Страница 46 из 77
«Я не знаю. Такое ощущение, что она проскользнула сквозь нас куда‑то в другое место. Конечно, немало осталось и при нас… Но не уходи от основной темы! Почему бы и не сказать ей правду?»
Потому что теперь я не нахожусь на пороге обращения, и сильным мира сего не надо более нянчиться со мной. А во мне и так много странностей… Не стоит испытывать их терпения.
«Вроде бы Турус к тебе расположен».
Тебе от избытка силы голову переклинило? Ты же понимаешь, что этот факт его даже на секунду не заставит задуматься, если он примет решение о прерывании моего бренного существования.
— Не знаю, — разговор с Шизой оставил меня при своем мнении, — никаких идей у меня нет.
— Что собираешься делать?
— Что и всегда делал. Жить.
— Твоя прошлая жизнь уже привела к Бездне, — в голосе Леарии сквозило осуждение.
— Мы те, кто мы есть…
— Я слышу печаль в твоем голосе.
— Не печаль. Нет. Немного грусти. Возможно.
— Ты можешь измениться… — святая уже три дня меня аккуратно пыталась подбить к более праведной жизни.
— Ага, конечно, — мой голос буквально истекал сарказмом, — пойду причинять добро направо и налево. Никого не пропущу.
— Зря ты так…
— Как? — усмехнулся я, — я уже взрослый мальчик. Личность у меня сформирована, принципы заложены.
— Ты прошел тяжелый путь! Неужели этого недостаточно, чтобы попытаться переосмыслить свою жизнь?
— Для того чтобы меня изменить недостаточно одной похотливой твари. Максимум, что я могу сделать — это провести работу над ошибками. Больше думать, осторожней действовать и так далее.
— Мне грустно видеть, но ты после смерти попадешь в ад.
— Постараюсь жить вечно! — отрезал я.
Леария ударила кулачком по песку и взвилась на ноги. Собственно, все наши разговоры обычно так и заканчивались.
— Неблагодарный!
— Опять пошли обвинения, — равнодушно проронил я, — не стоит испытывать гнев, святой это не к лицу!
— Да ты даже камень выведешь из себя!
— Не пробовал…
«Слушай, может хватить её бесить?»
Хм. Ты прав! Иногда лучше промолчать.
Леария разродилась гневной тирадой, смысл которой я даже не пытался уловить. За три дня их столько наслушался, что сейчас просто пропустил её слова мимо ушей. Через несколько минут она растерянно замолкла, не встретив от меня привычных возражений. Я продолжал курить, любуясь пенными гребнями волн.
— Ты ничего не хочешь сказать?
— Море сегодня красивое.
— И это всё? — я в ответ пожал плечами. Леария еще некоторое время помолчала и произнесла, — хорошо. Я оставляю свои попытки исправить тебя. Останешься на острове еще месяц, я каждый день буду проверять твое самочувствие. Надо убедиться, что ты вернулся в «нормальное» состояние, перед тем как выпускать тебя в мир.
— Можно пригласить гостей?
— Нет! — отрезала Леария, — мне хватит одного кровожадного убийцы на острове!
— Вообще‑то я хотел пригласить свою женщину!
— Тем более! Вдруг ты причинишь ей вред!
— Ей? Никогда!
— С чего ты так уверен? Неужели не причинял боль женщине?
Перед глазами появилась изнасилованная орчанка, и я вынужденно согласился:
— Леария, ты права.
— С моими девочками тебе тоже запрещено общаться. Не хватало, чтобы ты в них посеял зерна зла.
— Магией можно заниматься?
— Нет! — отрезала святая, — не хочу проснуться посреди ночи от того, что ты призвал легион демонов.
— Послушай, Леария. Я не стану использовать темную магию. Да и вообще хоть сколь‑нибудь серьезные заклинания. Только низкоуровневые плетения из общей магии. Только чтобы восстановить магическое тело. Посмотри, — я показал на свою грудь, всю покрытую сетью маленьких гноящихся язвочек, — до тех пор, пока я не приведу свои нематериальные тела в порядок, я так и буду выглядеть словно прокаженный!
— Даешь слово? — с сомнением спросила жрица.
— Даю.
— Хорошо. До завтра, — после этих слов святая развернулась, чтобы уйти, но я поднялся на ноги и попросил:
— Леария, обожди.
