Страница 53 из 83
Илья Андреевич изучал какие-то бумаги и не сразу обратил на меня внимание, а когда заметил, то принял недовольный вид и спросил отрывисто:
— В чем дело? Я не вызывал вас!
— Я знаю, но часть документов готова, вот они, а вот ваш кофе, извините, что в такой чашке, но я не нашла никакой посуды, может быть, вы мне подскажете, где она находится?
Он посмотрел на меня уничтожающим взглядом и, ткнув пальцем в сторону чашки, спросил:
— Вы считаете это удачным началом своей работы?
— Илья Андреевич! Начало моей работы было вчера, когда я в срочном порядке готовила вам документы, а это просто чашка кофе, ничего в ней страшного нет, обычно положено пить кофе в это время.
— Кем положено?
— Здравым смыслом! Даже если вы нормально позавтракали, это было давно, не мешает подкрепиться, пейте, пока горячий.
Через сорок минут я занесла ему оставшиеся бумаги. Кофе был выпит, печенье съедено, а шеф стоял одетый и складывал документы в папку, чтобы взять с собой. Я поинтересовалась, куда он едет и когда вернется? В ответ получила заверение, что это не мое дело.
— А что мне говорить, если вас будут спрашивать?
Он как-то странно посмотрел на меня и молча показал на выход, я пожала плечами и вышла, он последовал за мной, запер кабинет и ушел. Как все здесь странно, очередной раз удивилась я. Шеф, который запирает кабинет от секретарши, — это пусть, он меня в общем-то не знает, но вот то, что за все утро через меня ему было всего два звонка и никто из его многочисленных сотрудников к нему не зашел, это как понимать? Как же тут дела делаются, а судя по документам, все же делаются. Ладно, дела оставим, все равно с ходу я не разберусь в здешних хитросплетениях, но вот кое-что попроще самое время выяснить, пока шефа нет. Я прикрыла дверь и пошла в бухгалтерию, дверь которой оказалась заперта. Я хотела развернуться и уйти, но потом постучала, дверь открылась. На пороге стояла женщина чуть постарше меня, одна из которых, кого я видела вчера, лицо у нее было недовольное.
— Чего вы хотите?
— Хочу кое-что узнать.
— Что именно?
— Мы будем на пороге разговаривать или вы все-таки впустите меня в эту засекреченную комнату?
Женщина нехотя посторонилась, и я вошла. В комнате были еще две женщины, обе постарше, они смотрели не враждебно, но как-то непроницаемо.
— Это не секретная комната, но все-таки бухгалтерия, а не проходной двор.
— Вчера, когда я была именно посторонней, я смогла спокойно сюда войти, а сегодня я, пусть временный, но сотрудник, пришла по делу, вы не хотите пускать меня, забавно!
— Катя просто погорячилась, — примиряюще сказала самая старшая из женщин, та самая, которую мое вчерашнее вмешательство спасло от увольнения. — Присядьте, я вас слушаю.
— Давайте для начала познакомимся, меня зовут Ася, я буду работать секретарем, пока Лида Серова болеет. А вы, наверное, главный бухгалтер?
— Да, вы угадали, меня зовут Валентина Ивановна, а это Светлана Михайловна и Катя.
— Валентина Ивановна, Лида не звонила, как она себя чувствует?
— Можно подумать, что вам это и вправду интересно, небось про зарплату пришли узнать, — продолжила Катя военные действия, но я не сочла нужным реагировать на ее вздорную реплику.
Главбух покачала головой, глядя на Катю строго, а мне ответила:
— Она мне вчера домой звонила, перелом у нее сложный, как долго будет срастаться кость, она не знает. Рука болит сильно, дома муж и ребенок, а делать она ничего толком не может.
— Жаль, что все так получилось, я желаю ей побыстрее выздороветь, но в любом случае я здесь только на время ее болезни и не собираюсь отнимать у нее работу. Так что если вы злитесь на меня из-за этого, то напрасно. — С этими словами я обвела взглядом всех троих.
— Нет, не поэтому, — вступила в разговор Светлана Михайловна, — но вы ведь что-то хотели у нас спросить?
— Да, я хотела узнать у вас, где посуда? Женщины при этом простом вопросе воззрились на меня так, словно я сказала что-то неприличное.
— Посуда? Какая посуда?
