Правда о любви

– Здесь растут в основном травы. Между ними посажены овощи, но травы так разрослись, что скрывают их.

– «Разрослись» – весьма точный термин, – кивнул Барнаби. – Все здесь, кажется ... – он огляделся, прежде чем договорить, – на редкость крепким.

Остановившаяся в беседке Жаклин кивнула:

– Почвы здесь чрезвычайно плодородны, и воды вдоволь. А вот эта дорожка ... – девушка показала на ту, что слева, тянувшуюся под углом к дому, – она ведет в сад Посейдона.

– Правда? – удивился Барнаби. – А я думал, что он будет ближе к берегу, ведь Посейдон – бог моря.

– О нет, Посейдон – бог всех вод, как соленых, так и пресных. Считается, что все ручьи в этой долине – его владения. – Жаклин показала туда, где солнечный свет отражался от журчащих вод ручейка, бегущего по долине: – Этот ручей питается от источника, который зарождается в гроте под центральной частью террасы. Поэтому Посейдон правит всеми здешними водами, оставляя береговую линию Нептуну.

– Вот как? Очень мило. – Барнаби прищурился, стараясь разглядеть отдаленную бухту, но заросли были так густы, что нечего было и пытаться.

Джерард решил, что ждал достаточно долго; сад Посейдона, похоже, лежал чуть ниже того таинственного участка темной растительности, который он заметил вчера вечером.

– Где же знаменитый сад Ночи?

Он стоял рядом с Жаклин: она не шевельнулась, но как-то странно оцепенела. Никаких эмоций не отразилось на ее лице, просто оно внезапно превратилось в маску.

– В сад Ночи можно пройти через сад Посейдона или прямо с террасы, через главную лестницу, – продолжила она бесстрастным голосом. – Собственно говоря, грот, где бьет источник, – тоже часть сада Ночи, иначе называемого садом Венеры, которая считалась не только богиней любви, но и богиней садов, и поэтому здесь ее царство.

Упорно глядя вниз, Жаклин выступила из беседки на пересечение тропинок.

– Вы, конечно, слышали о многообразии растений в этом саду. Но поскольку он ближе всего к дому, мы оставим его напоследок.

Джерард, ничего не ответив, пошел рядом. Остальные последовали его примеру.

Жаклин, переложив зонтик в другую руку, показала на правую тропинку, которая вилась сначала вверх, а потом вдоль пологого северного гребня:

– Эта тропинка идет через сад Диониса, где растет множество сортов винограда. А за ним видны кипарисы сада Аида, бога подземного царства. Кипарис считается погребальным деревом. Эта тропа соединяется с еще одной, чуть дальше, на последней смотровой площадке. А вот здесь ... – она обвела рукой ближайший участок, – чуть ниже сада Посейдона – сад Аполлона. Его можно назвать садом статуй: он – покровитель искусств, и вон там вы видите когда-то позолоченное изображение лиры.

Они подошли к статуе – изысканному изделию из кованого железа, стоявшему на пьедестале посреди маленького круглого газона, и, осмотрев ее, отправились дальше. Вскоре на их пути попался ручей, через который был перекинут небольшой деревянный мостик.

– Музыка, – продолжала Жаклин, – создается также журчанием воды, бегущей по камням и перекатывающейся через крошечные запруды, специально сооруженные в русле.

Они остановились и прислушались. И действительно, водяная музыка наполняла воздух: вода звенела, журчала, почти пела. Приятный, расслабляющий звук. Здесь среди зеленых газонов раскинулись цветочные клумбы.

Жаклин ступила на мостик.

– Аполлон был также богом света, и в этом саду светло почти до самой ночи. Солнечные часы на том газоне считаются центром всех садов.

Они пошли дальше. Тропинка неуклонно спускалась с заросшего зеленью берега. Оглянувшись, Джерард заметил, что, хотя крыши дома до сих пор были отчетливо видны, те сады, через которые они уже прошли, словно исчезли. Ничего не скажешь, здесь действительно легко заблудиться.

– Четыре смотровые площадки, – начала Жаклин, когда они добрались до следующей, прямоугольного каменного возвышения с деревянной крышей, – находятся на основных перекрестках дорожек и границах садов.

