Все хорошо, что начинается с убийства

Я припарковалась на бывшем месте Маркуса Джефферсона и последовала за Лидсом, чтобы не возникло вопросов о том, зачем мне понадобилось здесь остановиться.

Мне такие меры предосторожности казались излишними, но, перед тем как выйти, Джек кинул на меня взгляд, напоминая, что «те люди» очень опасны.

Я поднялась по лестнице, чтобы убраться в квартире Дидры. Это было совершенно обычным делом и давало мне вескую причину войти в дом в такой ранний час.

Я внесла наверх коробку с моющими средствами, считая, что Джек уже в своей квартире, пытается раздеться и помыться, не потревожив раны. Я помогла бы, но он хотел, чтобы мой день прошел совершенно нормально.

Лестничная площадка оказалась далеко не пуста — на ней было полным-полно людей и подозрений. Дарси и громила Клив Рэгланд стояли перед дверью Джека. Они уже успели переброситься с ним первыми словами. Лидс держал в руке ключи.

— Я не должен никому рассказывать, где провел ночь, — говорил он, и в его голосе был опасный холодок, показывавший, что детектив не шутит.

Он не хотел, чтобы мы публично демонстрировали, что как-то связаны друг с другом. Если уж на то пошло, я тоже этого не желала.

Мне следовало бы отпереть квартиру Дидры и сбежать вниз по лестнице за шваброй, оставив Джека юлить и разбираться с ситуацией. Он явно предпочел бы, чтобы именно так я и поступила.

— Привет еще раз, Лили, — сказал Дарси с неприкрытым удивлением.

Он выглядел ясноглазым и бодрым, но Клив, судя по всему, устал и вымотался. Он был небрит и, возможно, спал в одежде.

— У тебя долгие рабочие часы, Дарси, — ответила я, поставила коробку у дверей Дидры и присоединилась к маленькой группе.

Джек сердито посмотрел на меня.

— Мы просто заглянули, чтобы убедиться, что с Джаредом все в порядке, — сказал Дарси, стрельнув плоскими голубыми глазами на Джека. — Мы звонили ему прошлой ночью после ограбления, а он не снял трубку.

— Я уже сказал, — все так же холодно произнес Джек. — Все то, чем я занимаюсь в свободное время, — только мое дело.

Я подошла к Лидсу слева и обхватила рукой, прикрыв со стороны раны на тот случай, если его попытаются хлопнуть по плечу.

— Наше дело, — поправила я, твердо глядя на Дарси.

— Ух ты-ы! — сказал Дарси, сунув кулаки в карманы джинсов, как будто не знал, что делать с руками.

На его тяжелом полупальто над карманами джинсов выпятились полукружья.

Клив перевел взгляд с меня на Джека и обратно и заметил:

— Сдается, старине Джареду повезло.

Напряжение тут же исчезло. Джек медленно обхватил меня рукой. Его пальцы впились в мое плечо.

— Что ж, ты вел себя как джентльмен, — одобрительно сказал Дарси.

— Теперь, когда вы получили ответы на вопросы, я могу войти в квартиру? — спросил Джек, делая над собой усилие, чтобы говорить дружелюбно.

Но я слышала, как в голосе его пульсирует боль.

— Конечно, старик. Мы уже уходим, — ответил Дарси с широкой ухмылкой, которую мне захотелось немедленно стереть.

Я пообещала себе, что сделаю это, если выпадет хоть малейший шанс.

Джек шагнул между Дарси и Кливом, вставил ключ в замок и повернул, а остальные начали спускаться по лестнице. Лидс машинально отступил, пропустил меня вперед, закрыл за нами дверь, запер ее и высунулся в окно, чтобы посмотреть, в самом ли деле ушли его «друзья».

Потом он круто повернулся ко мне. Теперь гнев детектива был ясно виден и направлен не на того, на кого следовало бы, а на меня.

— Мы говорили об этом. Никто не должен заметить связь между нами.

— Хорошо, я ухожу, — коротко проговорила я и двинулась к двери.

— Поговори со мной! — потребовал он.

— А как еще ты выбрался бы из этой ситуации? — вздохнула я.

— Я… мог бы сказать, что ездил в Литтл-Рок, повидаться с подружкой.

— Тогда они спросили бы: «Почему же твоя машина была припаркована тут всю ночь?»

