Страница 22 из 74
— Я понял. У вас тоже есть свой Локуфа, — рассмеялся я. — Только он намного опаснее, чем наш.
По выражению лица Бранта я понял, что задел больную тему и обсуждать ее он не желает.
— Как мы пойдем дальше? — спросил он.
— Через скалы, мимо лагуны. И нам следует поторопиться. Ваши ищейки знают, что вы здесь. Думаю, им известно, хотя бы примерно, где находится Станция. Мы опережаем их, но не слишком. Значит, все зависит от скорости. Особенно, если им удалось напасть на след. Это вполне возможно: людей у Локуфы достаточно, чтобы прочесать местность.
Итак, через десять минут мы снова пустились бежать. Скалы приблизились, и я наконец узнал то место, где начиналась дорога к лагуне. Почва здесь вздымалась высоким каменным горбом. Нам предстоял затяжной подъем изрядной крутизны, и этот участок пути следовало считать самым легким. Подъем был достаточно крут, и мы двигались намного медленнее: силы у всех, кроме Бранта, были на пределе. Я и Горан немного обогнали остальных. Я вкратце пересказал ему разговор с Брантом. У Горана на языке вертелись десятки вопросов, но у меня не было сил отвечать.
Мы взбирались все выше, а погода меж тем стремительно портилась. Тучи потемнели, приближая наступление ночи, поднялся ветер, а за ним начал крапать дождь. Он был совсем не сильным: пожалуй, впервые в жизни я об этом сожалел. Стена сплошного ливня пусть и затруднила бы путь, зато надежно укрыла бы нас от врагов. Шагавший последним Брант периодически останавливался, осматривая окрестности в свое зрительное устройство. Я тоже боялся появления погони, потому что все время подъема по голому склону наш маленький отряд мог легко увидеть любой, кто появился бы из кустарника. Так оно и случилось.
— Они нас обнаружили! — крикнул Брант. — Быстрее! Быстрее!
Я оглянулся, но без прибора Бранта из-за расстояния и сгущавшихся сумерек ничего разглядеть не сумел. Видимо, враги располагали точно такими же зрительными приборами, позволившими нас засечь.
Мы принялись карабкаться вверх со всей возможной быстротой. Брант тащил за собой мальчика, Горан пытался помочь Лотте, но та даже не позволила ему взять поклажу. Словно открыв в себе новый источник сил, она легко двигалась, перепрыгивая с камня на камень. Вершина бугра была уже недалеко. Перевалив через наивысшую точку, мы стали спускаться к лагуне — маленькому внутреннему морю острова, глубоко вдающемуся в сушу и соединенному с океаном узкой, мелкой и извилистой протокой. Кабы не эта подобная ручью протока, пройти которой можно было бы лишь на нашем крохотном ялике, лагуна могла бы стать отличной стоянкой для корабля. Зато для рыб и небольших моллюсков, спасавшихся здесь не только от Зева Дьявола, но и от крупных морских хищников, преградой не была. Воды лагуны кишели живностью круглый год.
Темнота сгущалась, а смоченный дождем камень скользил под ногами, что вынуждало нас двигаться медленнее и осторожнее. Я очень надеялся, что наши преследователи испытывали те же трудности. Во всяком случае, когда с последним отблеском дневного света мы спустились к берегу лагуны, никаких признаков погони я не услышал. Судьба предоставила нам отсрочку: ни ищейки, ни люди Локуфы не смогут обнаружить нас ночью в диком каменном лабиринте, окружавшем залив. Теперь мы шли практически на ощупь. Мне помогали ориентироваться вспышки молний приближавшейся бури, но настал момент, когда я осознал, что двигаться дальше просто невозможно, нужно дожидаться утра.
Ничего, похожего на вчерашнюю пещерку, нам обнаружить не удалось. Кое-как мы расположились на ночь на крохотном пятачке меж каменных глыб под нависающей скалой, завернулись в одеяла и тесно прижались друг к другу. Быстро возвращался ночной холод, но нельзя было разжигать костер. Нам предстояла нелегкая ночь. Гемм вымотался настолько, что отказался от еды. Да и сам я с немалым трудом заставил себя разжевать и проглотить свою порцию, запив холодной водой да глотком спиртного из последнего резерва.