От каменного возвышении отходили пять тропинок, включая ту, по которой они пришли.

– Мы только что оставили сад Аполлона. Эта тропа, – Жаклин показала на следующую дорожку, – ведет назад, в дом, через сады Посейдона и Венеры. Следующая также ведет к дому, но через сады Дианы, Афины и Артемиды. Позже мы вернемся этой дорогой. А вот эта, – она показала на ту, что шла к южному гребню, – сначала проходит через часть сада Марса, но затем раздваивается. Можно вернуться домой через сад Дианы или продолжать путь по долине, через сады Гермеса и Вулкана. И мы окажемся на тропе, по которой сейчас пойдем, и доберемся до пещеры.

Она пошла вперед; Джерард взял ее под локоть, чтобы помочь спуститься. Жаклин искоса глянула на него и сразу отвела глаза.

– Спасибо.

Едва они очутились на тропинке, он отпустил ее. Они подождали остальных, прежде чем продолжить путь.

– Это сад Марса. Хотя он известен как бог войны, у большинства богов есть и другие, часто противоречащие основному занятия, так что Марс еще и покровитель плодородия и сельского хозяйства, особенно всего, что растет весной.

Клумбы, мимо которых они проходили, были полны цветущих растений и коробочек с семенами.

– Ваш родственник, кем бы он ни был, оказался весьма изобретательным в выборе богов.

Сунув руки в карманы, Джерард шествовал рядом с девушкой, мысленно добавив к списку вопросов о гибели матери Жаклин еще один: почему Жаклин так не любит сад Ночи?

– Сады заложил мой прапрапрадед. Завершил посадки прапрадед, но окончательный вид сады приобрели при моем прадеде.

Прогулка продолжалась. Жаклин называла сад за садом, объясняя связь каждого с богом, по имени которого он был назван. Они прошли через сад Персефоны, жены Аида, богини изобилия, лежавший чуть ниже темной массы сада Аида, ее мужа, повелителя подземного мира. Эта дорога вела к самой нижней площадке обозрения, деревянной, откуда открывался прекрасный вид на узкую бухту, усыпанную камнями, о которые разбивались волны, прежде чем покорно улечься на песок.

Возвышение находилось на перекрестке четырех дорожек. Та, что вела на берег, шла через участок с необычными, доселе не виданными Джерардом растениями.

– Сад Нептуна, бога мори. Эти растения были выбраны, потому что похожи на водоросли или словно принадлежат иному миру.

Все стояли у балюстрады, завороженные видом моря. Над скалами с резкими криками кружили чайки. Слева бухта была ограничена гигантским массивным валуном.

– Смотри, девятый вал! – показал Барнаби.

Джерард повернулся, поймал углом глаза взгляд Жаклин, уловил, как кривятся ее губы ... что теперь?

И тут раздался оглушительный рев. Прежде чем они успели опомниться, из центра валуна вырвался водяной фонтан.

Джерард широко раскрыл глаза. Барнаби схватил его за руку.

– Господи Боже! Да там нечто вроде гейзера! Карстовая пустота в камне?

Жаклин с улыбкой кивнула:

– Именно пустота. Дыра, известная как Циклопы.

– Ну разумеется! – обрадовался Барнаби.

– То, что вы наблюдали, еще довольно слабый взрыв. Во время особенно высоких приливов высота и сила фонтана поистине поразительны.

– Можно спуститься по этой тропинке? – спросил Джерард.

– Да. Но она идет не к Циклопам, не к самому камню – это слишком опасно. Поверхность очень скользкая, а море в этом месте довольно глубоко, да и течение невероятно сильное. Если кого-то втянет в дыру, обязательно разобьет о подводные скалы.

– Не могли бы мы подойти ближе?

Ее улыбка стала еще шире.

– Я и собиралась. Тропа, не доходя до Циклопов, заворачивает и идет назад, к дому.

Жаклин стала спускаться по ступенькам, на последнюю тропу. Джерард последовал за ней.

– Жаклин, дорогая, я подожду вас здесь.

И Джерард, и Жаклин дружно оглянулись на Миллисент. Та скромно улыбалась.

– Хотя я уверена, что у меня хватит сил вернуться отсюда домой, все же последний отрезок пути чересчур сложен для меня.