Страница 51 из 83
— Ну-у, Ася! Не узнаю тебя. Ты подумай хорошенько. Кто-то ведь убил этого Костика, ведь так? А у нас здесь Юлька-свистулька как сквозь землю провалилась. Костика отследить удалось по фамилии, которую мы знали, а ее фамилию мы не знаем, может быть, и она выехала в Германию?
— И вы предполагаете, что она убила человека, с которым выросла, как с братом, да еще всадила в него кортик с такой силой? Нет, мне кажется это невероятным, — твердо заявила я.
— Ася, девочка! Ты рассуждаешь наивно. «Выросла, как с братом» — тоже мне довод. Да родные сестры и братья иногда живут хуже, чем враги, и способны убить за рубль! А что касается силы удара, то женщина в состоянии аффекта способна на любые действия, как ты нам, кстати, совсем недавно продемонстрировала. Не поделили между собой ценности, она разозлилась — и готово дело. К тому же мы не знаем, какая она из себя, может, как гренадер? Ее внешность — это то, что тоже надо выяснить, и поскорее. Я думаю, Наташа сумеет ее описать. Вот с этим словесным описанием человек и поедет в Гамбург, поспрашивает у горничных, глядишь, и добьется результатов. Но тут есть загвоздка: посылаемый человек должен хорошо знать немецкий. Горничные, пусть и дорогого отеля, могут не знать или плохо знать английский, к тому же их надо будет расположить к себе, а это можно сделать только на их родном языке.
— Я знаю немецкий, и довольно хорошо, — огорошил вдруг нас Борис.
— Ты? И что, ты поедешь в Гамбург?
— А почему бы нет? Мне надо по делам в Берлин и Кельн, что мне стоит заехать и в Гамбург? И вам не придется тратиться, посылая кого-то, и я поучаствую в деле, а то от меня пока было мало пользы. И с Наташей тоже могу поговорить я, мы с ней в хороших отношениях, она всегда охотно болтает со мной.
— Прекрасно, я очень рад, конечно, не тому, что сэкономятся мои деньги, — это все чушь, но тому, что не надо будет посвящать в это лишнего человека.
Я собралась с духом и спросила:
— А в Архангельск, наверно, мне надо будет поехать? — Я боялась, что мне ответят утвердительно, а мне не то что ехать туда — одно название города вызывало судорогу ужаса. Но и оставаться безучастной, когда все хлопочут обо мне, я тоже не могла. Потому и спросила.
— Нет! — дружно запротестовали оба моих рыцаря, я вздохнула с облегчением и рассмеялась.
— Я найду, кого туда послать, — заявил Пестов. — А тебе, Ася, надо прежде сфотографироваться, чтобы можно было с твоей фотографией там работать.
Борис улетел через пять дней, я его не провожала, самолет улетал ночью. От Пестова пока не было никаких известий, работает кто по моему делу в Архангельске или еще нет, я не знала, хотя две фотографии он у меня забрал. Я терпеливо ждала, зная, что он человек дела, а не пустой болтун, да и своих дел у него невпроворот. Он говорил мне, что у него какие-то сложные переговоры с японцами о поставках леса и руды через терминалы Находки и Ванина, да еще к тому же заболела Нина Федоровна, его жена. Я предложила свои услуги: может, надо с Валериком посидеть? Но Пестов отказался, сообщив, что Валерик с осени ходит в специализированный детский сад с английским языком, а вечером с ним может посидеть и Маринка, благо сейчас она дома. Из его слов я поняла, что какое-то время Маринки дома не было, но не стала расспрашивать его. Чувствовалось, что там все очень не просто.