— Насколько я знаю, в любом офисе положен определенный набор посуды, которая обычно хранится у секретаря, но я посмотрела во всех шкафах и ничего не нашла. Вы дружите с Лидой, может быть, что-то знаете о посуде?
— Лидина чашка хранится у нас, потому что она обедала всегда с нами, но она принесла ее из дома, ни о какой другой посуде мы не знаем, — ответила Светлана Михайловна холодно.
Мне показалось, что главбух хотела что-то сказать, но, когда я посмотрела на нее, она молча отвела глаза.
— А вы что, собираетесь его чаем поить? — вскинулась Катя.
— Вы ведь рассчитываете ему зарплату и даже наверняка не обманываете его, не так ли? — спросила я, по-прежнему адресуясь ко всем сразу.
Валентина Ивановна покраснела.
— Мы вообще никого не обманываем!
— Правильно. Потому что это ваша работа. А я собираюсь подавать шефу кофе и не расплескивать его, потому что это часть моей работы.
Женщины молчали, но на меня не смотрели, и я поняла, что ничего они мне не скажут.
— Ну раз вы не знаете ничего про посуду, то не буду больше вам мешать, — мирно подытожила я, встала и уже у двери добавила: — Пойду искать административно-хозяйственный отдел или завхоза, не знаю, как у вас это ведомство называется.
— Завхоз. А зачем он вам?
— Ну как зачем? Пусть выдаст все полагающееся. Прежде чем искать завхоза, я решила проверить, как там мой кабинет, все-таки я минут десять отсутствовала. Пол был застлан дорожкой, довольно пыльной, шагов слышно не было, поэтому мужчина, роющийся в моем столе, не слышал, как я вошла. Несколько секунд я созерцала его лысеющую склоненную голову, потом кашлянула. Мужчина вздрогнул, выпрямился и ногой задвинул ящик стола. Некоторое смущение отразилось на его физиономии, но, решив, видимо, что нападение — это лучшая защита, он спросил сурово:
— Кто вы?
— Я хозяйка этого кабинета, временная, меня зовут Ася, а вы кто, уважаемый?
— Ася? Ну вот что, Ася, я Николай Николаевич, завхоз, и проверяю наличие канцтоваров.
— Прекрасно! Вы-то мне и нужны.
Я широко улыбнулась, взяла его под руку и подвела, слегка упирающегося, к шкафу, открыла дверцы и показала пустую полку, которую заранее освободила от бумаг и даже протерла от пыли.
— Вот, полюбуйтесь.
— На что любоваться? Здесь же ничего нет.
— Вот именно, уважаемый Николай Николаевич, вот именно! Но мы-то с вами знаем, что здесь много чего должно быть. Не так ли?
— He понял! Выражайтесь яснее, что здесь должно быть?
— Охотно! Фужеры, рюмки, тарелки, столовые приборы, чайный сервиз, вазы под цветы и под фрукты, — перечисляла я, загибая пальцы, взглянула на ошеломленного моим натиском завхоза и продолжила: — Насчет чая, кофе и сахара я выясню у шефа, кто это закупает и на что, но вот видите: здесь есть умывальник, что очень удобно, но нет ни мыла, ни полотенца, хотя бы бумажного, что очень неудобно.
Лицо завхоза пошло пятнами.
— Не понимаю, почему вы мне предъявляете все эти претензии?
— А кому? Ведь вы же завхоз.
— Да, я завхоз, но не купец со складом, полным товаров. Все, что требуется, я выдал в свое время Серовой, спрашивайте с нее.
— Вы хотите меня уверить в том, что Лида Серова, уходя вчера на обед, забрала с собой всю посуду, продукты, мыло и прочее? Я присутствовала вчера при ее неудачном падении, ничего этого у нее не было.
— Значит, она куда-то все разбазарила.
— Хорошо, я позвоню ей, хотя это ничего не даст. Если что утрачено, испорчено, разбито, надо списать по акту, ну это вы лучше меня знаете, и купить новое. А такие вещи, как салфетки, мыло, туалетная бумага, вообще выдаются ежемесячно, сегодня как раз первое февраля, начало месяца, я могу получить их сейчас?
Позади нас раздались громкие размеренные аплодисменты. Завхоз аж подпрыгнул от испуга, я оглянулась с любопытством. Перед нами стоял моложавый мужчина приятной наружности в расстегнутой богатой дубленке и щегольском костюме под ней.