Дорога на Аннапурну

…Лхоцзе, Макалу, Чо-Ойю, Дхаулагири, Манаслу, Аннапурна — просто произнести это для меня всегда была большая радость. А уж увидеть своими глазами!.. Как говорит мой друг Седов: «Может, у тебя, Маринка, и хорошая карма, но с Гималаями ты явно перебарщиваешь!»

Долгое время северные Гималаи скрывали ото всей Земли древнюю долину Катманду. Разве туда доберешься через сплошные пики небесные и отроги?

Зато в районе королевства Мустанг, до наших дней почти недоступного белому человеку, граница Непала охватывает часть Тибетского нагорья — самую что ни на есть высокогорную пустыню Бхот, истинную Крышу Мира! Сюда не докатываются муссоны, несущие влагу с Индийского океана, а сквозь гималайские коридоры дуют чудовищной силы ветры.

Вот как у меня все, как в настоящей географической книге, будто бы пишет какой-нибудь ученый, а не такой лопух, у которого всю жизнь была тройка по географии.

Да, пришла пора признаться, что я — несбывшийся географ. Я очарованный странник, пьянеющий от одного только слова «плато», «пролив» или «перешеек»!.. И если бы Гималаи не позволили мне приблизиться к ним, пасть ниц у подножия, посыпать главу гималайскою пылью веков и омочить ладони в своих ледяных клокочущих реках, то им самим пришлось бы надвинуться на Южный округ Москвы в районе Зябликово и вознестись в небеса перед моим окном на девятом этаже, так я их страшно хотела повидать — со всеми их чудесами!

Именно там, в Гималаях, бродит снежный человек — йети (или точнее о йех-ти), чей протяжный крик, говорят, можно услышать с наступлением сумерек, да и увидеть его самого иногда удается в зимние месяцы, когда это мохнатое существо спускается из холодной альпийской зоны ближе к человеческому жилью. Сияющие же НЛО, наоборот, поднимаются в небо чуть ли не из близлежащей долины. В подземном королевстве Агартха (на санскрите — «недоступный», «неуязвимый») восседает Король Мира. И насчет высокогорного царства Шамбала (оно же Шангрила и Тарсиг), страны Махатм или Великих Мастеров, которые вершат судьбы человечества, — еще со времен знаменитой тибетско-гималайской экспедиции Николая Рериха никто не сомневается! (Правда, Рерих так и не ступил на землю Шамбалы, зато вестники этой мифической страны являлись ему сами, писали письма и Николаю Константиновичу, и некоторым другим продвинутым адресатам…)

«Письма Махатм», оригиналы которых сейчас хранятся в Британском музее в Лондоне, переведенные на русский язык, прокомментированные Еленой Ивановной Рерих, подарил мне на день рождения Толя Топчиев, моя первая любовь, профессор географии и, между прочим, родной внук доктора Рябинина, сопровождавшего когда-то экспедицию Рериха.

Толик нам настоятельно советовал купить карту рельефа Непала.

— Без карты рельефа в Непале вообще делать нечего! — наставлял нас Толя перед нашим отъездом. — К тому же, — он говорил, — вам надо обязательно купить и взять с собой в Непал велосипеды!

Мы с Лёней послушно отправились в спортивный магазин, долго выбирали, какие подешевле и полегче, так ни на чем и не остановились, и хороши бы мы с ним были с велосипедами, когда в ту безумную ночь опоздали на самолет…

Потом я увидела знакомую красную землю Индии, равнина, равнина, и вдруг — совершенно внезапно — на нас накатили горы. Зеленые, лесистые, заоблачные, казалось, необитаемые — редкий случай, когда вспыхивало солнце, отраженное плоской крышей человеческого жилья. Наш самолет почти касался брюхом древесных крон, и всякий раз, чтобы перелететь через вершину этих высоченных гор, нам надо было хоть немного забирать повыше.

Никодим, не отрываясь, глядел в иллюминатор самолета, весь в солнечных лучах. А Лёня летящим почерком записывал на листочке:

3 глава

Джай Непал!

