Страница 14 из 105
Я знал, кто устроил все это, и, отведя Макилрайта в сторону, предупредил его, что, если он еще раз устроит безобразия во время занятий, я ему отгрызу голову в самом буквальном смысле. Шутки вещь хорошая, но не за счет студентов, которые в самом деле хотят чему-то научиться, и не за счет престарелого анахронизма, который изо всех сил старается их научить.
— НАЧАЛИ!..
Предводитель команды шутов взмахнул рукой, и в воздухе рассыпались мелкие цветные огоньки, тут же соединившиеся в длинный язык пламени. Пламя взметнулось выше человеческого роста, переливаясь красным, голубым, желтым, окруженное роем искр… Прищурившись, я всмотрелся в него — и различил в центре огненной ауры гибкий раскаленный силуэт, похожий на ящерицу.
Первокурсница рядом со мной жалобно пискнула. Выпускник с другой стороны потрясенно пробормотал:
— Что это? Демон?
— Нет, это огненная элементаль, — буркнул я. — Саламандра. Чертовски опасная штука, особенно если рядом много дураков.
Я не отводил взгляда от поля, где огненная фигура принялась танцевать, кувыркаться, прыгать, что-то при этом бормоча и выпуская длинные огненные языки. Да, конечно, вокруг поля стояли пожарные в полной готовности и делали пассы, чтобы обезопасить огненную тварь. Похоже, все было в порядке. Я слегка дрожащими руками достал сигарету. И все же ничего хорошего нет в том, чтобы вызывать детей Локи, бога разрушения… и запах опасности все сильнее мучил меня.
Представление выглядело отлично… Я взглянул в хрустальный шар. Аберкромби аплодировал. Но брови Джинни встревоженно сдвинулись над длинными зелеными глазами. Ей все это нравилось не больше, чем мне. Я снова направил шар на Макилрайта, великого шутника Макилрайта…
Наверное, я был единственным зрителем, понявшим, что случилось. Блондин взмахнул дирижерской палочкой. Огненная тварь выпустила крылья. Толстый пожарный, беспрерывно делающий пассы, выглядел совершенно естественной целью для дурацкой шутки.
— И-и-эх!..
Пожарный взмыл вверх. Саламандра заколыхалась… и в то же мгновение стремительно выросла, вытянулась, став выше стен, окружающих стадион. Мелькнула ослепительная вспышка, тут же ставшая расплывчатым пятном — и тварь исчезла.
Моя сигарета превратилась в сгусток пламени. Я отшвырнул ее. И тут же, совершенно машинально, выхватил из кармана фляжку и выбросил. Она уже раскалилась так, что я обжег пальцы; и тут же алкоголь вспыхнул голубым огнем. Толпа зрителей вопила, бросая сигареты, хлопая себя по карманам, где вспыхивали спички, швыряя на землю емкости со спиртным. Королева студенческого городка завизжала: ее тонкое платье занялось огнем. Она успела сбросить его, прежде чем получила серьезные ожоги, и с плачем побежала через поле. При других обстоятельствах это могло показаться интересным.
Саламандра материализовалась в воротах, которые тут же задымились; тварь рычала, источая нестерпимый жар, спаливший траву вокруг. К ней бросился пожарный, выкрикивая истребляющие заклятия. Из пасти саламандры вырвался длинный язык огня, до меня донеслось насмешливое фырканье — и тварь снова исчезла.
Конферансье, которому следовало бы попытаться успокоить зрителей, заорал: саламандра возникла прямо перед его носом. И этот крик послужил сигналом к началу всеобщей паники. Единым движением пять тысяч человек бросились к выходу, Давя и топча друг друга, ослепшие и потерявшие разум от страха, охваченные лишь желанием спастись.
Я перемахнул через скамьи и через чьи-то головы и очутился на поле. Мой рев перекрыл вопли толпы:
— Джинни! Джинни, сюда! Здесь безопасно!
Конечно, она не могла услышать меня в этом гаме, но и сама сообразила, куда бежать, и выскочила на поле, таща за руку перепуганного Аберкромби. Мы встали в центре панического водоворота. Джинни достала из сумочки складную волшебную палочку.
Из клеток вырвались кипящие грифоны. Именно кипящие, я не ошибся; саламандра возникла рядом с их клетками и, резвясь, опустилась на водопроводные трубы.
