Страница 93 из 111
Я перебросил её еду тебе на палубу.
Сердца Арнанака дрогнули. Была ли это судьба, посланная Солнцем или Янтарной звездой, или сам Бродяга, что меняет судьбы народов, — или это просто совпадение?
Но Ларрека стоял неподвижно, и он перешел к своей цели:
— Тогда хорошо, что мы встретились снова. Да поклянемся мы в мире на два дня, и нашим воинам не нужно будет остерегаться друг друга. — Он махнул рукой, показывая на установленные в его лагере навесы. — Мы принесли пива для наших гостей.
— У тебя, у меня и у этого человека есть работа, которую надо сделать.
— Есть.
Тем временем воины давали клятву, каждый на свой лад, ряды смешались, бойцы разоружались, южане охотнее северян. Ларрека представил по-сехалански Иена Спарлинга, Арнанак вежливо ответил и пригласил их к себе в шатер. Это была обычная палатка, хотя два её крыла были убраны, чтобы легче дышалось, и она стояла на пятачке, покрытом голубыми мечевидными листьями. Семена старклендской жизни в Огненную пору прорастали лучше тех растений, что кормили иштарийцев.
Под пологом была тень, помосты для отдыха, пиво, мехи с водой и бокалы. Иштарийцы подогнули ноги, а человек резко сел, охватив руками колени, лицо опущено вниз, но его выражение можно разобрать. Арнанак сказал ему:
— Та из твоего народа, что зовет себя Джилл Кону эй, в добром здравии. Ей не причинили вреда, и я не собираюсь отдавать такого приказа.
— Это… рад это слышать, — хрипло произнес Иен Спарлинг.
— Я похитил её, когда представился случай, для того, чтобы получить возможность такой встречи, а не для чего-нибудь другого. Мы хотели бы мира. Но мы не получали ответа…
— Ты и не посылал нам слов, — перебил Ларрека, и голос его был суше земли. — Ты только сказал, чтобы легионы ушли и не возвращались.
— Это наша страна, — сказал Арнанак, чтобы человек услышал эти слова.
— Не вся! — отрубил Ларрека. — Наши места мы октады и октады назад выкупили у владельцев, хотевших стать цивилизованными торговцами. И нам часто приходилось бороться с бандитами. А кто из вас, вооруженных варваров, имеет право на наши города?
Арнанак обратился к Иену Спарлингу:
— Мы, тассуры, охотно встречались бы и вели дела с твоим народом. Вы никогда не открывали нам дверь.
— Мы посылали сюда исследователей, — ответил человек. Его речь была очень похожа на речь Джилл Конуэй, но Арнанак уловил в его голосе напряжение. — Но это было задолго до того, как у здешних жителей появилась единая цель или что-то похожее на руководство. Потом у нас начались собственные хлопоты. — Он наклонился вперед. — А сейчас я пришел её освободить. Если ты воистину жаждешь дружбы её друзей, вели привести её ко мне.
— А потом мы поговорим?
— Чего ты хотел бы от нас?
— Помощи. Я слыхал, что вы собираетесь помогать Союзу ближайшие шестьдесят четыре года. Неужели мой народ менее заслуживает права на жизнь?
— Я не знаю… не знаю, что мы могли бы для вас сделать…
— Ага, — угрюмо ответил Арнанак. — Будто я не слышал ничего о работе всемогущих машин в Союзе и даже про обещанные чудеса.
Иен Спарлинг секунду помедлил, и у тассура мелькнуло уважение, когда он услышал ответ:
— Я мог бы тебе пообещать все что угодно, но зачем? Ты слишком умен. Лучше вместо этого сегодня, сейчас, мы обсудим выкуп этой женщины. Попроси невозможного — и ты не получишь ничего. Даже хуже, чем ничего: ты получишь нападение на свою страну и крушение твоих планов. Попроси чего-то разумного — и я сделаю все, чтобы ты это получил.
И тем не менее Арнанак продолжал нападать:
— Если вы можете разорить весь Южный Валеннен, почему вы до сих пор не ударили? Ведь мы же приносим беды Союзу, тому Союзу, который вы хотите спасти. Почему же вы не помогли ему военной силой? Может быть, потому, что у вас её нет?
— Мы… мы просто не вмешиваемся в местные ссоры… — Спарлинг взял себя в руки. — Сейчас ещё не время для угроз.
Назови выкуп.
— Что вы можете предложить?
