Соблазнительница

— Его могли доложить в твой ридикюль по ошибке. — Амелия сунула лорнет в карман своего утреннего платья. — Я буду всех расспрашивать — владельца выяснить совсем нетрудно. — Она оглянулась. — Так мы закончили с твоими вещами?

Энн заморгала и огляделась как-то оцепенело.

— Наверное.

Эмили схватила красный ридикюль и вскочила с кровати:

— Я и забыла ? сегодня наша очередь ставить цветы в вазы.

Амелия изобразила на лице улыбку:

— Тогда вам дучше поторопиться — до ленча осталось меньше часа.

Они вышли, Энн закрыла дверь. Эмили заскочила в свою комнату, чтобы оставить там красный ридикюль, и присоединилась к ним. Амелия шла сзади, девушки — впереди, направляясь к лестнице; спустившись вниз, они помахали ей рукой и побежали в цветник.

На последней ступеньке Амелия остановилась. Эмили улыбалась, Энн ? нет. Похоже, Эмили уже выбросила из головы случай с лорнетом! У нее были гораздо более приятные темы для размышлений. Но Энн была встревожена. Может быть, даже слегка напугана. Но так и должно было быть — она была тихой, но не глупой. Среди сестер Люка глупых не было.

Амелия стояла в пустом холле, положив руку на столбик перил и глядя на входную дверь. Потом вздохнула, спустилась вниз и направилась в кабинет мужа.

Она увидела Люка, сидевшего за большим письменным столом. Он безучастно смотрел, как она закрыла дверь и идет к нему.

Когда она подошла, он понял, что в ее лице показалось ему незнакомым ? оно было замкнутым, почти мрачным.

— Что случилось? ? не выдержав, спросил он, вставая с кресла.

Она жестом велела ему сесть. Подошла, села к нему на колени, прижалась.

Множество мыслей завертелось у него в голове, старый страх подступил к сердцу. Одно было ясно — новости дурные. Он обнял ее. Она приникла к нему, прислонилась щекой к его груди.

— Что?

— Мы ходили с Энн и Эмили посмотреть их гардероб — ты ведь слышал, как мы договаривались об этом.

— И ты что-то нашла. — Сердце его сжали тиски.

— Да. Вот это. — Она показала ему лорнет. — Он лежал в ридикюле Энн.

На сердце у него стало холодно, потом еще холоднее. Пересилив себя, он взял лорнет. Повертел его перед глазами и увидел, как заиграли камни.

— Бриллианты?

— Наверное. И я не думаю, что он дамский — слишком тяжелый.

— Мне кажется, я не видел его раньше.

— Эмили, Энн и я тоже не видели.

Люка охватил холод; он сидел молча и так неподвижно, что Амелия в конце концов посмотрела на него.

Глаза у нее были широко раскрыты и синели, как небо. Синеву эту затуманивали легкое потрясение и страх. Он заставил себя проговорить:

— Значит, это Энн, и в семье Эшфордов будет очередной скандал.

— Нет. — Она решительно затрясла головой. — Не нужно делать поспешных выводов.

— Поспешных? — Он почувствовал раздражение, хотя и понимал, что оно ни на чем не основано. — А что, скажи на милость, мы должны об этом думать?

Амелия попробовала высвободиться из его объятий. Он крепче сжал руки.

— Нет. Сиди смирно.

Она подчинилась ? а что еще оставалось делать? И уверенно заявила:

— Я не думаю, что это Энн. И это не Эмили.

Ледяное напряжение немного ослабло, тиски слегка разжались.

— Почему? Говори.

Она, помолчав, произнесла:

— Я не умею читать чужие мысли, но могу хоть как-то судить о людях по их реакции. Энн была удивлена, совершенно сбита с толку, обнаружив у себя этот лорнет. Она не знала, что он там лежит. Я уверена — она никогда не видела его раньше. Энн робка, она не настолько опытна, чтобы умело скрывать свои чувства. Если бы Энн была виновата, она вполне могла не дать Эмили свой ридикюль — сказала бы, что не знает, где он, что поищет его потом… да что угодно.

Люк обдумал ее слова.

— Ты уверена?.. — с надеждой спросил он.

— Да. — Она посмотрела ему в лицо. — Я абсолютно уверена, что, кто бы ни взял этот лорнет, это не Эмили и не Энн.

Он попытался обнаружить в ее твердом взгляде хоть намек на то, что она колеблется.