Завыли сирены, и в небе над нами пролетели полицейские метлы; полиция пыталась остановить паническое бегство. Огненная элементаль на мгновение коснулась одной из метел. Полицейский спикировал вниз, спрыгнул с метлы — а метла, охваченная огнем, свалилась на траву.
— Черт побери! — воскликнул Аберкромби. — Саламандра вырвалась на свободу!
— Наконец-то заметили, — огрызнулся я. — Джинни, ты ведьма… ты можешь что-то сделать?
— Я могу уничтожить эту тварь, если она постоит на одном месте, пока я прочту заклятие, — ответила Джинни. Растрепанные рыжие волосы падали на ее бледное лицо, на плечи, укрытые меховой накидкой. — Это наш единственный шанс… ограничительные чары разбиты, и тварь это знает!
Тут я увидел неподалеку на поле нашего приятеля Макилрайта и, подойдя к нему, схватил за шиворот.
— Твоя работа?! — рявкнул я.
— Да я ничего такого не делал! — заскулил он, стуча зубами.
— Не мели чушь! Я видел!
Он рухнул на траву.
— Я же просто хотел пошутить, — захныкал он. — Я же не знал…
Да, подумал я мрачно, это чистая правда. Он не знал. В том-то и сложности нашего Искусства: опасность исходит из любой силы, используемой человеком, будь то огонь, или динамит, или атомная энергия, или чары. И любой болван может научиться начинать какой-то процесс — ведь при поступлении в колледж он сдает экзамены на третью степень владения чарами… Но далеко не всегда можно с легкостью прекратить начавшееся.
В Трисмегистусе, как и в других университетах, студенческие шалости иной раз превращались в серьезную проблему. Конечно, как правило, они были безобидны — вроде проникновения в женские спальни в плаще-невидимке после вечернего звона и выманивания в окно девичьего белья. Иной раз случались по-настоящему смешные выходки — например, однажды студенты оживили статую одного из бывших — и весьма уважаемых — президентов университета и заставили ее маршировать по городу, распевая непристойные куплеты. А бывали и неумные шутки, как в том случае, когда сопляки превратили декана Хорнсби в камень и целых три дня никто этого не замечал.
Но сегодняшний случай был из ряда вон. Саламандра могла поджечь весь город.
Я повернулся к пожарному, суетившемуся неподалеку; он пытался привлечь внимание полицейских, пролетавших над нами. Но в тусклом переливчатом свете всадники не замечали его сигналов.
— Что вы задумали? — спросил я.
— Я обязан добраться до начальства и доложить, — хрипло ответил он. — И нам, я так думаю, понадобится водная элементаль.
— Я имею опыт обращения с гидрами, — сказала Джинни. — Пожалуй, мне стоит отправиться с вами.
— И мне, — тут же заявил я.
Аберкромби сердито взглянул на меня:
— Вы-mo тут при чем?
— Я оборотень! — рыкнул я. — И в волчьем обличье мне не слишком страшен огонь. А это может пригодиться.
— Прекрасно, Стив!
Джинни улыбнулась мне — старой знакомой улыбкой… Не сдержавшись, я схватил ее в объятия и поцеловал.
Джинни не стала тратить энергию на пощечину. Нет, я напоролся на апперкот, сбивший меня с ног.
— Не позволено! — отрезала Джинни.
Ох, эти трижды чертовы служебные чары! Я видел, что в глубине глаз Джинни таится страдание, но ее разум был вынужден повиноваться правилам Мальциуса.
— Здесь… э-э… неподходящее место для женщины, — забормотал Аберкромби. — Для такой очаровательной леди, как вы… Позвольте мне проводить вас домой!
— У меня есть дело, — нетерпеливо бросила она. — Ка- кого черта эти копы не откликаются? Нам нужно выбраться отсюда!
— Ну, тогда и я отправлюсь с вами, — заявил Аберкромби. — Я кое-что понимаю в заклятиях и проклятиях, хотя… хе-хе… подобные пустяки никогда меня не интересовали.
Даже в такой момент, когда вокруг буйствовала толпа и силы ада вырвались на свободу, я был рад отметить, что Джинни не обращает ни малейшего внимания на знаменитого чаровника Аберкромби. Она угрюмо нахмурилась и огляделась по сторонам. Возле ближайших скамей сидела на земле Королева, завернутая в чье-то пальто. Джинни усмехнулась и взмахнула рукой. Королева сбросила пальто и подбежала к нам. Через тридцать секунд рядом приземлились сразу три полицейские метлы. Пожарный отдал распоряжение, и вся наша компания взлетела над стадионом.