Тайная любовь

Стряхнув овладевшее им оцепенение, Габриэль по южной стороне парка направился в сторону Олдуич, где надеялся взять наемный экипаж. Пройдя полдороги, он услышал, как его окликнули.

— Эй!

— Сюда!

Голоса, несомненно, принадлежали молодым женщинам. Остановившись, Габриэль стал оглядывать газоны, утопавшие в тени. Два прелестных юных создания, держа над головой зонтики от солнца, подпрыгивали и изо всех сил махали ему руками. Приглядевшись, он узнал в них Мэри и Элис Морвеллан.

Переждав, пока неспешно проедет черный экипаж какой-то почтенной дамы в трауре, Габриэль направился им навстречу.

Увидев его, Алатея с трудом подавила желание прикрикнуть на сестер. Что они наделали? Заметив, как он вышел за ворота Линкольнс-Инн, она внимательно следила за ним, будучи уверенной, что он-то ее не видит. Однако как быстро он начал действовать в пользу графини!

Если бы только она могла предположить, что Габриэль окажется здесь, никогда бы не приехала сюда. Ведь это могло расстроить все ее планы.

Габриэль шел, небрежно помахивая тростью, расправив плечи, и солнце играло в его каштановых волосах. Мысли Алатеи замедлили свое течение, и она совсем забыла о присутствии сестер. Хотя именно они окликнули его. У нее не было выхода, когда Габриэль перешел газон и приблизился к ним, набрала полную грудь воздуха, вздернула подбородок и обеими руками вцепилась в ручку зонтика, пытаясь унять свое волнение.

Мог ли он узнать губы, которые целовал, но которых не видел?

Любезно улыбаясь, Габриэль шагнул в тень деревьев.

Мэри и Элис одарили его приветливыми улыбками, однако его взгляд был направлен на леди, стоявшую в тени деревьев позади них.

Алатея.

Он замедлил шаги.

Она стояла, прямая и высокая, молчаливо сдержанная, и держала свой зонтик под углом, чтобы защитить нежную кожу от солнца.

Стараясь скрыть, насколько выбила его из колеи эта неожиданная встреча, молодой человек сделал еще несколько шагов, отметив при этом, что взгляд ее оставался привычно холодным и вызывающим.

Он заставил себя улыбнуться. Мэри и Элис рассмеялись, когда он церемонно поздоровался с ними и склонился, чтобы поцеловать их руки.

— Мы были очень удивлены, когда увидели вас здесь! — хихикнула Мэри.

— Мы дважды посещали этот парк, — добавила Элис, — но тогда вас здесь не было.

Еще бы! Конечно, не было. В последний раз он видел их в январе, на вечере в доме своей матери, в Куиверстоун-Мэнор в Сомерсете.

Морвеллан-Парк и Куиверстоун-Мэнор соседствовали настолько близко, что их разделяла только изгородь. Общие для них земельные угодья и расположенные поблизости Квонтокские холмы были любимыми местами его детских игр и прогулок, в которых обычно принимали участие его брат Аласдейр, прозванный Люцифером, и Алатея.

С привычным изяществом и необидной фамильярностью Габриэль принялся осыпать комплиментами обеих девушек, охотно отвечая на их вопросы, но все то время, что он развлекал их милой болтовней, его внимание было приковано к молчаливой фигуре, державшейся в тени в нескольких футах от них. Почему это было так, для него самого оставалось неразрешимой загадкой.

Мэри и Элис полны прелести и очарования, Алатея же, напротив, холодна, молчалива. Ее можно было сравнить с глубоким и тихим омутом, в котором царили мир и спокойствие и что-то еще, чего он никогда не мог понять. Однако он остро чувствовал ее присутствие, даже несмотря на то что они не обменялись обычными приветствиями.

Так бывало всегда.

Собрав всю свою волю, Габриэль перевел взгляд на Алатею. Сегодня она была в головном уборе, и он не мог бы сказать, на что это больше похоже — на нелепый модный капор или на кружевной чепчик, который она иногда водружала поверх своей прически.

Их взгляды встретились.

— Я не знал, что вы в Лондоне, — принужденно произнес Габриэль. При этом тон его изменился. С ее сестрами он говорил совсем по-другому.

Ее ресницы затрепетали, она еще сильнее сжала ручку зонтика.

