Близнецы Фаренгейт

И внезапно на Манни навалилась жуткая усталость. А времени было всего-то девять вечера. Пиццы он, что ли, переел. «Коки» не осталось — одна только выдохшаяся муть на донышках триллиона, примерно, бутылок, валявшихся по всей квартире. Снаружи, по улице, на которой стоял его многоквартирный дом, пронеслась, завывая сиреной, скорая помощь. Он подошел к окну гостиной, глянул с высоты трех этажей вниз, на продуктовый магазин, стоящий по другую сторону улицы. В витрине его пакистанка добавляла в корзину, уже доверху заполненную апельсинами, новые. Вся витрина походила на выставку художников, работающих с фруктами и овощами. Манни нравилось вглядываться в их экзотические краски и формы, хотя покупать что-нибудь, не упакованное в запаянный пакет или картонку, в каких выдают по ресторанчикам еду на вынос, ему никогда бы и в голову не пришло.

Манни пошел пописать — заниматься этим приходилось в темноте, потому что лампочка в туалете перегорела и довольно давно. И там, стоя в отражаемом зеркалом мраке и тешась надеждой, что струя его попадает в середку смутно белеющего керамического пятна, он услышал крик.

Кричали где-то внизу, в одной из нижних квартир. На вопль из фильма ужасов это не походило, убийца с топором там явно ни на кого не напал. Скорее, то был взвизг. И явно женский. Или, может быть, детский. Вот уж не думал он, что в доме живут дети.

Манни снова вернулся к компьютеру, уселся перед ним. Прошло лишь несколько минут, слишком мало, чтобы Варец успел ответить на письмо. Но Манни все же проверил почту. Очередная орава спаммеров предлагала ему дешевые лекарства, продаваемые в его районе свежие синглы, новейшие военные игры, хирургическое увеличение пениса, средства стирания кредитных записей. Имелось, впрочем, и одно не преступающее закона письмо — от Майка, приятеля по игре, живущего где-то в Азии. Майк был дураком, каких мало, да и звали его вовсе не «Майком». Изображал из себя серьезного игрока, а все, что ему, ничтожеству, требовалось, это хоть какое-то общение. Прыщеватый коротышка-кореец в толстых очечках — не иначе. «Привет!». Привет и тебе, дрочила непутевый.

Непонятно откуда донесся звон, — да такой, что Манни едва из штанов не выскочил. Он вгляделся в экран ПК, гадая, какую новую свинью подложил ему Билл Гейтс. Ан нет, звон доносился из прихожей. То был звук дверного звонка, которого Манни никогда прежде не слышал.

Он оглядел передок своих тренировочных брюк, — нет ли на них влажных пятен, — провел ладонью по пушку на подбородке, на случай, если там застряли крошки от пиццы. А потом подошел к двери и открыл ее.

— Хай, — произнесла молодая женщина с ярко-синими глазами и светлыми волосами.

— Хай, — повторил он.

— Я живу внизу, — сказала она. Губной помадой эта женщина не пользовалась и, тем не менее, как две капли воды походила на Кортни Лав. На ней был кардиган, однако не из тех, что придают женщине сходство со старушкой мамой, — скорее уж со студенткой. Волосы крашенные, пострадавшие от химии, ну да ладно, не все сразу. Зато фигура отличная, роскошные титьки.

— Да? А я наверху, — попробовал пошутить он.

Женщина не улыбнулась. Лицо ее так и осталось напряженным. Ей хотелось сразу перейти к делу.

— Мне нужна помощь. — сказала она.

— Да? — безучастно повторил Манни.

— У меня в квартире мышь, — сказала она. — А я их не переношу.

— Дайте ей чем-нибудь по голове… сковородкой, — посоветовал он.

— Я не хочу ее убивать. Я хочу, чтобы она ушла, — объяснила женщина.

— И…

— И вы можете мне помочь.

— А что могу сделать я?

— Вы мышей боитесь?

— Нет.

— Ну вот, а я боюсь, так что у вас это лучше получится, верно?

Манни потерся плечом о дверной косяк. Он был бос, подмышки потные, футболка с изображением «Пиксиз» обтягивала отросшее брюшко.

— А просто кошку купить вы не можете?

Она положила ладони на бедра, отчего грудь ее словно сама собой натянула кардиган.

— Послушайте, мне бы очень хотелось спокойно заснуть этой ночью. Вы против этого ничего не имеете?

