Страница 11 из 17
– Бошки поотшибаем! – пообещал он, утробно икнув. – Лягавые!..
Кураж амбала передался и Храпу, тот тоже иногда был не прочь пересчитать кому‑нибудь зубы. И хотя батя запретил, но Храп решил, если начнется – сунуть под шумок одному из легавых в дыхло, чтоб того скрутило. А то и ножичком пырнуть.
…Как к столу Козыря подошел некий тип, Щепкин не видел, отвлекшись на баяниста, чьи переборы на миг заглушили гомон в зале. Белкин толкнул капитана ногой и воскликнул: «Ну, еще по одной?..»
Незнакомец встал напротив налетчика, коротко кивнул и что‑то сказал тому. Козырь резко помрачнел. Сердито ответил, дернул головой, словно норовистый жеребец. Расслышать отсюда слова было невозможно, и Щепкин мимолетно подосадовал, что так и не выучился читать по губам. Хоть реплики Козыря разобрать смог бы…
Козырь гостю сесть не предложил, разговаривал с ним, держа на подрагивающих губах усмешку, но глаза были холодные. А руки играли столовым ножом, вертя его так и эдак.
– Контакт… – несколько запоздало констатировал Белкин, украдкой глядя на часы.
– А если не он? – возразил Гоглидзе, но больше для виду.
А сам впился глазами в невзрачного типчика, потом отвел взгляд, кашлянул.
– Что делаем, командир?
– Ждем… – ответил Щепкин, сам стараясь не глазеть на стол Козыря. – Надо сигнал дать, чтобы его на улице приняли.
– Опа! Диана пошла! – вдруг сказал Белкин с долей изумления в голосе.
Капитан обернулся.
Диана и один из ее сотрапезников – что повыше и поплечистее – вышли из‑за стола и начали танцевать. До них в центре зала уже двигались две пары – шустрые парнишки вертели своих мазелей кто во что горазд. Девахи из начинающих блядей крутили задами и томно закатывали глазки. Так что Диана и ее кавалер вышли вполне к месту. И стали ловко откалывать коленца, смещаясь к столу Козыря.
«Молодец, Диана», – мысленно похвалил ее капитан, хотя и не наделся, что та расслышит что‑то интересное.
Маневр Дианы и ее кавалера не удался. Незнакомец кивнул Козырю, мазнул взглядом по залу и пошел к дальнему выходу, который вел через подсобное помещение на соседнюю улицу. Щепкин отметил перекошенное лицо Козыря и кривую ухмылку на его губах. Лихой налетчик был явно ошарашен и встречей и разговором, но держал фасон. Потом что‑то сказал Баклану. Тот пожал плечами, ответил.
– Надо за хлыщом топать! – едва не в голос крикнул Гоглидзе. – Уйдет!
– Уже, – откликнулся Белкин.
Второй франт, что сидел за столом Дианы, медленно встал и направился ко второму входу.
– Нормально, проведет, – уверенно проговорил поручик. – Там его подстрахуют. Командир, что дальше? За Козырем следим?
Щепкин неопределенно пожал плечами. Свое дело они вроде сделали, контакт Козыря вычислили. Теперь его поведут жандармы и проследят до конца. Козыря будут брать на его хате, лежбище уже вычислили. В принципе, работа группы закончена. Но если этот хлыщ – не контакт? Если появится другой? Значит, ждать до упора, пока Козырь не уйдет из трактира.
К столу Козыря подкатил мрачного типа парень, нагнулся к налетчику, что‑то сказал. Козырь тревожно кивнул, бросил внимательный взгляд за спину парня. Что‑то буркнул. Парень стукнул себя кулаком в грудь, чуть повернул корпус, словно желая сделать жест в сторону, но Козырь его дернул за рукав. Наклонился к Баклану, кивнул на сидящую с ним деваху. Баклан посуровел, встал из‑за стола и повелительно махнул девахе. Та покорно поднялась, поджала губы и, гордо вскинув голову, направилась к двери, ведущей к отхожему месту. Подошедший парень посторонился, потом отошел к соседнему столу.
Маневры у стола Козыря Щепкину не понравились. А еще больше не понравились взгляды, которые он перехватил. На них с нескольких сторон напряженно и мрачно смотрели посетители – сплошь молодые мужики, крепкие, битые, с рожами явно не благостными. Да и сам Козырь вроде бы случайно мазанул взглядом по капитану, тут же отвел глаза и нарочито медленно поднес к губам рюмку.
