Алина

  - Играли в догонялки.

  - И как?

  - А черт его знает, - отозвался Марк.

  Домой они приехали в десять, промокшие и продрогшие. Причем Марк, переодевшись, поехал на мойку - приводить машину в нормальный вид. Алина ждала его дома с горячим ужином:

  - Ешь, герой.

  - Спасибо. Без яда?

  - Дома не было, а магазины закрыты, но завтра обязательно куплю. Хорошо отдохнули?

  - Не то слово.

  - Надо будет повторить?

  - Только через мой труп! - воскликнул он, поднимая руки. - У меня столько костюмов не будет.

  - Этот завтра отнесу в химчистку, а тебе надо купить что-то кроме костюмов. Давай в выходные сходим? Или завтра вечером?

  - Давай лучше завтра.

  - Давай.

  И она снова оставила недопитый напиток на столе. Заметив взгляд Марка, фыркнула и вылила в раковину. Его сначала раздражала эта манера оставлять чай, кофе или травяные чаи, а потом, вернувшись, доливать горячей водой. И если с травами Марк более - менее смирился, то чай и кофе сразу выливался. И по приходу заваривался свежий. Алина злилась, смеялась, а потом смирилась. Она, смеясь, обрадовалась непрозрачному заварному чайнику для травы, купленному Марком.

  Как-то странно, но за это время они оба смогли привыкнуть к привычкам друг друга, в чем-то меняя свое отношение, в чем-то переубеждая. При этом оба, как данность, приняли привычки деда, не пробуя их изменить, а подстраиваясь самостоятельно. А незаменимая домработница Ираида Степановна навела во всем порядок, разложив по полочкам, так чтобы удобно стало всем.

  Марк остановился и недоуменно посмотрел на деда:

  - Так я уже?

  - Да, ты просто этого еще не понял. Алина часть тебя, как говорят муж и жена одна сатана. Вы уже стали таким целым. Алина, в магазине выбирая сыр, смотрит на те, что тебе нравятся, хотя сам видишь - она ест все.

  - Это точно.

  Алина в отличие от Марка, считавшего себя сырным гурманом, любила и с удовольствием ела все сыры, не особенно в них разбираясь. Как такое может быть, Марк до сих пор не понимал. Как можно лакомиться каким-нибудь 'Российским' сделанным в близлежащей деревеньке? Вкус у Адыгейского, игнорируемого Марком раньше действительно весьма неплох. Особенно когда хороший, свежий сыр. Но все остальное? В итоге Марк принялся объяснять Алине прелесть того или иного сыра, выбирая разные сорта в особом 'сырном' магазинчике в центре. Собственно, хотя Марк это не афишировал - магазин принадлежал ему. В их городе до этого найти хороший сыр было целой проблемой, а магазин Марк завел по одной причине - заказывать для себя сыр кругами бессмысленно, его не успеешь съесть. А так может раскупится. Как ни странно, но действительно раскупался, с каждым годом постоянных клиентов становилось все больше, ассортимент шире. В выборе новых сортов принимала участие управляющая магазином, сам Марк и в последнее время Алина, предлагая новые экзотические сорта. Как ни смешно, но выбранные ею сорта мгновенно расходились. У странных, необычных сыров - с шоколадом, например, бред, по сути - находились свои любители, приходящие снова и снова. Та же умничка Алина предложила продавать сыры не только в розницу, но и небольшим оптом - паре элитных ресторанов города, где смогла легко убедить директоров, а в одном и собственника - Алекса - в необходимости внести изменения. Она просто приходила и предлагала принести сырное ассорти или сырную корзинку, которая была в меню у всех и включала три - четыре вида хорошего сыра. И доставала небольшое ассорти из магазина - пять необычных сортов. Демонстрация оказывалась убедительной. Всегда получалось выбрать несколько сортов из огромного ассортимента магазина, на вкус пробующих, которые потом и заказывались. Так что Алина приносила прибыль. Марк пообещал ей и себе съездить вдвоем на сыроварни Франции и Швейцарии, там, где ему нравилось больше всего. Как только будет возможность оставить Ари на неделю без внимания родителей.

  - Дед, умом я все понимаю, но как-то ... неправильно оно что ли, не так...

  Марк замолчал, не в силах продолжить мысль. Альберт Генрихович усмехнулся:

  - Ты думал - будет как на вулкане? Южные страсти? Всплески чувств? Эмоции, заглушающие разум?

  - Ну...

  - Не нукай, - недовольно сказал дед. - Говори четко. Думал. Бабку помнишь? Яну?