— Черт возьми, на это у меня не нашлось бы ответа! — Джек расстроенно ударил кулаком по маленькому столику у окна.

Я пожала плечами. Какой смысл говорить обо всем этом теперь. Если он собирается вести себя как засранец, то я спущусь вниз и принесу швабру. Мне надо работать.

Когда я очутилась на площадке, Джек меня догнал. Его здоровая рука железной хваткой сжала мое плечо.

Я резко остановилась, очень медленно повернулась и самым искренним тоном сказала:

— А как насчет «Спасибо, Лили, за то, что выручила меня, хотя тебе пришлось вытерпеть плотоядные взгляды второй раз за последние двенадцать часов»?

Джек побледнел еще больше, его рука упала с моего плеча.

— И никогда, слышишь, никогда больше не удерживай меня силой! — сказала я, глядя ему прямо в глаза, повернулась и, чувствуя тошноту, пошла вниз по лестнице.

Вернувшись со шваброй, я секунду постояла на площадке, прислушиваясь. В квартире Джека было тихо.

Я вошла к Дидре, чтобы приняться за работу.

Такие страсти в столь ранний час измотали меня. Я едва заметила необычный порядок в квартире Дидры. Она стала аккуратнее прибираться в своем жилище, как будто пыталась тем самым показать, что изменила свои социальные привычки.

Убирая выстиранное белье, я заметила отсутствие груды пикантных фотографий, которые Дидра обычно хранила под лифчиками. Мне следовало бы порадоваться тому, что она изменила образ жизни, но вместо этого я едва смогла закончить уборку.

Опрокинув последнее мусорное ведро в пластиковый мешок, я призналась себе, что устала еще больше. Мне было грустно.

Это было бы приятным угощением — провести утро в мыслях о Джеке, в расслабленном тепле хорошего секса, в лучах… Чего? Как такое можно назвать? Счастья. Но из-за его гордости — я это понимала — мы закончили на озлобленной ноте.

На туалетном столике Дидры лежала кучка сережек, и я решила просто посидеть, разбирая их по парам. Минуту или две это занятие было простым, приносящим удовлетворение. В конце концов сережке либо находилась пара, либо нет.

Но мои беспокойные мысли снова начали блуждать невесть где.

Выдуманное ограбление во время загадочной встречи в «Спортивных товарах Уинтропа», посреди самой холодной ночи. Голубые листочки бумаги, причинившие столько бед. Длинные тяжелые сумки, ради которых взломали дом Уинтропа, — где они сейчас? Три нераскрытых убийства в крошечном Шекспире. Муки Престон, которой здесь как будто вовсе не место. Взрыв бомбы.

Я не могла извлечь смысл из каждой из этих частей головоломки по отдельности, но, собранные вместе, они выглядели неправильно.

Здесь не орудовали никакие группы фанатиков, которые провозгласили бы четкий манифест. Все казалось слишком небрежно сляпанным. Впервые я задумалась о том, что сказала Кэрри о времени взрыва бомбы. Если целью преступников было убить много черных, то он произошел слишком поздно. Если они хотели «просто» запугать черное сообщество, то слишком рано. Смерти в церкви привели в ярость афроамериканцев Шекспира. Кто бы ни подложил бомбу, он показал не превосходство белой расы, а тупость.

Я заперла квартиру Дидры, даже не пересекла площадку, чтобы послушать под дверью Джека, спустилась по лестнице и поехала в съемный дом Муки Престон. По дороге я думала о неожиданных, обычно скрытых чертах характеров окружающих меня людей, о тех сторонах их жизни, которую я наблюдала последние несколько дней. Я как будто видела под плотью их скелеты.

К примеру, грубовато-добродушный, сердечный старина Дарси Орчад. Я тренировалась вместе с ним годами и видела только незлобивого спортсмена. Но прошлой ночью он выслеживал человека во главе шайки охотников. Под личиной сторожевой собаки скрывался волк.

Насчет Тома Дэвида Миклджона мне всегда все было ясно. Он по натуре был жестоким и коварным, прирожденным умелым и безжалостным охотником. Когда этот коп брал на себя какие-то обязательства, хорошие или плохие, на него можно было положиться. Он скрывал эту грань своего характера, но кто-то извлек ее на свет божий и воспользовался ею.