Глава 22
БУЛОЧКА
Конец января, а такое впечатление, что зима уже кончилась, на тротуаре снега нет, лишь тонкий ледок по краям. Снег громоздится грязными кучами на газонах. Но впереди еще февраль, снег еще будет, и будут морозы, но так не хочется! Мной овладела тоска, самая настоящая черная меланхолия, меня ничего не радует, ничего не хочется, переползаю, как сонная муха, из угла в угол. Борис не появляется и не звонит третий день. Пестов занят. Вчера он звонил мне по телефону, но про работу ничего не сказал, я устала ее ждать, да и денег у меня осталось не так уж много, что делать, просто ума не приложу! Я шла по улице без всякой цели, да и какая может быть цель у безработной женщины, ведущей пустой и никчемный образ жизни? Впереди показалась булочная, зайти и купить себе булочку к чаю? Чаепитие — это, пожалуй, единственное, что доставляет мне удовольствие. Я купила булочку и пошла к выходу, но меня отвлекло происшествие. Молодая женщина, купившая большой круглый торт, подошла к столу упаковок и стала перекладывать продукты. Она подвинулась, чтобы пропустить мимо себя женщину с ребенком, запнулась обо что-то и, чтобы не упасть, оперлась рукой о стоящую рядом тележку для покупок. Тележка поехала, женщина, не устояв на ногах, упала и страшно вскрикнула. Я бросилась ей на помощь, помогла встать, но рука у нее, скорее всего, была сломана. Через цигейковую шубку, надетую на ней, прощупать руку было нельзя, а снимать шубу здесь, в магазине, было нелепо, уж лучше это сделать в больнице. Я вызвала по мобильнику «скорую». Медики сказали, что перелом, и собрались увозить пострадавшую, но она не решалась ехать, несмотря на то что испытывала сильную боль. Врач «скорой помощи», молодой парень, стал уверять ее, что как только ей окажут помощь и сделают рентген, то сразу отпустят домой, но женщина все колебалась. Наконец она посмотрела на меня и умоляюще попросила:
— Пожалуйста, выручите! Меня отпустили с работы всего на час, по делам и чтобы я купила вот этот торт, вы не отнесете его ко мне на работу, это недалеко отсюда? Я вас очень прошу!
Просьба, в сущности, была пустяковая, мне даже стало приятно, что я сделаю что-то полезное, и я согласилась. Женщина сообщила адрес офиса, где работает, сказала, что она секретарь директора, что зовут ее Лида Серова, и проинструктировала, кому отдать торт и что сказать.
Офис я нашла быстро. Судя по вывеске, фирма занималась поставками медицинского оборудования. Охрана из трех человек сгрудилась в стеклянной кабинке возле стола и что-то горячо обсуждала. На меня никто не обратил ни малейшего внимания, я беспрепятственно поднялась на второй этаж, следуя полученным инструкциям, и толкнула дверь с надписью: «Бухгалтерия». В комнате находились четыре женщины, говорившие, как мне показалось, все разом, но при моем появлении шум стих. Я подошла к столу, на котором была собрана закуска на скорую руку и стояла чайная посуда, поставила торт на край стола и сказала:
— Этот торт вам передала Лида Серова. Женщины опять загомонили, интересуясь: кто я, откуда взялась и где, наконец, сама Лида? Я им быстренько все объяснила и собралась уходить, считая свою миссию оконченной, но дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел мужчина лет сорока с небольшим, высокий, подтянутый, его можно было бы назвать красивым, если бы не высокомерное выражение лица. Женщины притихли, но не так, как в момент моего прихода, теперь никакого любопытства на их лицах не было, а был страх. Ясно, подумала я, начальство пожаловало, и начальство суровое, вон как все его боятся.
— Секретарь где? — отрывисто спросило высокое начальство.
Я отметила про себя, что женщину он назвал не по имени, а по должности, и хмыкнула. К сожалению, это мое хмыканье было услышано. Строгий босс повернулся, смерил меня уничтожающим взглядом, словно перед ним была козявка, не стоящая его внимания, и спросил:
— Кто вы? Почему отвлекаете моих сотрудников от работы? И как вас вообще сюда впустили?!
Если бы он вел себя прилично, пусть даже и строго, я бы ответила что-нибудь нейтральное и побыстрее ушла, но его нестерпимое высокомерие и грубый тон подействовали на меня как красная тряпка на быка.
— Отвечаю по пунктам. Пункт первый — я человек, пункт второй — потому, что меня попросила сюда зайти Лида Серова, пункт третий — потому, что я несла торт. Полагаю, что вам теперь все ясно. Могу я уйти?
— Стойте, я ничего не понял из вашего стрекота. Говорите по-человечески, и прежде всего ответьте, где мой секретарь?
— Не знаю, где ваш секретарь, но если вы интересуетесь Лидой Серовой, то она упала, сломала руку, и «скорая помощь» увезла ее в больницу. Теперь понятно?