Мы приземлились в Катманду, и, что интересно, волею случая вновь не встретились с нашими уральскими друзьями! Хотя именно в момент, когда мы с Лёней взволнованные входили в здание аэропорта Трибхуван, они ступили на летное поле, решительно направляясь к тому самому самолету, на котором мы прибыли в Непал!

Одиссей возвращался, пространством и временем полный.

Семеро из них во главе с Володей Наседкиным, преодолев четыре перевала выше пяти тысяч метров над уровнем моря, совершили путешествие на джипах через Гималаи по Тибетскому плато до священного города Лхаса (тибетцы произносят это слово, будто подзывают маленькую птичку «Ласа, Ласа!»), что означает «обитель богов». Сюда, гордо говорили потом уральцы, не смогли доехать ни Рерих, ни Блаватская, ни даже Пржевальский.

Слава Пономарев, музыкант, поселился в монастыре в Катманду, внимал музыке сфер. Шабуров-Иисус Христос посетил родину Будды в Лумбини, вживался в образ пустынника Сиддхартхи Гаутамы, одаренного знанием и благими подвигами. Кто-то вдоволь покатался на слонах в Королевском национальном парке, кто-то на вертолете облетел вокруг Эвереста, наблюдая восход солнца над Гималаями.

А может, мы с Лёней их просто не узнали после того, что они тут пережили? Недаром народная непальская пословица гласит: «Если три дня не видел друга — смотри на него новыми глазами».

Теперь я представляю себе, как эти ребята, обветренные, бронзовые от загара, не глядя по сторонам, проходят сквозь нас, а мы — сквозь них, будто в разных измерениях — несоприкасающихся. Как они шагают к самолету, только-только закончив прощальный пикник в тени кустарника на берегу великой реки Брахмапутры, блистательно освоившие непальский тост: «Джай Непал!» — «Да здравствует Непал!», китайское выражение «все будет в порядке!» — «все будет „хуй хаодэ!“» и тибетское слово «ца» — «соль». Пономарев Саша даже стал автором небольшого тибетского стихотворения:

Это бы нонсенс был, если бы такие люди вдруг обратили на нас свое внимание.

Поэтому, никем не замеченные, мы с Лёней вышли на другом конце Земли и моментально растеряли всех приобретенных по дороге попутчиков.

Оглушенные, растерянные, мы замерли на обочине дороги, даже не представляя, что нам предпринять. Пыль, жара! К нам подскочила шумная толпа непальцев. Они стали радостно выхватывать из рук наши вещи, что очень нервировало Лёню. Он боялся, они схватят его фотоаппараты, видеокамеру и убегут, — такие непальцы легкие, быстрые, зыбкие, как дельтапланеристы.

Около стоянки «такси», качая головой, помахивая хоботом, стоял, переминался с ноги на ногу слон — с вожатым в нарядной набедренной повязке. И тот и другой были пышно убраны цветами.

Я кричу:

— Лёня! Лёня! Поедем в Катманду на слоне?

— Ну вот еще! — сказал Лёня. — Во-первых, мы можем с непривычки соскользнуть со слона… И сколько будет стоить такая поездка? Вдруг прокатиться на слоне — это целое состояние? Пока мы в Непале не пустим корни, не обустроимся, нам лучше не забираться на такую высоту.

Поэтому на облезлом разболтанном автомобиле по колдобинам в клубах пыли нас повезли в отель «Центр мира». Кажется, мы там с Лёней были единственные постояльцы. Очень уж нам оказывались великие почести: распахивали перед носом парадную дверь туда и обратно, а во дворе швейцар с золотыми галунами — сколько раз пройдешь мимо него, столько раз вытягивался во фрунт и отдавал честь.

Наступила пора менять деньги. Лёни отдал в окошечко совсем новую пятидесятидолларовую бумажку, а ему аккуратно на ладони протянули ветхие непальские рупии с подозрительными картинками. Если б мы первый раз получили такие потрепанные жизнью банкноты, грозящие рассыпаться во прах при первом прикосновении, то пришли бы в неописуемый ужас, как два года назад в Индии, но мы-то опытные путешественники по Индостану.