Число зверя

– Пожалуйста, только бы он был здесь! – тихо произнес Пауль. – Только бы он был дома!

Рядом с входной дверью тоже был звонок, и снова никто ему не ответил. Даже после того, как Пауль забарабанил в дверь кулаком. Внезапно в голову ему пришла мысль, и он рискнул. Но дверь от простого нажатия не распахнулась: она была крепко заперта. Когда вспыхнула еще одна молния, осветив округу коротким, неприятным светом, а сразу же вслед за ней по долине прокатился гром, Пауль обошел вокруг дома. Еще с дороги усадьба производила впечатление большой, но он удивился, насколько огромной она была на самом деле. За домом несколько пробковых дубов тянули свои ветви вверх; между ними возвышались странные скалы, которые, как показалось Паулю, были неестественного происхождения.

Он направился к одной из скал; снова сверкнула молния, и когда она осветила все вокруг белесым светом электрического разряда, Пауль вздрогнул. Огромные, глубоко запавшие глаза пристально смотрели на него с лица, от вида которого кровь заледенела в его жилах. В существе чувствовалось нечто гибельное, потрясающее, хотя точнее Пауль не смог бы сказать. Возможно, дело было в холодном, безжалостном взгляде. Паулю показалось, что существо бесконечно превосходит его, будто знает, что может в любой момент поступить со слабым человеком, как ему вздумается. Пауль стоял перед скульптурой в рост человека, сделанной настолько убедительно, что она казалась живой. Он обрадовался, когда молния потеряла силу и страшное лицо снова окутала тьма.

– Юстус – мое самое последнее творение. Как он вам нравится? – прозвучал голос у него за спиной.

Пауль не слышал, что кто-то приближался к нему. Это было неудивительно, учитывая неутихающий ливень. Пауль развернулся и оказался лицом к лицу с мужчиной, одетым в темное и обутым в слишком большие резиновые сапоги; над головой он держал огромный зонт. Хотя Пауль никогда не встречался с этим человеком, он сразу узнал его. Маленького роста, худой, изнуренный, лицо как у мертвеца, с запавшими глазами, почти как у статуи, – все в хозяине усадьбы было таким же, как и у брата. Только Джакомо Анфузо не носил седую бородку и усы.

– Людовико Анфузо, я полагаю. – Пауль почувствовал, что такая официальность, учитывая обстоятельства, смешна, но что еще он мог сказать? – Меня зовут Пауль Кадрель, и я очень рад видеть вас. Я уже решил, что вас нет дома.

– Я не принимаю посетителей.

– Простите за вторжение, но обстоятельства не оставили мне времени заранее договориться о встрече.

– Я никого не принимаю даже по предварительной договоренности. Поэтому я прошу вас уйти, синьор.

– Но мне нужна ваша помощь, отец Анфузо!

– Я больше не священник.

– Все равно мне нужна ваша помощь как… как экзорциста!

– Я больше не занимаюсь этой деятельностью. Святой престол запретил мне это. И, наверное, к лучшему.

Взгляд старика скользнул по усадьбе с деревьями и скульптурами, и как раз в этот момент еще одна молния осветила декорации. Пауль понял, что все статуи внушали ему страх.

– Мне это известно, синьор Анфузо, и все же вы должны мне помочь. Я не знаю, к кому еще обратиться.

– В Ватикан или к вашему приходскому священнику. Они помогут вам связаться с экзорцистом, при условии, что в данном случае действительно нужна помощь экзорциста, а не психиатра.

– Я не могу обращаться в официальные органы. Одержимый, мужчина в моей машине, ну, как бы это сказать… Я похитил его сегодня утром из больницы.

Людовико Анфузо удивленно поднял брови.

– Почему вы сделали, это, синьор?

– Потому что я твердо убежден: только экзорцист в силах ему помочь.

– Но почему вы обратились именно ко мне?

– В данных обстоятельствах я едва ли мог обратиться в официальные органы. Кроме того, я подумал, что вы, вероятно, захотите пролить свет на убийство своего брата.

Мужчина под зонтом удивленно посмотрел на него.

– Каким образом смерть Джакомо связана с вашим предполагаемым одержимым?

