:

— Прекрасная возможность возобновить наши поиски. Не находишь?

Эта мысль уже приходила в голову Джайлза. Кто-то из присутствующих наверняка знает, где Уолвин.

— Начинай. Я присоединюсь к тебе при первой возможности.

Девил кивнул.

— Какие поиски? — полюбопытствовала Онория.

— Я же говорил, что мы вербуем сторонников нашего билля, — солгал Девил, уводя жену в зал.

Джайлз продолжал приветствовать гостей, кузенов и родственников, до того дальних, что многих он просто не помнил. Все ответили на зов Франчески с обезоруживающей и трогательной готовностью, словно ждали возможности встретиться, забыть о прежних разногласиях, о разделявшем их расстоянии и укрепить дружбу, основанную на семейных связях.

Джайлза крайне удивляли и их количество и стремление к общности.

Почти все гости успели поприветствовать хозяев, когда тощий высокий мужчина, судя по чертам лица и походке типичный Роулингс, подвел к ним просто одетую даму. Незнакомец улыбнулся Франческе и скованно поклонился, но в его манерах не было ничего высокомерного: скорее, это была неловкость человека, отвыкшего от светского общества.

— Уолвин Роулингс, дорогая.

Франческа улыбнулась и протянула руку.

Только сверхчеловеческая выдержка не дала Джайлзу схватить ее и толкнуть себе за спину.

— Позвольте представить мою жену Хетти, — продолжал Уолвин. — Мы обвенчались год назад, но, признаюсь, я не сообщил новость никому из родных. — Он с учтивой улыбкой кивнул Джайлзу и посмотрел в сторону зала. — Похоже, сегодня самый подходящий случай.

— Я так рада, что вы смогли приехать, — улыбнулась Франческа Хетти. — Насколько я знаю, вы живете в Гринвиче?

— Да, — кивнула Хетти, приседая. Джайлз рассеянно отметил, что голос у нее мягкий и мелодичный. — Уолвин — директор нового музея.

Уолвин протянул Джайлзу руку.

— Морской музей. Недавно основан, знаете ли.

Джайлз с готовностью сжал его ладонь.

— Неужели?

Они ошиблись. Ошиблись во всем. Достаточно было поболтать с Уолвином несколько минут, чтобы понять; он абсолютно ни в чем не виновен и не имеет никакого отношения к покушениям на Франческу. Годы тяжелой жизни лишили его способности притворяться. Этот человек откровенен и прямодушен. И без памяти влюблен в свою жену. Джайлз распознал все признаки. То, чего не сумели добиться ни семья, ни общество, сделала любовь в облике милой Хетти. Уолвин стал другим человеком.

Угрызения совести или что-то другое владели Джайлзом, когда он поманил к себе Осберта и, представив ему Уолвина и Хетти, попросил познакомить их с его матерью и другими членами рода. Осберт был рад услужить. Уолвин предложил руку жене и, благодарно глядя на Джайлза, наклонил голову.

Джайлз мысленно покачал головой. Какую же глупость они сделали, не упомянув о цели поисков своим женам! Один вопрос Франческе, Хенни или даже Онории мог бы развеять их сомнения еще неделю назад!

— Джайлз?

Он обернулся и с улыбкой приветствовал очередного Роулингса.

Франческа была на седьмом небе от восторга и изумления. Она строила свои планы объединения семьи Роулинг-сов из чувства долга, из сознания того, что, как графиня Чиллингуорт, она обязана сделать нечто подобное. Теперь, когда ей все удалось, было очевидным, что этот вечер станет началом чего-то гораздо более значительного, чем обычная семейная вечеринка.