Страница 24 из 77
Допросы мирных жителей ничего не дали, сознание тех, кто хоть что‑нибудь видел скрывала пелена ужаса. Самые лучшие мастера Ментала из тайной канцелярии только и могли, что разводить руками.
Солнечная Империя всегда косо смотрела на темных магов — их практика никогда не поощрялась на территории династии Хинь. Пришла пора платить за очередной промах в управлении. По дипломатическим каналам династия Хинь запросила помощи у Северной и Южной империй. Лучшие демонологи и некроманты прибыли через стационарные порталы и сразу же приступили к работе. Подгорное царство темных эльфов также не осталось в стороне, и прислало своих мастеров в Магии Крови. Естественно, за всё это Великий Император заплатит полновесным золотом.
И… как и следовало ожидать, все меры не дали результата. Магам крови не хватило зацепок, а мастера темных дисциплин прибыли слишком поздно — все магические следы уже стерлись.
Сен не знал о творящемся вокруг бардаке. Он вообще ничего не знал. Разум Сена постепенно растворялся под цунами безумия. Даже полная изоляция психоматрицы сознания не спасала — темная ярость, жажда разрушения и похоти, сумасшедшие видения — всё это прорывало монолитную оборону и корежило то малое, что сохранилось от личности Сена. Шиза давно уже замолк в своем углу.
Он умирал. Душевно и телесно. Абсолютная сопротивляемость дракона к магии выжгла ауру Сена. От произошедшего татуировки асала сошли с ума и накачивали астральное тело огромным потоком энергии, которая самопроизвольно выплескивалась в окружающее пространство. Мыслеинтерфейс перешел в аварийный режим и тщетно пытался с помощью наноботов восстановить тело. Бессмысленно, так как искалеченные духовные тела постоянно проецировали раны на материальное, а в аварийном режиме мыслеинтерфейс становился полностью автономным, и, как следствие, ни Шизы, ни библиотеки, ни виртуальности, ни тонкого управления телом.
И нельзя забыть о Елизароли. Он слышал её манящий голос. Она звала его в свои сладкие объятия. Сквозь эту связь, Сен ощущал недоумение и легкую, немного детскую, обиду. Почему он не хочет вернуться? Она молила и вопрошала: где же ты? Зачем ты ушел? Ведь нам так хорошо вместе.
В общем, Сен просто шел. Вместо орочьих одеяний на нем теперь болталась свободная черная хламида паломника. Где и как он её получил — Сен не помнил. Также как не помнил, как он прошел армейские кордоны на трактах. Возможно, его вынесла толпа перепуганных крестьян, а может он просто прошел сквозь леса и болота на западе Империи.
Куда и зачем он идет, Сен уже не понимал. Единственная ясная мысль, оставшаяся в голове — иди на северо–запад. Его совершенно не смущало то, что на горизонте замаячили Килянские Горы, отгородившие Солнечную Империю от пустыни Сурим, места страшного и мистического, окутанного множеством древних легенд и пристанища многих мелких рас и народов.
Как Сен собирался перебраться через незнакомые горы, а затем пройти через пустыню, которую многие обитатели Кахор называли пустыней Смерти — подлинная загадка. Но еще большим секретом оказалось то, что он в сумрачном сознании умудрился выйти к единственной приемлемой тропе, ведущей через горы.
Монастырь Третьего Пророка уютно расположился между двух горных пиков. Небольшой, пара стен, церковь да пяток приземистых зданий, он уверенно перекрывал проход сквозь Килянские Горы.
По старой традиции, настоятелями монастыря становились почетные иерархи церкви Триединого, так или иначе хотевшие уйти от суетности мира и приготовиться к встрече с Богом. Текущий настоятель не являлся исключением из правил: простой монах Таранос, как он сам любил себя называть, когда‑то зорко следил за проявлениями ереси в мире в лице великого инквизитора ордена Надзирающих. В те времена, он еще возглавлял огромную епархию в Южной Империи и имел сан архиепископа. Но в какой‑то момент, груз ответственности стал для священнослужителя слишком тяжким, да и предчувствие скорой смерти внесло немалую лепту, поэтому он подал прошение в канцелярию Патриарха о переводе в более спокойное местечко.