– Я – тот человек, на руках которого умер ваш брат. А в моей машине сидит Альчиде Фраттари; по всей вероятности, он знает тайну, которая связана с убийством отца Анфузо. Что-то, имеющее отношение к римским катакомбам. Но если задать ему вопрос на данную тему, то в нем просыпается демон. Он говорит не своим голосом и проявляет ужасные силы.

– Какие силы?

– Вчера в больнице он, пожилой человек, швырнул меня через комнату. И при этом даже не прикоснулся ко мне!

Худое тело экзорциста вздрогнуло; он, кажется, принял решение.

– Хорошо, давайте отведем его в дом!

После того как Людовико Анфузо открыл ворота, Пауль заехал во двор и остановил «фронтеру» перед самым домом. Теперь они могли доставить Фраттари внутрь, не намочив его, тогда как Пауль промок до нитки. Они отвезли писателя в комнату для гостей, где царил затхлый запах, но которая в остальном производила впечатление чистой, и помогли ему лечь на кровать. Как послушный ребенок, Фраттари позволял им руководить собой. Анфузо укрыл его шерстяным одеялом, и они вышли.

В коридоре Пауль сказал:

– У него такой безучастный вид с тех пор, как я примерно три часа назад вывез его из больницы. Но когда я вчера заговорил с ним о катакомбах, его словно подменили.

– Это обычная манера поведения.

– Я тоже немного занимался экзорцизмом – разумеется, чисто теоретически. До сих пор я думал, что одержимые ведут себя абсолютно нормально, пока в них не проснется демон.

– Случаются оба варианта. Наверное, это зависит от психики одержимого, а возможно, также от природы демона.

Они вошли в большую гостиную; Анфузо подошел к окну и посмотрел на скопление деревьев и скульптур.

– Их так много, очень много!

– Я не совсем понимаю.

– Но вы же видели Юстуса, и его вид сильно напугал вас. Он – лишь один из них. Они мучают меня в отместку за то, что я мучаю их. Часто я не могу уснуть: они приходят ко мне, насмехаются, угрожают и до смерти пугают меня. Я пытаюсь избавиться от страха, создавая их каменное изображение.

Пауль недоверчиво посмотрел в окно.

– Вы думаете, все это – демоны, черти?

– Да.

– Но почему вы называете его Юстус, то есть справедливый?

– О, это не я его так назвал. Он сам представился мне под этим именем. Он говорит, что преследовать меня – справедливо. В конце концов, я тоже преследовал его и его братьев.

Теперь Пауль понял, почему Людовико Анфузо вел себя сначала недружелюбно. Если все это соответствовало действительности, то он должен был радоваться тому, что больше не занимается экзорцизмом.

– Эти скульптуры кажутся живыми.

Лицо Анфузо немного просветлело.

– Все так говорят. Когда я продаю одну из них, то каждый раз получаю хорошие деньги.

– Вы продаете демонов?

– Я живу на эти деньги. Кроме того, это только справедливо, если я заработаю кое-что на духах, которые мучают меня. – Анфузо неожиданно хихикнул. – Юстус, конечно, согласился бы со мной.

– Да, вероятно, – ответил Пауль и громко чихнул.

– Вам нужно обсохнуть и переодеться, синьор. Иначе вы умрете, но вовсе не из-за чертей и демонов!

57

Катерина

Она открыла дверь, выглянула в пустой коридор и снова быстро закрыла дверь. Она боялась. Что, если это ловушка? А даже если и нет – если она попытается сбежать и ее поймают, то она подвергнет опасности и себя, и мать. Катерина прислонилась спиной к двери и стала лихорадочно думать, пытаясь взвесить все «за» и «против».

Не лучше ли вообще ничего не предпринимать? Когда-нибудь похитителям все равно придется освободить ее, возможно, уже через несколько дней или даже часов! С другой стороны, возможно, ее освобождение вовсе не входило в планы похитителей. Могут ли они всю жизнь держать ее в этом мрачном здании? А если ее не будут держать здесь всю жизнь, но и не освободят, тогда…

Она не стала заканчивать мысль: это было слишком страшно. Больше всего ей хотелось лечь на матрас, закрыть глаза и спокойно все обдумать. Но на это у нее не было времени. До обеда оставалось, самое большее, несколько часов. Возможно, Эццо вернется даже раньше – так как поймет свой промах, или по другой причине. Тогда она упустит шанс освободить себя и маму. Второй раз такой случай, конечно, ей не представится.