Страница 114 из 162
Из его уст прозвучало буквально следующее заявление: «И согласно нашему положению, ученики не имеют власти обращаться против своих учителей и ими управлять. Не дано им такого права Христом, их Господом, согласно справедливым законам, которые Бог Творец написал в человеческой природе. Поэтому чада не имеют власти изгонять своих родителей из их наследства, но родители имеют власть над детьми. И рабы не могут красть у своих господ свободу, но господа имеют власть над рабами. Равно жёны не имеют власти господствовать над своими мужами, но были подчинены им, и они господствуют над ними. Жёнам приказано любить своих мужей, покоряться им и повиноваться, мужам заповедано только любить их, не подчиняться им, а где мужи уступают, покоряясь своим жёнам, они навлекают на себя наказание, так как они не исполнили законоположения, которое Бог написал в природе. Праведно прежде всего то, что всё совершенно было исполнено в Св. Церкви: как один есть Отец Истины и один Сын Его Спаситель Христос, и один Св. Дух Утешитель, так и один Его верный казначей Симон вар Иона, который получил имя Кифа и которому Он обещал: «на сем камне Я созижду Церковь Мою», и ещё «дам тебе ключи Царства Небесного». Христос не сказал всем ученикам «на вас Я созижду», ни «вам Я дам». И хотя благодать священства находится у всех апостолов, но есть только один примат, который есть духовное отечество. Он не был дан всем, но как одному истинному Богу, так и одному верному управителю, чтобы он был главой, ведущим и ответственным за своих братьев. Эти законы и постановления были сохранены в нашей Церкви».
По мнению Агапита и его единомышленников, Христос вручил «примат» над всеми архиереями апостолу Петру, преемником которого единственно является патриарх Антиохии. Неприятная неожиданность для Рима! По Агапиту, патриаршество вообще представляет собой особое священническое служение, хотя он и не утверждал «сверхапостольства» Петра. И пусть впоследствии претензии Антиохии на главенство были существенно подорваны, учение о примате её патриарха во Вселенской Церкви повлияло на внутрицерковные процессы[762].
Понятно, что Антиохия без особого пиетета относилась к Александрийской кафедре, склонной к увеличению окормляемых ею провинций за счёт соседей, что, конечно, больно било по авторитету и бюджету Антиохийских архиереев. Кроме того, арианские споры и мытарства св. Василия Великого и св. Григория Богослова в ходе выстраивания отношений с гордым Римом не могли добавить особой теплоты в чувства этой кафедры к понтифику. Это было настолько очевидным для всех, что, несмотря на апостольское происхождение обеих кафедр, Рим не считал возможным оказывать Антиохийскому архипастырю дополнительные знаки уважения и внимания. А Антиохия, вольно или невольно вынужденная искать союзника на стороне, сблизилась с Константинополем, отдав ему на кафедру трёх своих сыновей, прекрасно понимая, как неприятно для Рима всё растущее влияние архиерея новой столицы.
Это противостояние двух великих кафедр мира, зачастую проявлявшееся в самых неприглядных формах, обуславливалось и теми различиями их богословских школ, которые сформировались очень рано. Александрийцы, следуя своим религиозным воззрениям и стремлениям, «без всяких рациональных околичностей созерцали во Христе Бога. Для них не важны были рассуждения о том, как выразить и объяснить таинственное единство во Христе. Их живое религиозное чувство просто созерцало во Христе это непостижимое, недоведомое, но и совершенно неделимое единство». Напротив, у антиохийцев элемент рассуждения преобладал над возвышенными, мистическими полётами мысли. Они трудились над рациональным обоснованием христианских формул, причём некоторые антиохийские богословы увлекались задачей рационального выяснения догматов до такой степени, что «во имя логической последовательности в своих построениях готовы были пожертвовать и верой в Божество Христа (Арий), и единством Его существа (Несторий)»[763].