— Что?
— Не надо меня демонизировать! Я в сущности неплохой! Ради удовольствия никого не убиваю, храмы не граблю, младенцев не ем.
— Убийство это грех! Даже если ты совершаешь его без удовольствия!
— Я не хочу вдаваться в морально–этические проблемы, — я выставил ладони в останавливающем жесте, — просто хочу спросить, как ты перенесла ритуал? С тобой всё в порядке?
— Я оценила твою попытку сострадания.
— Мне действительно интересно.
— Я полностью опустошена. Теперь придется восстанавливаться около трех месяцев. Значит, множество людей умрут без моей помощи!
— Ты обвиняешь в этом меня?
— Возможно! — губы Леарии сложились в жесткую улыбку, — не знаю. Хотя винить стоит только себя.
— А разве нельзя восстановить силы с помощью какого‑нибудь божественного артефакта или источника схожей энергии?
— У меня таких артефактов нет, — отрезала Леария, — к тому же он от подобного ритуала разрушится!
— Понимаю, — я помолчал пару мгновений, — и я умею быть благодарным. За всё надо платить.
«Сен! Может не стоит светить такими вещами? А как же «я стану осторожней и всё такое?» Ты же…»
Умокни. За всё надо платить. Иногда плата включает в себя риск.
— Что ты хочешь сказать?
— Держи, — я протянул вперед сжатые кулаки Леария инстинктивно подставила ладошки и я сбросил ей «плату»
— Что это? — жрица пораженно смотрела на тонкие нестерпимо белые иглы, умостившиеся в её ладонях.
— А то ты не знаешь? — усмехнулся я, — это две Иглы Света. Их хватит, чтобы полностью восстановить силы, а также стать еще сильнее!
— Я не могу их принять! —
— Ты их уже приняла! Обратно я их не возьму! Это плата за мою душу!
— Ты представляешь, сколько это стоит?
— Нет, — я усмехнулся, — кто в здравом уме продаст такие вещи?
Леария заворожено смотрела на мою плату и ничего не говорила.
— Ты знаешь, как ими воспользоваться?
— Естественно. Это чистые светлые эмоции, просто сильно сконцентрированные и сведенные в хранилище–артефакт. Ритуал перекачки силы я знаю!
— Отлично. Тогда желаю тебе восстановиться как можно скорее.
— Я не могу их принять! — снова начала волынку Леария, — я даже не хочу думать о том, где ты их взял. Сколько храмов и святых мест ты разрушил, чтобы получить такое!
— Леария, — я аккуратно прикоснулся к её плечу, но она вздрогнула и отодвинулась, — клянусь, я ничего не разрушал! Я отобрал их у поклонников одного мерзкого темного кровавого бога.
— Откуда у них такое сокровище?
— Я как‑то забыл об этом спросить. Прими их и забудь, — я, конечно, представлял, как темные жрецы получают подобные вещи, что фактически это отсеянные светлые части сущностей тех разумных, что темные принесли в жертву на алтаре. Но говорить об этом Леарии — не стал.
— Это слишком щедро! — Леария боролась сама с собой, — забери одну иглу!
— Зачем мне она? — я не стал её извещать о том, что у меня еще тринадцать игл лежали в загашнике, — я не жрец и не ангел, и не смогу ими воспользоваться!
«Спорное утверждение! Я знаю с десяток ритуалов, в которых их можно использовать. И это не считая возможности их продать за безумные деньги!»
За всё надо платить!
— Если так…
— Так! — я прервал её терзания, — я хочу, чтобы ты восстановилась как можно скорее!
— Хорошо…
— У меня есть только одна просьба…
— Какая? — напряглась Леария.
— Не говори никому об этом. Люди алчны, если кто‑нибудь узнает о том, что я владел таким сокровищем, у меня возникнут проблемы. Начнут задавать вопросы, охотиться за мной. А мне придется защищаться… и кто знает к чему всё это приведет.
Леария пристально посмотрела на меня и неуверенно кивнула.
— Спасибо, — я слегка склонил голову в знак уважения, — больше не смею задерживать. Думаю, тебе не терпится вернуться к привычной жизни.
— Да, в этом ты прав. Спасибо, — поблагодарила она, развернулась и ушла. А я достал очередную сигариллу и закурил.