Как узнать принца?

— О, сэр Эгберт, я так рада, что вы здесь! Представляете, капитан только что получил развернутые новости из Англии. Вы помните то расследование, ну, по поводу младшего сына Ланкастеров? Это изнасилование… то есть соблазнение девицы…

Вивиан неожиданно громко закашлялась, а сэр Эгберт издал громкий вопль и схватился за поясницу. Сью с недоумением посмотрела на них и перевела взгляд на Аделину. Та и ухом не вела. Новости ее так и распирали, и даже если бы сэра Эгберта немедленно хватил удар, а леди Милтон умирала бы от удушья — Аделина Уимзи должна была высказаться до конца.

— Сэр Эгберт, постарайтесь сидеть прямо, все пройдет. Леди Милтон, поднимите руки и нагните голову, прекрасное средство… Так вот, молодой баронет невиновен! Представляете, эта девица оказалась мошенницей. Чего еще ждать от Вест-Энда? Несчастный герцог, сколько ему пришлось вынести! Главное, зачем этот юный идиот пустился в бега? Бог ты мой! Хоть бы у баронета хватило ума вернуться домой и утешить отца! Говорят, герцог при смерти…

Сэр Эгберт встал и величественно провозгласил:

— Дамы! Пришло время коктейлей. Леди Уимзи. Леди Милтон. Джулиан, вперед. Я сказал, ВПЕРЕД!

Все понятно, подумала Сью с горечью. Это их мир, их друзья и близкие. Сэр Эгберт может сколько угодно говорить, что он не сноб, Вивиан может проклинать свою знатность, но вот они уходят с Аделиной Уимзи, а Сью и Майкл остаются, потому что они из другого круга. И незачем Сью, девочке из приюта, знать про позор и горе знатнейшей английской фамилии, уж тем более незачем посвящать в это подозрительного парня из третьего класса. Вот потому сэр Эгберт и изобразил приступ, а Вивиан так ненатурачьно закашлялась. Соблюсти приличия…

— Ненавижу аристократов! У нас в приюте это называлось «лопни, но держи фасон».

— Ого! Принцесса, они ведь твои друзья.

— Я просто развлекаю их, только и всего. Думаешь, они вспомнят обо мне, сойдя на берег? Ничего подобного. Зверушка для забавы. Элиза Дулитл. Подопытный кролик. Можно ли вылепить принцессу из приютской девочки?

— А чего это ты так разозлилась?

— А почему они так по-дурацки себя ведут? Мол, они белая кость, это их дела, а мы — парии.

— Кто?!

— Парии. Так Аделина обозвала Джулиана. Он ведь тоже не ровня им, как и мы.

— Да, пупсик типичный пролетарий.

— Не остри, Майкл. Неужели тебе не противно? Как можно разделять людей по происхождению? Разве хоть один лорд летал в космос? Добирался до Северного полюса, работал пожарным, врачом на «скорой», учителем…

— Сью, не заходись. Среди аристократов тоже попадаются приличные люди.

— Никогда в жизни больше не буду иметь с ними дела! Чтоб мне провалиться.

— Это тебя в монастыре научили такой клятве?

— Не твое дело, понял! Ты скоро сходишь, да?

Майкл помрачнел. Между темных бровей залегла глубокая морщина.

— Д-да… Кейптаун покажется вечером. Ночь еще переночую, оформлю документы и — здравствуй, Африка.

— Прощай, Майкл Беннет.

— Погоди, еще рано. И почему прощай?

— Да это так, к слову. Здравствуй, Африка, прощай, Майкл. Жаль. Будем надеяться, что морская болезнь не вернется, а то кто же будет поить меня бренди?

— Да. Поскольку ты собираешься полностью порвать с миром аристократии, помощи тебе здесь ждать неоткуда. Хочешь, перебирайся в третий класс. Там пролетарии.

— Не хочу. Я вообще домой хочу. Африку все равно не видно, а болтаться на этом корабле еще три месяца — с ума можно сойти.

— Зато пупсик под боком.

— Перестань, Беннет. Джулиан хороший парень, а у тебя синдром Тома Сойера.

— Это что еще?

— Ты как только видишь аккуратно одетого и воспитанного человека, сразу начинаешь хамить. Такой снобизм наоборот. У меня это тоже есть, так что не обижайся.

— Я не обижаюсь. Значит, это потому, что я остро чувствую социальное неравенство?

— Можно и так сказать. В Оксфорде научился формулировать?

— Нет, в туалете люблю читать старые газеты.

— Ох, Майкл Беннет, какой ты все-таки нахал и грубиян…

— Сью?

— Да?

— Можно, я тебе напишу? В Англию. Скажи адрес.