Пока администраторы неспешно рассматривали прошение, предыдущий настоятель монастыря Третьего Пророка ушел на встречу с Триединым. Таранос добровольно снял с себя все титулы и получил новое назначение. Чему он настолько искренне обрадовался, что каждый день начинал с благодарственной молитвы Триединому. Кто бы знал, как его достали интриги в священном Синоде, где каждый лучше другого знает, как правильно нести свет истинной веры! Некоторые братья слегка переходили за грань, поэтому высший орган церкви Триединого постоянно пронизывали закулисные и подковерные игры.
Сейчас же он каждое утро начинал с длинной молитвы в церкви, скромного завтрака и решения организационных вопросов. А затем поднимался на высокий выступ, бросал плед на огромный булыжник и садился размышлять. В холодную погоду служки приносили ему магическую жаровню, а в дождливую или снежную ставили небольшой навес. И бывший инквизитор радовался каждому мгновению тишины и чувствовал, как умиротворение все больше и больше проникало в его душу. Иногда он брал в руки перо и писал письма своим ученикам и воспитанникам. Но чаще он просто смотрел, либо на запад — на огромную желтую, местами красную, пустыню, либо на восток, где раскинулись леса и болота, плодородные земли и каменистые плато Солнечной Империи.
По древним легендам, именно на этом выступе три года три месяца и три для неподвижно просидел Третий Пророк Триединого, размышляя о людской природе и истинной вере. Окружающие скалы до сих пор хранили абсолютную святость этого великого человека. Многие из паломников церкви Триединого мечтали совершить путешествие к этому месту, чтобы хоть на мгновение прикоснуться к святыне. Но мало кто из них достигал такой цели, стационарного портала в монастыре не имелось, а мобильный портал по карману далеко не каждому. Поэтому достичь монастыря можно только с помощью долгой дороги из ближайших городов Солнечной Империи. Либо пройдя всю пустыню Сурим с запада на восток, что само по себе непосильный подвиг.
Сегодня настоятель избрал целью наблюдения Солнечную Империю, благо последние дни погода стояла на редкость безоблачной. Некоторое время назад с востока прибыл гонец, принесший вести о происходящем в Империи и сердце монаха скорбело за души невинно убиенных. Не сказать, что случившееся стало неожиданностью — настоятель давно чувствовал, как далеко на юго–востоке произошло нечто ужасное, и как над империей раскинул свои крылья мрак.
Ближе к вечеру настоятель увидел вдалеке темную фигурку, поднимающуюся по тропе. Монах встал и направился вниз, чтобы подготовить монастырь к встрече — паломник, осиливший такой путь, достоин радушного приёма.
Пока монахи и послушники готовились, настоятель вышел за ворота, дабы лично встретить гостя. Ожидание продлилось недолго.
— Приветствую, путник. С добром иль злом пришел ты?
— Ы? — издал звук незнакомец, продолжая двигаться вперед.
— Куда ты идешь? — изумленно вопросил настоятель, глядя на незнакомца против солнца и пытаясь его рассмотреть.
Паломник остановился от этого вопроса и задумался на целую минуту. После чего махнул рукой куда‑то за спину настоятеля:
— Туда.
Бывший инквизитор видел не один десяток паломников в монастыре, но блаженные сюда еще ни разу не добирались. Пока Таранос размышлял над обстоятельствами, пришелец двинулся дальше и вошел в тень ближайшего пика. И тут монах увидел, кто пожаловал в гости — крылья мрака раскинулись не над империей! Они распахнулись над незнакомцем! Как он мог не увидеть этого раньше? Этот тягостный шлейф смерти не может не увидеть даже послушник!
Рефлексы бывшего инквизитора сработали быстрее мысли: правая рука автоматически сдернула с шеи тригух и вознесла его над головой, а из губ потекли слова молитвы против демонов.
— Да укрепятся руки мои, да не оскудеет вера моя, да развеет свет тьму…
Привычные слова мягко исходили из настоятеля, и легкий толчок божественной силы где‑то внутри стал ответом. Пришелец натолкнулся на невидимую стену и недоуменно огляделся вокруг подобием глаз.