Страница 83 из 93
— Не имею понятия. Да разве теперь это важно?
Через несколько минут девушку подвели к кораблю. Она едва передвигала ноги и с трудом переводила дыхание. Видимо, Луис пыталась убежать, но они ее догнали. У одного из преследователей были неестественно длинные ноги.
Мужчина жестом показал на выдвинутый трап. Они поднялись по ступенькам и вошли в воздушный шлюз. Внутренняя поверхность шлема запотела, Колли потерял ориентацию и вместо двери сослепу ткнулся в стену. К нему протянулось несколько рук, и кто-то начал открывать застежки его костюма.
Он оттолкнул от себя непрошеных помощников и гордо произнес:
— Я разденусь сам.
Представ перед врагами в одном нижнем белье, Колли почувствовал стыд и странную беспомощность. Вокруг собралась добрая дюжина людей, одетых почти так же, как и их пленники. Взревев, как медведь, Иванович сжал кулаки. В ответ послышался смех, и вперед вышел смуглый гигант, превосходивший Мишу по всем параметрам. Позади первой пары рук у него виднелась вторая.
Колли вышел из оцепенения только тогда, когда его повели по лабиринту коротких коридоров. Он осмотрелся. Те же металлические стены, что и на их корабле, но на родном судне эту скупую обнаженность оживляла настенная роспись, которой увлекался Фейнберг. Экипаж сибиряков состоял наполовину из белых и наполовину из азиатов. У каждого имелось личное оружие. Он увидел нескольких мутантов — их выдавали длинные ноги, странные пропорции тел, удвоенное количество рук и гибкие пальцы с дополнительными суставами. Но большинство изменений, конечно, не проявлялось внешне. Очевидно, команду набирали из супермутантов — по примеру американской экспедиции. Кроме резких отличий Колли разглядел множество нейтральных аномалий, которые не относились ни к плохим, ни к хорошим качествам: лысые черепа, странно расположенные уши и носы, а у одного из сибиряков были длинные перепончатые ступни. Казалось, что они вообще не замечают этой патологии, а возможно, она действительно не имела для них значения.
Пленных провели по небольшому трапу в маленькую прихожую. При виде их часовой, стоявший у двери, взял автомат наперевес и застыл по стойке «смирно». Кто-то отдал резкий приказ, и большая часть команды поспешила удалиться. С пленными остались только двое — четырехрукий гигант и монголоид, чьи быстрые и ловкие движения говорили о неимоверно быстрой реакции. Часовой постучал и, получив ответ, осторожно открыл дверь. Колли смело прошел в комнату первым.
Они оказались в маленькой рубке. Стол и шкаф придавали помещению вид старомодного кабинета. Возле каждого иллюминатора стоял штатив с прожектором, на полу змеились провода, и почти все свободное пространство занимала электронная аппаратура, о назначении которой Колли мог только догадываться. За столом сидели капитан корабля и, по всей вероятности, руководитель всей сибирской экспедиции.
Он мягко улыбнулся и сказал:
— Прошу вас, входите. Если хотите, можете присаживаться, по тогда вам придется устраиваться на полу. Позвольте представиться. Полковник Белинский из Сибирского ханства.
Глава 13
Колли молча взглянул на врага, который стал полновластным хозяином их судеб. Полковнику было около сорока, однако бритая голова и широкое лицо делали его человеком без возраста. Он вел себя довольно непринужденно, но его коренастую фигуру облегала безупречная серо-зеленая форма. Небольшие голубые глаза казались добрыми и дружелюбными, а в очертаниях рта проглядывала утонченная чувственность. Он говорил по-английски с каким-то странным механическим совершенством — без малейших признаков акцента и выразительности.
— Мне кажется, я уже знаю ваши имена, — сказал он после небольшой паузы. — Коллингвуд, О'Нил, Гренфил и Иванович, не так ли? Впрочем, я предполагал, что Вэйн пошлет именно вас. Устраивайтесь поудобнее, господа. И поверьте, вам здесь ничто не угрожает.
Колли медленно опустился на корточки и уселся на пол. Ошеломление рассеялось, и вместе с нахлынувшей дрожью пришло понимание, что с ними случилась невообразимая катастрофа. Но ему все же удалось наполнить фразу нотками сарказма.
— Поверить вам? После того как вы пытались уничтожить нас?