  - Помню.

  Шумная. Вечно недовольная. Злая. Неприятная в общении. Марк старался избегать ее как мог, впрочем, так поступали все в семье.

  - С Марией - матерью Дитриха и вашей биологической родственницей у нас были ровные теплые отношения. Мы поженились по настоянию и сговору родителей после войны, время было непростое. Я работал в больнице и учился, мои родители преподавали и работали за двоих. У Марии родителей репрессировали в военное время как социально опасных элементов. Мария жила с нами, мы жили хорошо по тем меркам. Родители врачи - хорошие специалисты, несмотря на немецкие корни. Моих родителей 'направили' помогать организовывать медицину, в лагеря спустя пару лет. Мы поженились с Марией раньше и ее не тронули, а как только я закончил учебу, родился Дитрих. Ему было семь, когда Мария умерла от осложнений после воспаления легких. Мне было хорошо и удобно с ней, мы прожили рядом больше десяти лет. После ее смерти я долго выбирал жену. И выбрал полную противоположность. Яну. Яркую. Живую. Активную. Роман с ней был фейерверком. Но совместная жизнь напомнила вулкан. Через пару лет я осознал насколько ошибся, но Яна пробовала забеременеть и все время неудачно. То выкидыши, то замершие беременности, то лечение. Уйти не вышло, а потом я привык к ней рядом. Тогда же я стал заниматься университетом, хотя сначала не собирался заниматься учебной деятельностью, но постепенно стал все больше времени посвящать этому. Эмоций оказалось слишком много для меня. Я не мог дышать свободно. Яна все время ревновала и имела на это причины - Марии я никогда не изменял, а Яне постоянно. Ее смерть стал освобождением для нас обоих. Яна так и не стала частью семьи, в проигрыше оказались все. Не совершай моих ошибок, - посоветовал дед.

  Для Марка было открытием отношения деда со второй женой. О бабушке Яне у него самого были негативные воспоминания, но Марк искренне полагал, что у них с дедом были другие отношения. Как впрочем, и известие о неверности деда удивило. Марк всегда был свято убежден в верности мужчин их рода - деда, отца, Игоря. То же самое Марк полагал нормой и для себя, поэтому и думал об изменении отношений с Алиной. Готов или нет? Будет или не будет верным?

  - Искушение будет всегда, - неожиданно сказал дед. - Я мог удержаться, но не стал. Правильно или нет, не знаю. Твой отец смог, несмотря ни на что, он не пошел моим путем. Игорь тоже выбрал эту дорогу, но у него еще все впереди. Чтобы не выбрал ты, это твой выбор и твой путь. Думай сам. Измена дается не столько физиологически, сколько нравственно. Причем что с нее получаешь - еще вопрос... - задумчиво закончил дед.

  И воцарилось молчание. Марк не знал, о чем думал дед, он сам неожиданно понял - это действительно его выбор, причем сходный с выбором Алины - худеть или нет. Она выбрала стройность из-за чего стала ограничивать себя в еде, заниматься фитнесом и относиться с юмором к легким добродушным издевкам и комментариям Марка. Марк мог решиться и сесть на своеобразную диету: одна Алина вместо всего остального многообразия окружающих его женщин. Так ли много он потеряет, подумал Марк, глядя на молоденьких мамочек с пивом в карманах колясок. Такое ли удовольствие он получал? Сам секс становился просто физиологической разрядкой. Удовольствие от общения, от женского общества в последнее время он получал, исключительно в компании Алины. Остальное было иначе - легкие беседы ни о чем с многочисленными знакомыми не важно, какого они пола. Серьезно воспринимались Алина и Даша, ну еще мама, но мама это совершенно другое. Странно, но Марк никогда до этого не задумывался на такие темы. Началось все со слов Даши сказанных пару лет назад и с тех пор тема верности всплывает периодически. Заставляя Марка прилагать лишние мысленные усилия, что ему делать не очень и хотелось. Оказывать перед дилеммами, выбирать, думать, рассчитывать, строить планы на далекое будущее - отдать сына на футбол или единоборства? Почему возник последний вопрос, Марк не понял, но резко застыл, опешив, над этим он еще не задумывался. Аристарх был слишком маленьким. Подняв десятимесячного сына перед лицом, он удивленно посмотрел на меленького серьезного недоумевающего человечка, которого так резко разбудили. Ари всегда был маленьким, но теперь он выглядел как человек, а не что-то страшное, как показалось Марку сначала.