Таня

  Но увидеть на стойке Таню он никак не ожидал. Девушка танцевала с легкой полу улыбкой, не обращая внимания ни на что. Потом перешла на сцену, пока Алла что-то объясняла недоумевающим танцовщицам Таня легко и профессионально разделась. Какие-то пояснения Аллы, переговаривающихся парней. Он все отмечал краем сознания, ему хотелось подойти, снять со сцены и завернув в пиджак унести отсюда. Остановила только рука отца на плече.

  Реквием. Ножи. Страсть. Таня выбила дух. Это было невероятно. Это было красиво. Это было обезличено. Все та же отсутствующая полу улыбка. И язвительный комментарий про микробы. А потом на сцену поднялась Алла. Этот танец завораживал. Он отвлекся и увидел шок и восторг на лицах присутствующих. Всегда несколько человек сохраняли голову: дядя Артур, Стас, он сам и мама.

  Разговор после показательного выступления ошеломил всех. Мысль что эта молодая лет тридцати пяти блондинка мать Тани просто не укладывалась в голове. Как и сумма в три миллиона долларов, внёсшая дополнительное оживление. Потом Таня пошла к выходу и наткнулась на их толпу. Улыбка пропала, на лице возникал привычная маска. Она передала ключи, и тут Илья окончено понял, что она ушла. Таня невозмутимо шла вперед и перед ней все расступались. Ни одного высказывания, ни одного предложения. Девушка просто и четко показала свое отношение к присутствующим, как снизошедшая королева. И теперь Илья понимал многие ее странности и привычки.

  Алла села на стол и принялась крутить в руках зажигалку. Она не то чтобы постарела, просто стала выглядеть лет на тридцать пять.

  - Ты как? - рядом оказался дядя Артур.

  - Нормально. Сам видишь. Я все понимаю, она другая, ей не нравится шест, это нормально. Нельзя любить эту грязь, когда кувыркаешься ней с детства. Но ведь есть нормальные люди, ее несколько раз замуж звали, правда, приличные люди. Я выясняла про них все. Но она даже слушать не захотела. Упертая...

  - Вся в тебя.

  - Согласна, Артур, согласна. Но так тоже нельзя. Не нужна сцена, танцуй для себя, не тяни все в душе. Она этого не понимает. И не хочет понять.

  - А переехать она не хочет?

  - Нет. Я предлагала штаты, у меня там остались знакомые. Просто знакомые, никаких танцев, ничего. Просто нормальная жизнь. Но нет, не захотела. Чем больше дети, тем больше проблемы.

  - Ничего, Ал, все еще образуется.

  - Надеюсь. Это больно видеть, как твой ребенок страдает и не быть в состоянии помочь.

  - Она все-таки хочет уехать?

  - Да. Но не в этом проблема. Сам знаешь, пару звонков и все будет решено. У меня даже один из них, - кивок головой, - предлагал сына Танюшке в мужья.

  - Даже так?

  - Именно. Но не срослось. Я просто не уверена, что дома ей будет лучше. Пусть пока попробует здесь, а там посмотрим.

  - Ладно, ты жива, здорова. Все буде нормально.

  - Верно. Так, девочки, посмотрели, как надо танцевать, а теперь пробуем сами. Давайте по очереди. Танец это не просто заученные движения в два притопа три прихлопа, после нормальных танцовщиц ваша самодеятельность на уровне кружка уже не прокатит. Я даже поэтому не буду просить Таню танцевать, иначе вам помидорами закидают. Все, подумала. Начали...

  И дальше началось избиение младенцев. Фигурально, конечно, но началось. Зрители разошлись. Илья вышел на улицу проветрить голову и подумать. Через пару минут к нему присоединились родители и Давид.

  - У меня только один вопрос - ты уверен, что тебе нужна такая теща?

  Илья невесело усмехнулся. В том, что Алла загрызет любого посмевшего обидеть своего ребенка, он не сомневался, причем, если потребуется, загрызёт буквально.

  - Согласна, она весьма интересная женщина, - заметила мама. - Хотя теперь пожалуй, я понимаю Татьяну. Жизнь в такой среде накладывает свой отпечаток.

  То что Таня маме не понравилось не вызывало сомнений, и если сначала она была настроена более миролюбиво, то теперь точно будет против. Илья хмыкнул, только этого ему для полного счастья не хватало. Нет, он был убежден в своем выборе и Тане. Но чтобы нормально общаться со всем многочисленным семейством, желательно получить их поддержку.