— О нет, — с усмешкой ответил Белинский. — На этой планете вы единственные, кто думает об убийстве. А наши люди хотели просто вывести ваш корабль из строя. Вы обязательно вышли бы для внешнего осмотра, и они захватили бы вас в плен. Ни о каком уничтожении даже речи не шло. Ваши гены сейчас дороже золота, и потеря любого из вас равносильна преступлению против человечества. Тем не менее мы убьем вас всех, если это понадобится, — мягко закончил полковник. — Хотя искренне надеюсь, что такой необходимости не возникнет.
— Но зачем? — вскричал О'Нил. — Зачем нам вообще воевать? Если вы хотите создать здесь колонию — пожалуйста, работайте. Мы и не подумаем вам мешать.
— Структура наших взаимоотношений определяется вопросами национальной политики, — ответил Белинский. — Я бы даже, сказал, что это проблема философского характера. Но сначала мне хотелось бы предостеречь вас от большой ошибки — не считайте нас идиотами. Когда мои люди вернулись и доложили о неудаче, я понял, что нам следует ожидать гостей. Просчитать ход ваших мыслей было несложно. И как видите, мы неплохо подготовились. — Он жестом указал на прожектора. — У нас на борту есть человек, чей слух не хуже вашего, мисс Гренфил, — продолжал полковник. — Мы установили в долине и на склонах приемную аппаратуру, чтобы этот юноша мог услышать любой звук в пределах километра. Вооруженные люди в скафандрах находились в воздушных шлюзах и ждали моего сигнала, а несколько человек, снабженных приборами ночного видения, наводили на каждого из вас прожектора. Так что поймать вас оказалось проще пареной репы.
— Да, — согласился Колли, опуская голову. — Проще некуда. Он привел отряд прямо в ловушку. Ему верили, его считали великим следопытом, охотником и знатоком своего дела. А он ввалился сюда, как медведь, и попал в капкан. Колли сжал кулаки, и на глаза навернулись слезы обиды. Он не оправдал их надежд. Он не соответствовал этому миру. И он отдал бы сейчас полжизни, чтобы улететь домой.
— Теперь мы займемся вашими коллегами, — сказал Белинский. — У нас есть несколько вариантов дальнейшего взаимодействия. Мы привезли с собой оружие, которое может пробить броню корпуса с относительно большого расстояния. Когда появятся несколько пробоин, вашим коллегам придется сдаться в плен. Но мне по душе другой и более надежный метод, который не повлечет за собой уничтожения столь дорогого оборудования.
Луис прижалась спиной к стене. Ее нервы не выдержали, и она закричала:
— Что вы задумали? Почему вы так поступаете с нами? Мы не представляем для вас никакой угрозы. Неужели вам не хватило войны? Неужели вы не знаете, во что превращается наша Земля?
— Теперь немного поздно обсуждать этот вопрос, — спокойно ответил Белинский. — И все же, я думаю, история доказала, что два абсолютно разных мировоззрения не могут существовать в одном пространстве слишком долго. Рано или поздно кто-то начинает главенствовать, и тогда уже не обойтись без насилия и жестокости. Мы все столкнулись с проблемой мутантов, но наше ханство, в отличие от вас, выбрало верный и единственно правильный путь. Многим людям он показался трудным и сложным. И мы знаем, что слабые и безвольные жертвы войны потянутся к легкому и лживому пути Запада. Им не понять циничного обмана. Им не понять, что ваши полумеры приведут человечество к бессмысленной гибели. Но это понимаем мы. И, значит, путь Запада будет отброшен.
О'Нил угрюмо хмыкнул. В уголках его рта заплясали бугорки мышц.
— Кажется, я слышал эту песенку и раньше, — сказал он хриплым голосом. — А что предлагает взамен правительство Сибири?
— Оно предлагает взглянуть на факты, — ответил Белинский. — Взглянуть на факты и понять, что вся эволюция пошла иным путем. Да, мне тоже хотелось бы другого исхода. И я согласен, что последняя война была глупостью, которая едва не довела мир до самоубийства. Любые причины, породившие ее, не стоят и гроша по сравнению с полным исчезновением человечества. Тем не менее война нанесла свой удар. Наследственность людей нарушена, и нет ни шанса на то, что нам удастся восстановить ее прежнюю форму. Это страшная и бесспорная истина. Но мы можем сохранить ростки разумной жизни. Мы можем сберечь ее семена и взрастить богатый урожай. А для этого надо собрать всех тех, у кого остались хорошие гены. Пусть они будут даже немного видоизмененными — в великом море уродов и калек это уже неважно. Вы и сами сделали несколько попыток в этом направлении, но законы вашего общества обрекли их на полный провал. Здесь нужен другой подход, и без принудительных мер нам просто не обойтись.