Погоня осталась позади. Далеко ли — близко ли, преследователи вряд ли сейчас находились в лучшем положении, но все же мы не рискнули обойтись без дежурства. Я заступил на пост первым. С расчехленным ружьем в руках я до боли в глазах всматривался в кромешный мрак, лишь изредка прорезаемый бликами молний, вслушивался в шум усиливающегося дождя, перекрывающий все прочие звуки, и понимал, насколько бесполезно и бессмысленно мое занятие.
Текли часы. В положенное время меня сменил Брант, и я, плотно завернувшись в одеяло, уснул мгновенно, несмотря на холод.
Меня разбудил ветер. Холодный и мощный поток сорвал с моего лица одеяло и будто надавал тугих пощечин. Я увидел, что мои спутники тоже проснулись. Над нашими головами низко мчались тяжелые тучи, началась мелкая морось, грозившая обернуться настоящим ливнем. Зев Дьявола продолжал прогулку по извечному маршруту, благостный и безветренный глаз бури сместился в другую часть острова, а место нашей ночевки оказалось в центре бушующей стихии.
Ветер свистел меж камней и скал с такой силой, что приходилось кричать едва ли не во весь голос, чтобы тебя услышали.
— Горан! — заорал я. — Берем с собой только веревки. Все прочее оставляем здесь.
— Ружье, капитан? — Горан показал на мою самозарядку, но я отрицательно помахал рукой. Ружье нам не понадобится, потому что вряд ли поможет, если мой план не увенчается успехом. Впрочем, я не собирался расставаться со своим оружием навсегда и намеревался сюда обязательно вернуться.
В том случае, если у нас все получится.
Гемм дрожал от холода, но храбро отшвырнул одеяло. Его тут же подхватил ветер, готовясь унести, но Горан ловко поймал и снова укутал плечи Гемма, шепнув ему на ухо что-то ободряющее. Все верно, это одеяло мы успеем выбросить когда угодно. Я обвязался концом веревки, бросил ее Горану, который тут же закрутил веревку вокруг пояса Гемма. Следующим в цепочке был он, за ним — Лотта и последним — Брант. Пригнувшись, мы друг за другом двинулись навстречу ветру, семеня, шатаясь и оскальзываясь, словно опьяневшая многоножка.
Буря сделала утро почти продолжением ночи, я видел путь лишь на несколько десятков шагов вперед. Однако принесенная Зевом Дьявола мгла не помешала мне разглядеть нужный поворот. Мы заползли в трещину, обе стены которой можно было достать руками. Столкнувшись с мощью камня, ветер здесь потерял силу, очередные двести шагов мы прошли, будто на прогулке. Но трещина мелела, мы постепенно поднимались к ее краям и скоро вновь оказались на открытом пространстве. Ощутив под ногами мокрую и скользкую поверхность выглаженного тысячелетними ветрами камня, я упал на четвереньки, и моему примеру последовали остальные. Гемм сбросил одеяло. Тяжелую от влаги ткань тут же подхватил ветер. Поднять одеяло в воздух ему не достало сил, он просто смел его в обрыв, как швабра сносит мусор с палубы корабля.
Этот участок скалы, похожий на гладкий черепаший панцирь, мы и преодолевали со скоростью черепахи, цепляясь пальцами за малейшие неровности камня. До относительного укрытия было около ста шагов, которые сделались для нас тысячей, и мы их все же проползли. Сгрудившись в крохотной щели под защитой скалы, мы переводили дух и считали потери в виде сорванных ногтей и лоскутьев кожи на ладонях.
Брант что-то прокричал мне, я не сумел разобрать, знаком попросил повторить, но он лишь безнадежно махнул рукой.
Следующий участок пути был немного проще. Мы лезли вверх по естественной каменной лестнице, практически полностью защищенные от ветра. Правда, навстречу нам потоком мчалась вода. То и дело кто-то за моей спиной оскальзывался, и только совместными усилиями, цепляясь за стены, за воздух и друг за друга, мы не скатывались вниз.
Я выполз наверх и оказался в глубокой луже, налитой ливнем в углублении скалы. Гемм и остальные плюхнулись в лужу вслед за мной, зато, преодолев ее, мы получили возможность перевести дух. Выбравшись из воды, я заполз в темную пасть каменной норы, а когда Брант, последний в нашей связке, втянулся под ее своды, я устало сел, ослабил соединяющую всех нас веревку и помог Гемму принять положение, наиболее подходящее для отдыха.