Звали ее Джи, а может, и Жи — он не расслышал. А жила она прямо под ним. Квартира была почище, чем его — в смысле копоти, — хотя захламлена примерно так же. Туфли, скомканные футболки, смятые колготки валялись повсюду. На покрытом ковром полу стояли пустые чашечки из-под пастели самых разных цветов. Дерьмовенький музыкальный центр устроился на кофейном столике, не в специальной тумбе для аппаратуры, какая найдется в любом приличном жилье, поверх него была навалена груда пластиковых коробочек от компактов — исполнителей этой музыки он не знал. Пара дисков валялась поверх ангорского свитера, отражая свет лампы, упрятанной в абажур из рисовой бумаги. В квартире стоял густой запах индийской кухни.

— Ладно, и где же ваша злоумышленница? — спросил Манни и сжал кулаки, словно приготовляясь к драке.

— Не знаю, — ответила Джи. — Она может быть где угодно.

— Скорее всего, она не дура перекусить, — сказал Манни. — Посмотрим на кухне.

В кухне порядка было побольше, чем в остальной квартире — возможно, Джи уже прибралась в ней, надеясь отвадить грызунью. По всем столам были расставлены баночки с альтернативной едой: травяным чаем, бургулем, тамариндовой пастой, козьим молоком. Если у мыши все дома, она уже перебралась в другую квартиру.

— И что я должен сделать, если мы ее найдем? — спросил Манни.

— Она часто показывается на глаза, — ответила Джи. — На редкость наглое существо.

Они стояли посреди кухни. Негромко гудел холодильник. Прилепленный к дверце морозильника магнитный значок рекомендовал: «ВОЗВЫШАЙ СВОЙ ДУХ КАЖДОДНЕВНО». Рядом с ним красовалась памятка насчет платежей по кредитке и основательно обтрепавшаяся наклейка с портретом Багса Банни.

— Давайте присядем, — сказала Джи. — Мы присядем, тут она и покажется. Вы пить не хотите?

— От пива не отказался бы.

— Я не держу спиртного. Есть апельсиновый сок, «Рибена», козье молоко…

— «Кока»?

— Могу приготовить свежий лимонад — лимоны и сахар. А если хотите шипучки, у меня есть очень вкусная пищевая добавка с витамином Б — в растворимых таблетках. Получается такой коричневый напиток.

Манни вглядывался ей в лицо, пытаясь понять, не на понт ли она его берет? Однако по лицу ничего сказать было нельзя.

— Спасибо, — сказал он, — просто апельсиновый сок. Со льдом. Лед-то у вас найдется?

— Думаю, да.

Она открыла дверцу холодильника и из него, снизу, тут же выскочила мышь.

— Ааааааа! — завопила Джи.

— Аааа! — завопил Манни. Оба подскочили, а мышь прошмыгнула прямо у них под ногами. Манни притопнул по паркету, но то был скорее нервный жест, чем серьезная попытка раздавить зверюгу, удравшую, не понеся урона, в соседнюю комнату.

— Не делайте так! — закричала Джи. — Я же сказала, я не хочу ее убивать!

— Ну, а чего ж вы хотите?…

— Чтобы вы поймали ее, чего же еще?

Он собрался было поспорить, но передумал, сообразив, что раздавить мышь ногой ему все равно духу не хватит. К тому же, баба попалась, похоже, чертовски напористая — еще заставит его потом ковер чистить.

— Ладно, — сказал он. — Найдется у вас пластиковая коробка или банка — с крышкой, знаете, в каких китаёзы еду продают?

Услышав слово «китаёзы», она нахмурилась, однако затребованную им банку отыскала за пару секунд. Банка была прозрачная, чуть пожелтевшая от индийского карри, который в ней когда-то хранился. Джи вручила ему эту банку.

— Спасибо, — поблагодарил он.

— По-моему, вы говорили, что не боитесь мышей, — сказала она.

— Это я от шу… от шурприза, — пояснил Манни. — Готов не был.

— Но я же сказала вам — у меня здесь мышь.

— Я думал… думал, что она уже ушла из квартиры.

Джи смотрела на него как-то странно. Может, заподозрила, что он заподозрил в ней чокнутую, этакую чуму озабоченную, которая зазывает мужиков в квартиру под предлогом ловли мышей.

— Значит, апельсиновый сок? — спросила она.