— Нашу добрую волю, прежде всего и больше всего. Кроме того, инструменты, материалы, советы, которые помогут вам пройти через плохие годы. Вот, например, вместо этой тяжелой ткани для палатки ты мог бы получить ткань во много раз легче и крепче, которая не пропускает воды и не боится огня. С такой палаткой гораздо легче искать еду.
— Нг-нг, я бы предпочел то оружие, которое оказалось у нескольких солдат. — Арнанак взглянул на Ларреку. — И ещё — чтобы вы перестали помогать Союзу.
Командир легиона что-то неопределенно буркнул и отпил на два пальца из своей кружки.
— И это тоже не слишком хорошего вкуса.
— Я знаю, что вы двое переговорили сначала. — Арнанак сидел, сохраняя стальное спокойствие. — Я не думаю на самом деле, что люди были бы согласны — и даже могли бы — отказаться от своей давней цели ради одного из своих. И конечно, та, что у меня в плену, мне об этом сказала. Да будет почтенна её гордость.
— Если так, — сказал Спарлинг, — давайте говорить о том, что можно сделать реально.
— Хорошо, — согласился Арнанак. — Давай, Ларрека. Оставит ли Зера Валеннен по собственной воле и с нашей доброй волей, или нам придется вас истребить? Здесь кости мертвых чтут и получают от них предсказания, но мало от них пользы в Бероннене. Не поздно ещё поторговаться о том, какие острова Огненного моря вы можете себе оставить, — пока мы вас оттуда не вышвырнем, — и лучше для вашего дела будет, если вы вернетесь домой невредимыми.
— Кончай тратить время, — отрезал легионер. — Я думал, мы могли бы поторговаться о мелочах, имеющих кое-какое значение. Если вы оставите в покое наших охотников и рыбаков, они будут ходить малыми группами и не станут пускать пал там, где находятся ваши стоянки. Вот так.
— Об этом можно договориться, — ответил Арнанак. Это тоже не было неожиданным.
— Постойте! — воскликнул человек. — А как же Джилл? Арнанак вздохнул:
— Ты не предложил ничего такого, что отвечало бы её цене как заложницы, не гарантировал, что ты и твои не встанут на сторону Зеры. Ты можешь что-либо такое назвать? Если нет, то мы будем держать её до нашей победы, а время от времени вести разговоры о её цене. И о многом другом. Понимаешь ли ты меня, Иен Спарлинг? Моя цель — да выживут тассуры! И не их обглоданные кости, а весь народ в силе и богатстве. Ты не думал, что мы можем стать теми, кто даст вам большую цену? Даже если позабыть об остальном, у нас сейчас первый настоящий шанс обменяться знанием, которое может стоить больше, чем целый флот товаров. И потому не страшись за нее. Лучше подумай, как передать ей все, что может понадобиться для её здоровья, пока она среди моего народа.
Иен Спарлинг смотрел прямо перед собой. Издалека доносился говор солдат и воинов, бродивших по лагерю. Воздух под пологом сгустился и почти обжигал.
Молчание прервал Ларрека:
— Я знал, что вождь Валеннена должен быть столь же проницателен, сколь и силен. Но до сего дня я не знал, что он ещё и мудр. Очень жаль, что мы должны будем убить тебя, Арнанак. Лучше бы ты остался в своем легионе.
— Мне очень жаль, что ты не сдаешься, — не уступил в вежливости оверлинг.
Иен Спарлинг пошевелился.
— Отлично. Я был готов к такому исходу. Тогда возьмите меня к ней.
— Как? — удивленно переспросил Арнанак.
— Она одна среди чужого ей народа. У вас могут быть лучшие намерения, но вы не её рода и не знаете, как с ней обращаться, а потому можете случайно принести ей вред. Пусти меня к ней. Что ты имеешь против? У тебя будут два заложника.
Арнанак смотрел не на его лицо, столь же непроницаемое и чужое, как лицо даура, а в глаза Ларреки. Командир застыл. Для него это предложение тоже было новостью.
Решение пришло. Что такое жизнь, если не сплошная цепь риска?
— Обещать я не могу, — предупредил Арнанак. — Чтобы добраться к ней потребуется много дней трудной дороги. Да и там тоже не будет легко.
— Тем больше причин идти, — ответил Спарлинг.
— Сначала я хочу просмотреть все, что ты берешь с собой, каждую вещь, в том числе еду. Я все перещупаю сам, и ты мне про все объяснишь, для чего это нужно, пока я не буду уверен, что ты не замыслил предательства.