Портрет дьявола: Собрание мистических рассказов

«Кватернионы»

— то есть «Основы теории кватернионов» (опубл. 1866), работа ирландского физика и математика Уильяма Роуэна Гамильтона (1805–1865), изданная сыном ученого после его смерти.

«Термодинамика

». — По-видимому, имеется в виду одна из работ по химической термодинамике, опубликованных в 1870-е гг. основоположником этой области знаний, американским физиком и математиком Джосайей Уиллардом Гиббсом (1839–1903).

121

Это был портрет судьи в отороченной горностаем алой мантии. В его мертвенно-бледном лице с чувственным ртом и красным крючковатым носом, похожим на клюв хищной птицы, читались суровость, неумолимость, ненависть, мстительность и коварство. Взгляд неестественно блестевших глаз переполняла жуткая злоба.

— В этом описании угадываются некоторые черты внешности судьи Харботтла из одноименного рассказа Ле Фаню; ср.: «Крупное лицо его цветом напоминало ягоду шелковицы; большой угреватый нос,

пылающие яростью глаза и тонкие губы, вечно изогнутые в злобной ухмылке,

отнюдь не добавляли ему привлекательности». В другой главе рассказа Харботтл назван «старым негодяем

в алой мантии с горностаем» (Ле Фаню Дж. Ш.

Судья Харботтл. С. 371, 381. — Курсив наш. — С.

А.).

Ср. также описание

портрета судьи Хоррокса из более раннего рассказа Ле Фаню в прим. к с. 294.

122

Там, на судейском кресле, рядом с веревкой, свисавшей позади его высокой спинки, сидела крыса со злыми глазами судьи, в которых теперь светилась дьявольская усмешка.

— Реминисценция рассказа Ричарда Ладлоу: «В ту ночь я чуть не сошел с ума от страха при виде крысы, ибо, смейтесь сколько хотите, эта тварь уставилась на меня с чисто человеческой злобой, и, когда она подползла ближе и заглянула мне в лицо чуть ли не из-под самых моих ног, в мерзкой морде я узнал <…> дьявольский взгляд и ненавистную физиономию моего приятеля с портрета [то есть судьи Хоррокса. —

С. А.]» (Ле Фаню Дж. Ш.

Рассказ о необычайных происшествиях на Онджер-стрит. С. 406).

123

В центре картины возникло большое, неправильной формы пятно коричневой ткани… фигура судьи с портрета исчезла.

— Идея оживающего портрета покойного судьи явно подсказана Стокеру «Рассказом о необычайных происшествиях…», где она, однако, получила не столь буквальное воплощение. Героя Ле Фаню Ричарда Ладлоу на протяжении недели еженощно терзает кошмарное «летающее» изображение судьи Хоррокса: «Через какое-то время, казавшееся всегда одним и тем же, к окну внезапно подплывала и зависала, точно удерживаемая электрическим притяжением, огромная картина, и тут-то начинались мои мучения, длившиеся часами. Полотно, неведомым образом приклеенное снаружи к оконным створкам, изображало портрет старика в алом шелковом халате, расшитом цветами, — я до сих пор могу описать каждую складочку на нем. Лицо его носило печать интеллекта, чувственности и внутренней силы, но в то же время

дышало злобой и ненавистью. Крючковатый нос походил на клюв стервятника, большие серые глаза навыкате были исполнены холодной жестокости. <…

Портрет сверлил меня дьявольским взглядом, я же, завороженный, в оцепенении не мог отвести от него глаз, и в этих адских страданиях тянулись долгие часы» (Там же. С. 401–402. — Курсив наш. —

С. А.).

124

В массивном резном дубовом кресле с высокой спинкой восседал судья ~ и опять студенту едва удалось ускользнуть.

— Вся эта сцена находит чрезвычайно близкое соответствие в «Рассказе о необычайных происшествиях…» Ле Фаню. Ср. воспоминание Томаса Ладлоу о его смертельном поединке с призраком судьи Хоррокса: «В мягком кресле у камина виднелся чей-то силуэт. Незнакомец сидел ко мне спиной, но я сразу догадался, кто он такой. Он медленно обернулся — святые Небеса! Я узнал это каменное лицо, изрезанное морщинами злобы и ненависти. Призрак, несомненно, знал, что я здесь; при моем пробуждении он поднялся и подошел к кровати. На шею его была накинута веревочная петля, другой конец, свернутый кольцами, он крепко зажал в руке. <…>

На мгновение я застыл, пригвожденный к месту злобным взглядом чудовищного призрака.

Он приблизился к постели и склонился надо мной. В ту же секунду я скатился с кровати и, не помню как, выскочил в коридор. Но чары не развеялись; я еще не пересек долину смертной тени.

Мерзкий призрак очутился передо мной;

он стоял у перил, чуть пригнувшись, и, обмотав один конец веревки вокруг шеи,

помахивал петлей на другом конце, собираясь накинуть ее на меня. На губах его играла омерзительная сладострастная ухмылка,

такая гнусная, что я едва не лишился чувств. Больше я ничего не помню; очнулся я у тебя в комнате» (Там же. С. 411–412. — Курсив наш. —

С. А.).

125

Тогда собравшиеся вышибли дверь ~ на конце веревки… висело тело студента, а на одном из портретов злорадно усмехался старый судья. —

Концовка рассказа, ознаменованная физической смертью протагониста и возвращением губительного портрета в свое прежнее состояние, очевидно, написана не без влияния финальных строк романа О. Уайльда «Портрет Дориана Грея», который был опубликован всего за год до рассказа Стокера. Ср.: «Наконец, после тщетных попыток взломать дверь, они [слуги] полезли на крышу и спустились оттуда на балкон. <…> Войдя в комнату, они увидели на стене великолепный портрет

своего хозяина во всем блеске его дивной молодости и красоты. А на полу с ножом в груди лежал мертвый человек во фраке»

(Уайльд О.

Портрет Дориана Грея / Пер. М. Абкиной // Уайльд О. Избр. произв.: В 2 т. М.: Республика, 1993. Т. 1. С. 187). С учетом вышеупомянутого личного знакомства и любовного соперничества двух писателей внимание Стокера к роману Уайльда представляется более чем вероятным.

126

…нортумбрскихлесах…

— Нортумбрия — англосаксонское королевство на севере Британии, существовавшее с 655 по 867 г.

127

Кингз-Кросс