— Ты ведь не хочешь сказать, что… — Он сделал жест рукой, и, хотя рука эта находилась у нее за спиной, она поняла.

Крепко сжатые губы ее смягчились.

— Я могла бы. — Она помолчала немного. — Я могла бы не обращать внимания на некоторые вещи, если бы считала, что это в твоих интересах, что это поможет тебе или нашей семье, но это… — Она покачала головой, не отрывая от него взгляда. — Если бы я сказала тебе, что это не Энн, а это была бы она, проку от этого не было бы, а вреда могло причинить много.

Ее слова проникли в его сознание; медленно разжались тиски, кровь снова свободно потекла по жилам и согрела его, отогнав холод.

Он глубоко вздохнул.

— Ты уверена. — Он не спрашивал — он утверждал. Она кивнула:

— Не Энн. Не Эмили.

На мгновение эти слова подбодрили его, но тут он спросил:

— Если не они, то кто же? Как могло вот это, — он кивнул на лорнет, — попасть в ридикюль Энн?

Амелия взглянула на лорнет.

— Не знаю — и это меня тревожит.

Через четверть часа удар гонга позвал их к ленчу. Они вышли из кабинета вместе, оставив лорнет в запертом ящике.

В холле Амелия посмотрела на себя в зеркало, бросила быстрый взгляд вокруг и поправила лиф, чтобы сидел как полагается.

Столовая быстро заполнялась людьми. Трапеза проходила быстро; все, как обычно, болтали. Люк наблюдал за Энн; она сидела, опустив глаза, отвечая на вопросы, но с каким-то рассеянным видом. Лицо у нее было серьезное, никаких инициатив от нее не исходило, но за столом присутствовали Люцифер и Филлида, и поведение Энн могло объясняться ее обычной робостью.

Он не знал, следует ли ему поговорить с ней, но, к несчастью, и она, и Эмили относились к нему с неким благоговением, совершенно не так, как Порция и Пенелопа. Любой вопрос с его стороны мог подорвать уверенность Энн в себе.

Сидевший слева от него Люцифер откинулся на спинку стула.

— Если не возражаете, я бы с удовольствием побеседовал сегодня с вами о тех вложениях.

Люк подумал и кивнул. Амелия и Филлида договорились съездить в городок. Они, конечно, возьмут с собой девушек. Порция, Пенелопа и мисс Пинк собирались прогуляться до «Каприза»; мать, как обычно, пойдет к себе — отдохнуть.

Положив салфетку, он оттолкнул свой стул и посмотрел на Люцифера:

— Сейчас самое подходящее время.

Они встали, прошли через столовую, и каждый, не сговариваясь, проходя, коснулся рукой плеча своей жены. И Амелия, и Филлида подняли на них глаза с одинаковыми, уверенными улыбками жен, а затем вновь вернулись к обсуждению своей прогулки.

— А где Энн? — спросила Амелия, когда они с Филлидой встретили Эмили у конюшни.

— Она поехала в Лиддингтон-Мэнор навестить Фиону — она забыла, что обещала ей.

Амелия переваривала это сообщение, пока они садились в седла. Лиддингтон отсюда недалеко, и с Энн ничего не случится. Вспомнив живость и подвижность Фионы во вре мя ее пребывания в Лондоне и то, как это помогало Энн освоиться в светском обществе, Амелия порадовалась, что дружба между девушками сохранилась.

Она, Филлида и Эмили пустились быстрым галопом, что бы разогреть своих застоявшихся лошадок, потом поехали помедленнее, когда выехали на дорогу, ведущую в Лиддингтон. День был хорош, солнце пригревало. Щебетали птицы. Казалось, все в этом мире идет как должно.

В городке они оставили лошадей на постоялом дворе, перешли лужайку и заглянули в пекарню купить пирожных. Усевшись на солнышке, они поедали восхитительные сладости, потом просто сидели и размышляли о жизни. О детях. Амелия попросила Филлиду рассказать ей о своих сыновьях — Эйдан и Эван росли очень быстро.

— Они настоящие разбойники. Я знаю, что в Лиддингтоне с ними ничего не случится, но… — Филлида устремила взгляд на лужайку. — Понимаешь, я абсолютно уверена, что отец, Джонас и Свити окончательно разбалуют их к нашему возвращению. — Она вдруг оглянулась и прошептала: — Мы не одни. Кто это?