— Добрый день, Руперт. Прекрасная погода. Мы приехали в город неделю назад,

Он весь напрягся, и Алатея тут же почувствовала это. Ее охватила паника, но, посмотрев на сестер, она овладела собой и беспечно улыбнулась:

— Скоро девочкам предстоит показаться лондонскому обществу.

Он поколебался мгновение.

— Вот как?

Потом снова переключил свое внимание на Мэри и Элис и принялся задавать им вопросы об их планах.

Алатея старалась дышать ровно, пыталась овладеть собой — в голове у нее вдруг стало легко и пусто. Она не смотрела в его сторону, так как знала это лицо не хуже своего собственного — большие глаза под тяжелыми веками, подвижный рот, готовый в любой момент улыбнуться плутоватой мальчишеской улыбкой, классическая форма лба и носа, квадратный решительный подбородок. Он был достаточно волевым и сильным, чтобы покорить ее, если бы пожелал, и достаточно безжалостным, чтобы сделать это: воспоминание о прикосновении его губ по-прежнему вызывало стеснение у нее в груди, мешало дышать, она чувствовала, что губы ее горят.

— Наш бал будет через три недели, — сообщила Мэри. — Вы, разумеется, приглашены.

— Вы приедете? — подхватила Элис.

— Ни за что на свете не пропущу такого случая.

Его взгляд еще раз коснулся лица Адатеи, потом он снова обернулся к девушкам.

Габриэль прекрасно сознавал, что ощущает кошка, которую гладят против шерсти. Точно так он чувствовал себя в присутствии Алатеи. Как ей это удается, он не мог понять и даже не был уверен, что она делает это специально; просто такова была его всегдашняя и неизбежная реакция на ее общество. Она отвечала ему тем же. Началось это давно, когда они еще были детьми, и с годами напряжение все росло.

Габриэль с трудом подавил вздох.

— Итак, что вы делаете здесь?

Ему хотелось узнать подлинную причину того, почему она выбрала для прогулок именно это место, а также почему столь дерзко и надменно выражала ему свое неодобрение.

Алатея была чрезвычайно упряма, и Габриэль знал, что у нее ему ничего не удастся выведать. В последний раз у них возникла словесная перепалка в январе, и тогда они не на шутку сцепились из-за дурацкого чепчика, который она надела на вечер его матери, и оба были в ярости.

Алатея смотрела на него и ждала, отлично понимая, о чем он думает. Она была наготове и с охотой ввязалась бы в одну из их обычных словесных дуэлей.

Как подлинный джентльмен, Габриэль не мог разочаровать леди.

— Полагаю, вы сопровождаете сестер?

Алатея величественно вскинула голову:

— Разумеется.

— В таком случае, — он обворожительно улыбнулся, — надо подумать, какие развлечения я должен изобрести, чтобы доставить вам удовольствие.

— Вам нет никакой необходимости брать на себя подобное бремя, если, конечно, эти развлечения не отличаются от избранных мной. К тому же нам вовсе не требуется, чтобы нас без конца развлекали.

— Я полагаю, вам еще предстоит узнать, что без постоянно предпринимаемых усилий развлекаться в высшем свете становится невыносимо, чертовски скучно. Что, кроме скуки, могло привести вас сюда?

— Желание избежать встреч с дерзкими джентльменами.

— Какая удача в таком случае, что мне посчастливилось встретить вас. Ваша цель — избежать встреч с дерзкими джентльменами, но в свете вы не сможете быть спокойны на этот счет. Никогда нельзя сказать точно, где и когда леди может встретиться с самыми возмутительными посягательствами. И все же, как ни странно, большинство дам считают попытки ухаживать за ними как раз весьма забавными и привлекательными.

Алатея фыркнула:

— Я не принадлежу к большинству дам и вовсе не нахожу забавными развлечения, на которые вы намекаете.

— Всего лишь потому, что еще не испытали их на себе. Кроме того, — добавил Габриэль небрежно, — вы ведь привыкли каждый день выезжать верхом, и вам понадобятся физические упражнения, чтобы оставаться в форме.

Он поднял на нее глаза, полные невинной благожелательности, ожидая встретить ее недоверчивый взгляд, и был изумлен тем, что она смотрела на него глазами, выражение которых вначале он затруднился истолковать. Потом ему показалось, что они были настороженными. Да, именно так, он заставил ее насторожиться.

//