– Нас выкупили, – сказал капитан, – не знаю как.
И тут же перехватил встревоженный взгляд Дианы, которая еще танцевала со своим кавалером неподалеку от стола Козыря. Видать, услышала что‑то. Девушка поправила рукой прическу и тронула сережку в ухе – знак тревоги.
– Надо уносить ноги, – предложил Гоглидзе. – Иначе будет свалка.
– Надо! – с досадой произнес Щепкин. – А если это отвлечение?
Гоглидзе пожал плечами. Может быть и так. Если бандиты вычислили офицеров, то могут нарочно устроить потасовку, чтобы прикрыть контакт Козыря с кем‑то еще. Или просто дать ему уйти.
Не угадаешь так вот, сразу. А надо соображать, и быстро. Схватка с десятком‑другим здоровых лбов капитану не улыбалась. Пока прикрытие с улицы добежит сюда, пока начнет работать… много чего может произойти.
Капитан указал на бутылку и громко сказал:
– Ну, давайте еще по одной, и пора.
И провел ладонями по щекам, словно разминая их. Это был знак готовности к действию.
Гоглидзе разлил по рюмкам воду, с легким прищуром посмотрел на капитана. Щепкин отметил заблестевшие глаза и прищур ротмистра – это у него всегда перед схваткой, сейчас еще руки потрет и шмыгнет носом. Настраивается так…
Гоглидзе неторопливо потер руки.
В этот момент к их столику подкатил шаром молодой паренек с замашками дешевого урки, вертляво склонился.
– Наше вам… с кисточкой… Позвольте за здоровье ваше…
Никто не успел среагировать, как паренек ловко подхватил со стола рюмку Белкина и опрокинул ее в себя. Поморщился, сплюнул.
– Чего это вы сидите как люди, а пьете бурду из лужи?! Нехорошо так… Или в околотке грошей на водку нет? Оголодали, легавые суки?
– Отвали, огрызок! – лениво произнес Щепкин, поджимая под себя ноги и откидываясь назад. – И рот свой закрой, пока леща не словил.
Капитан заметил краем глаза, что из‑за соседних столов поднимаются здоровые бугаи, видимо, подельники Козыря, а сам налетчик сунул руку за пазуху.
– Бей легавых сук! – пронзил воздух чей‑то визгливый голос, легко перекрывший рулады баяна.
Парнишка сцапал бутылку со стола, взмахнул ей и попробовал зарядить по голове Гоглидзе. Но ротмистр отклонился, пропустил удар мимо, схватил парня за отворот рубахи, резко дернул на себя и ловко перебросил через колено. Парнишка с размаху упал на пол и от дикой боли выгнул спину, заверещав тонким голосом.
– Гаси легавых! – опять заорал визгливый голос.
На офицеров с трех сторон кинулись мужики. У кого‑то в руке мелькнул нож, у другого кастет, третий выхватил кистень. Шутить ребятки не собирались.
Щепкин перехватил испуганный взгляд Дианы и ее кавалера. Тот сунул руку за полу пиджака, но вынимать оружие не спешил. Не хотел стрелять в спины людей.
А потом стало не до него. Насели разом с двух сторон, сверкая залитыми водкой глазами, дыша перегаром и перемежая угрозы с матюками. Здоровые, пьяные, разъяренные. Таких ни словом, ни даже выстрелом в воздух не остановить. Только рубить. И без жалости.
Первого капитан встретил ударом ноги в пах, тут же шагнул в сторону, отбил выпад ножом, не успел перехватить руку, отступил, опять отбил удар, ответил сам, сделал захват за отворот пиджака, рванул тело на себя, прикрылся им и шагнул к столу.
Рядом Белкин мощными кроссами свалил двух нападавших, ловко уклонился от удара ногой и дал такого пинка еще одному, что тот отлетел прочь, снося по пути стулья.
Гоглидзе прикрыл тыл столом и встречал налетавших на него ударами ног, а одного самого резвого перебросил через бедро, уронив на упавший стул. Бедолага приложился спиной о ножку и взвыл не своим голосом.
Козырь, видя, что его подручные не смогли свалить легавых, ощерился и потащил из‑за пазухи наган. Когда один из легавых открылся, Козырь вскинул револьвер, взял того на прицел и потянул за спуск. На голову вдруг обрушился чудовищный удар. Налетчик рухнул ничком, не издав ни звука. Револьвер выпал из руки и залетел под стол.