— Зачем?

— Просто так. Перешлю тебе свой, будем переписываться. На свадьбу с пупсиком пришлю тебе шкуру льва-людоеда. Нарядишься в нее и будешь гонять любимого по всей спальне…

— Прекрати. А адрес простой. Храм Марии Магдалины. Приют святой Магдалены. Сьюзан Йорк. Лондон. Англия.

— Хм. Действительно. Ты какая-то мрачная.

— Я нормальная. Настроение плохое.

— Тогда пошли играть в кольца.

— Ты что? Только старушки играют в кольца.

— Мы будем первыми молодыми игроками. Усложним правила. Будем набрасывать кольца с завязанными глазами по звуку.

— Как это?

— Научу. Пошли?

И она опять бестрепетно вложила свои пальчики в широкую жесткую ладонь хулигана и пошла с Майклом Беннетом играть в кольца. Они играли до темноты и собрали вокруг себя целую толпу болельщиков, и Майкл выиграл с разгромным счетом, но Сью не расстроилась, потому что была восхищена его меткостью, а еще потом они пили шампанское на верхней палубе и молчали. Сью думала, что ей ужасно жаль расставаться со смуглым хулиганом, а Майкл… О чем думал Майкл, неизвестно, но мысли эти были мрачны и тяжелы, потому что прояснялось его лицо только при взгляде на Сьюзан.

Они расстались перед ужином, и Майкл пообещал, что обязательно попрощается с ней завтра.

За ужином Джулиан выглядел сердитым и обиженным, но Сью не испытала ни малейшего желания его утешить. Она задумчиво ковыряла утиную грудку и думала о своем. Сэр Эгберт с беспокойством посматривал на нее и все пинал под столом ногу Вивиан, пока старший помощник не попросил вполголоса, чтобы сэр Эгберт прекратил его мучить. Старый лорд возмущенно воззрился на него, потом хихикнул и принялся развлекать дам разговорами. Вивиан смеялась. Сью улыбалась, но сэр Эгберт видел, что она делает это через силу.

Неожиданно Джулиан сменил тему.

— Надеюсь, мой вопрос не будет слишком бестактным, сэр Эгберт. Что же случилось с молодым Ланкастером? Леди Уимзи хорошо собирает новости, но плохо их пересказывает.

Сэр Эгберт до такой степени обалдел от наглости собственного секретаря, что на некоторое время потерял дар речи, а старший помощник подался вперед и с поистине очаровательным для такого крупного мужчины смущением попросил Вивиан:

— Леди Милтон, это ужасная бестактность, но… в самом деле, не могли бы вы хоть немного рассказать нам? Мне выпала честь начинать службу под началом старого герцога Ланкастера, и я очень уважаю этого человека. Что натворил его сын? Вы ведь хорошо знаете эту семью.

Вивиан несколько обеспокоенно взглянула на сэра Эгберта, но тот все еще пребывал в ступоре, поэтому молодая женщина вздохнула и негромко начала свой рассказ.

— У герцога Ланкастера трое сыновей. Младший всегда отличался необузданным нравом и любовью к авантюрам. Поскольку английские законы ставят младших сыновей довольно далеко в порядке наследования, то молодой человек не имел никаких оснований сидеть в родовом замке и наслаждаться жизнью. Он покинул дом в семнадцать лет и с тех пор перепробовал едва ли не все профессии на свете. Сэр Эгберт обрел голос.

— Ну и молодец, хочу я сказать! Зато теперь корона герцога ему нужна, как рыбке зонтик. Он твердо стоит на ногах и способен сам прокормить себя. Многие ли современные юноши могут этим похвастаться? Посмотрите на мистера Фоулса. Если его уволить, он умрет от голода через три дня.

Сью сердито посмотрела на сэра Эгберта.

— Вы все время обижаете Джулиана, но на самом деле привязаны к нему!

— Да, дитя, ты права. Так монах привязан к своим обетам, хуже того, к епитимье. Он бичует себя, чтобы не забывать муки Христовы, так же и я. Держу на службе Джулиана, чтобы… Умолкаю. Леди Милтон, простите меня.

— Ничего, сэр Эгберт. Я бы предпочла вообще ничего не рассказывать, но здесь все свои, а в вашей порядочности я уверена.

Так вот, молодой баронет почти не появлялся в замке. Он учился, хотя и не окончил курс, был спортсменом, солдатом, проводником в тропиках, испытывал новые модели автомобилей, нырял с аквалангом, ходил в горы — одним словом, успел столько, сколько и не снилось нам всем, вместе взятым. Герцог всегда любил его особенной, болезненной любовью-ревностью, ведь герцогиня умерла последними родами.