К сожалению, неосмотрительная позиция епископа Иоанна Антиохийского во время Собора 431 г. несколько уронила авторитет третьей по иерархии Церкви. А поведение епископа Домна на «Разбойном соборе», хотя бы и оплаканное им позже, ещё более подорвало её влияние, что вместе с уменьшением площади (за счёт потери богатого Кипра) окормляемой ею территории ещё более способствовало фактическому её ослаблению. Отцы Собора приняли очень обидное для Антиохии решение, несмотря на то, что сам Иоанн Антиохийский пытался решить проблему закрепления за его церковью Кипра через высших военных чиновников. Но его даже не заслушали, когда рассматривалась жалоба киприота. Справедливости ради нужно сказать, что всё же 8 правило Эфеса написано в осторожных выражениях и допускает возможность пересмотреть спор, если обнаружатся «древние обычаи» в пользу Антиохии[764].
Но в целом, влияние Антиохии падало, а набеги восточных варваров не могли не коснуться и условий её существования — конечно, не в лучшую сторону. Некогда великий город всё более и более терял паству и епархии, попадавшие под власть инородцев.
Иерусалимская церковь. Как гласит 7 правило Никейского Собора 325 г., «поскольку утвердилось обыкновение и древнее Предание чтить епископа, пребывающего в Элии (название Иерусалима в то время. — А.В.), то да имеет он последование чести с сохранением достоинства, присвоенного митрополии». Эта небольшая кафедра, постоянно спорящая за первенство с епископом Кесарии, не имела особого политического значения, хотя её авторитет в церковном плане был невероятно устойчив и высок. Это был город, где проповедовал Сам Спаситель, в котором состоялся первый Апостольский собор (49 или 51 гг.), жили Его ученики, а первым епископом стал брат Иисуса Христа св. Иаков Праведный.
Её история начинается с 33 г. от Рождества Христова, причём состояла она из эллинизированных галилеян; в самой Галилее господствовал арамейский и греческий языки. В 67 г., за год до взятия Иерусалима римским полководцем Титом, первые христиане, памятуя о пророчестве Христа, покинули город и тем спаслись. Они отправились в город Пеллу, ставший резиденцией Иерусалимской церкви. Там христианская община избавилась от крайних иудейских элементов и приняла греческий характер. Её членами стали сирийцы, греки, палестинцы. Когда в 136 г. христиане вернулись в Иерусалим, их община носила сугубо греческие черты. Все её епископы являлись греками, и члены общины общались между собой по-гречески[765].
В церковном плане значение Иерусалимской кафедры было невелико, хотя св. Елена Равноапостольная, мать св. Константина Великого, а затем св. Евдокия, сделали очень многое для благоустройства города и строительства новых храмов, монастырей. Как следствие, многократно увеличивается поток пилигримов, и влияние города медленно растёт. И теперь епископы Иерусалима принимают деятельное участие в делах церковного управления.
В ходе арианских споров Иерусалим стал цитаделью Православия. Его епископ Макарий созвал здесь в 346 г. Собор, поддержавший св. Афанасия Великого, и посвятил Максима в епископа Диоспольского. И хотя впоследствии влияние епископа Кесарии ослабело из-за разделения этой большой митрополии на три части, первенство Иерусалима, как митрополии, признавалось по-прежнему далеко не всеми. Даже известны послания блж. Иеронима, резко критиковавшего епископа Иоанна Иерусалимского за то, что за разрешением спорного вопроса тот обратился не к епископу Кесарийскому, а в Александрию, чем нарушил иерархию должностей[766].
С начала V в. епископ Кесарии начал уступать свои права Иерусалимскому собрату, поскольку повсеместно Иерусалимский престол относили к числу важнейших апостольских кафедр. И епископ Ювеналий Иерусалимский предпринял многочисленные попытки, чтобы увеличить права своей кафедры. Он пытался добиться успеха ещё на Эфесском Соборе 431 г., но напрасно. Дошло до того, что св. Кирилл Александрийский даже написал письмо папе св. Льву Великому, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не удовлетворял просьбы Иерусалима получить митрополичьи права и власть над соседними провинциями.
762
Шабанов Д. «Примат Петра» в Антиохийском патриархате и Селевкий-ском католикосе V века».
763
Епифанович С.Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 2003. С. 17, 18.
764
Епифанович С.Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 2003. С. 268–270.
765
Скарлакидис Харрис К. Святой Свет. Чудо в Святую субботу на Гробе Христа. Афины, 2011. С. 18–27.
766
Терновский С. Очерки из церковно-исторической географии. С. 8.