  - Теть Вик, ты же не хочешь поставить ультиматум - или семья или Таня? - влез с вопросом Давид.

  Мама покачала головой. Хоть это радует.

  - Что ты планируешь делать? - спросил отец.

  Он редко во что-то вмешивался, предоставляя решать матери, но всегда и во всем контролировал результат. Илья долгое время полагал подобную модель отношений единственно верной и только позже понял, что бывает иначе.

  - Пока не знаю.

  - Съезди, узнай как у нее дела на новом месте. Может там нужно гвоздь забить... - предложил Давид.

  - Она справиться с этим сама или вызовет специалиста, - перебил Илья.

  Его стали несколько напрягать советники, коих развелось множество.

  - Это естественно, ее приучили к полной самостоятельности и самодостаточности, - пояснила мама.

  - Да, теперь понимаю.

   Постояв еще пару минут все стали расходиться. Илья в компании с Давидом поехал к себе домой. Родители уехали по своим делам.

  Уже в машине Виктория посмотрела на мужа и тихо сказала:

  - Не нравится мне эта девочка. Ни под каким видом, не нравится.

  - Из-за стриптизерши?

  - Да. Это просто немыслимо, не мог найти кого-то нормального?

  - Нормальных было много, а результата нет.

  - Да, но...

  Виктория принялась возмущенно делиться впечатлениями, но вдруг осеклась. Это первый раз, когда сын настолько растерялся, что готов принять их помощь. Илюша всегда был сам у себя на уме, полностью пойдя в отца. И всегда сам принимал решения касательно своей жизни. Ему было бессмысленно давать советы, сын их просто игнорировал. Нет, он, конечно, мог чем-то воспользоваться, но только если считал это нужным и верным. Он вообще отдалился от родителей. И последние лет пятнадцать был полностью у себя на уме. Виктория почти смирилась с этим, надеясь что когда сын жениться ситуация наладится.

  Они были в курсе жизни сына, основных событий, так сказать. Покупки дома или машины, чего-то интересного на работе. И все. Никаких личных чувств и переживаний не было. Вообще эмоций не было в принципе. Даже когда Илья женился, потому что Оля, ее тогдашняя любовница, забеременела, он просто позвонил и поставил в известность. На свадьбе Илья был, как всегда сдержан и равнодушен. И потом, после рождения Серёжки никаких эмоций не было, ни по отношении к жене, ни при общении с ними, только ребенок вызывал что-то. К несчастью недолго. Илья сделал тест на отцовство, и выяснилась, что Сережа не его сын. Через две недели Оля попала в аварию, она и Сережа погибли. Виктория до сих пор была убеждена, что их убил или Илья или ее собственный муж. Хотя оба категорично отрицали подобное. Может и не они лично, но семейство было достаточно велико и беспринципно, чтобы пойти на подобное. Виктория давно, еще во времена перестройки поняла, как ей повезло или не повезло. Вся многочисленная родня смогла выжить, приспособиться, подстроиться под новую ситуацию. Кто-то погиб, кто-то умер, не выдержав изменений, но большая часть выжила и стала процветать. Илья был таким же, как все, в отличие от Кристины. Ее дочь не смогла, не захотела жить в таком мире. Она умерла от быстротекущего рака в двадцать пять, несмотря на дорогостоящее лечение, на новейшие препараты Криста ушла.

  - Не думай об этом, - неожиданно сказал муж и крепко сжал ее руку. - Она ушла и ей там лучше.

  - Да, но...

  - Зато Илья изменился, как ты и хотела.

  - Я не уверена, что хотела таких изменений.

  Сын изменился. Нет, не сильно, но впервые за долгое время он открыто проявлял эмоции. Чем-то Татьяна смогла затронуть. Чем-то зацепила. И Илья слушал, впервые за долгие годы он советовался. Виктория была в шоке, когда сын появился в воскресенье и попросил совета. Она настолько растерялась, что просто стояла и открывала рот. Она узнала от мужа, что Илью заинтересовала бывшая девушка Влада. Но это и так было понятно, с чего еще одиночка сын согласился терпеть рядом с собой эту парочку. Во время семейных сборищ Виктория присматривалась к девушке и внимательно слушала Лену - мать Влада. Та, конечно, души не чаяла в своей чаде, хотя неуравновешенность и невоспитанность бросались в глаза, но к ним привыкли. Они были своими, поэтому многое прощалось. Многое, но не все, нетрадиционную ориентацию не поняли.